Превозмоганец-прогрессор 6 - Серг Усов
Правда, и эти мысли вскоре развеялись при виде графини Тании, на которой стали сверкать драгоценности, не уступающие своими блеском и дороговизной украшениям самой правительницы.
Придворным оставалось только недоумевать о причинах подобной странности фаворита герцогини. Пара колец на пальцах и защитный амулет на груди, чаще скрытый под камзолом или рубахой — вот и всё богатство, что имел при себе граф Игорь.
Даже близкие и друзья попаданца, включая дорогую супругу, получили от него мало понятное им объяснение. «Не хочу».
В реальности, увешан ли граф Приарский золотом и бриллиантами или, как обычно, обряжен в удобный, практичный костюм — без разницы, парадно-выходной, повседневный, боевой или походный — его появления во дворце, какими бы частыми они ни были, всегда становились событием и привлекали внимание и пересуды всего двора.
Наверное, все понимали, кто является генератором необычных — иногда восхитительных, иногда возмутительных, но всегда поначалу непонятных — нововведений, которые шли потоком из-под пера правительницы. Сложить два плюс два, то есть заметить, что очередной визит владетеля Приара почти всегда приводит к появлению нового указа герцогини Гирфельской, мог любой царедворец.
Поэтому, приезд во дворец советника правительницы в карете комиссариата вызвал всеобщее внимание находившихся в парке придворных.
Караульные возле парадных дверей при виде маршала Игоря приняли бравый вид и, как землянин и учил, принялись «есть начальство глазами».
— Ого, Хнитгай, смотрю, ты уже десятник, — попаданец подмигнул стоявшему у правой створки входа гвардейцу.
— Так точно, маршал! — несколько смущённо, но явно польщённо ответил Хнитгай, — Вместо Луда Гора назначен.
Если придворных лизоблюдов Егоров намеренно и показательно игнорировал, то вот с вояками — пусть и соблюдая положенную между командиром и подчинёнными дистанцию — всегда старался быть дружелюбным.
Да, имелся в таком поведении и некоторый расчёт, только и лицемерием это не назовёшь. Всё же Игорь сам когда-то тянул лямку рядового, пусть в другом мире, и к солдатской службе относился с искренним уважением, не чета здешним благородным и владетелям.
— Луд Гор, — граф слегка наморщил лоб, — Это не тот, с которым ты в овраге двоих исторских офицеров скрутил? А что с ним?
— Тот самый, — разулыбался десятник, — Только в том овраге мы не двоих, а одного скрутили, и не офицера, а десятника, и он был вескцем. А Луду граф Майен подписал у нашей прекрасной правительницы лейтенантский патент.
— Да? Рад за него. Ну, думаю, и твоя офицерская нашивка не за горами, — подбодрил Игорь гвардейца, — Плох тот солдат, что не мечтает стать генералом, — он равнодушно посмотрел на подходящих из парка к парадной лестнице учтиво приветствующих его придворных, изобразил им взмах рукой, прошёл через распахнутые двери в огромное фойе и направился по высоким и широким ступеням на второй этаж, где располагались апартаменты правительницы.
Резиденция герцогини Гирфельской своими размерами лишь примерно на треть уступала Зимнему дворцу русских императоров. Здесь легко могли размещаться пара-тройка тысяч человек.
Сколько же реально во дворце Латаны обитало людей, сказать было трудно, поскольку многие владетели, имевшие тут свои апартаменты и комнаты, постоянно в нём не проживали, но регулярно приезжали на короткие или длительные сроки со своими свитами и обслугой.
— Графиня Тания сейчас у дворцовой распорядительницы, — среди групп придворных, встречаемых Егоровым по пути к герцогине, нашёлся один человек, который решился заступить ему дорогу, — Она уже два часа как вышла от нашей правительницы.
— Спасибо за информацию, барон, — холодно поблагодарил Игорь, — О твоей просьбе я помню. Скорее всего, в ближайшее время смогу тебя порадовать.
— Буду очень признателен, — склонился докучливый дворянин, надоедавший графу Приарскому с просьбой пристроить одну из семи своих дочерей в свиту герцогини Гирфельской, — Всегда буду рад отплатить.
Этот барон, владевший небольшим манором вблизи столицы и служивший в военном отделе дворцовой канцелярии, вышел на советника правительницы через своего начальника графа Майена Моснорского.
Егорову проситель показался неплохим мужиком, и попаданец решил ему помочь даже без всякого подношения. Игорь, пусть, к счастью, не на практике, но в теории представлял, каково это иметь столько баб на шее. С ума ведь сойти можно. Так что, Игорь мимоходом накануне уже договорился с Латаной принять милую благородную девушку на должность одной из младших компаньонок, это типа земной фрейлины.
Что же касается сообщения барона о том, что Тания оставила подругу и отправилась к Эмиле, так ничего удивительного в этом не было. Две женщины на сносях всегда найдут темы для беседы. Тем более, что жена Парна Кулика находилась уже на последнем сроке беременности и могла делиться опытом с графиней Приарской, у которой живот только наметился.
— Отплати добросовестной службой, как ты это умеешь, и будем в расчёте, — землянин не собирался уменьшать приданое ни одной из юных незамужних баронет — старшей из них, о судьбе которой хлопотал заботливый отец, ещё не исполнилось и пятнадцати.
Как обычно, в приёмной герцогини Гирфельской было многолюдно.
— Кто у неё? — спросил Игорь у секретаря.
— Редуктор, — ответил тот.
— Редактор, — поправил секретаря попаданец, — Редуктор — это…, а, впрочем, неважно.
Никто из присутствовавших не выразил ни возмущения по поводу внеочередного прохода к правительнице графа Приарского, ни удивления тем, что он зашёл к ней без доклада и не дожидаясь, пока герцогиня освободится от дел с баронетом Плющом.
Со своей венценосной подругой землянин расстался утром, поэтому никаких приветствий от сидевшей на боковом диване у окна принцессы он не услышал.
— Игорь, посмотри, — потрясла она двумя листами бумаги, которые до этого рассматривала наморщив лоб, — Какую выбрать?
Попаданец подошёл к правительнице, встав рядом с баронетом Плющом, и взял в руки протянутые ему листы, на каждом из которых были изображения Латаны в профиль.
— Уже сделали? — удивился Егоров, — Молодцы. А ты, баронет, умеешь угодить нашей прекрасной государыне.
В словах графа Приарского явно звучала не похвала за быстрое и качественное изготовление гравюры лица герцогини для печатания в газете, а сарказм по поводу нарушения ушлым редактором субординации. Вообще-то, представлять тексты и рисунки будущего номера ежепятидневника должен был советник правительницы.
Намёк графа поняли и Латана, и Плющ.
— Не ругайся на баронета, — заступилась за редактора герцогиня, — Это я послала за ним узнать, готовы ли мои изображения или нет.
— Да я и не ругаюсь, — пожал плечами Егоров, рассматривая оба рисунка, — Тем более, что сей труд, — он потряс листками, — достоин только похвалы. Типографские гравировщики постарались. Их следует наградить.
Подруга попаданца согласно кивнула, встала и,
