Затишье после бури - Павел Чагин
— Ты хочешь сказать, что я могу вносить правки как в прошлом так и в будущем?
— В какой-то мере. Как и любой писатель ты волен вернуться к началу, чтобы внести правки. Чтобы устранить сюжетные дыры, ну, или исправить несостыковки. На жизнях существ это не отразится напрямую, только через обстоятельства. Поэтому, еще раз предупреждаю: будь предельно осторожен. На твоем месте я бы делал как Орсис.
— Планировать изменение на следующие сутки?
— Да. Так безопаснее всего. Впрочем, зная тебя, я не думаю, что ты ломанешься менять все и вся сию секунду.
— Ты прав. Предпочитаю, чтобы жизнь шла своим чередом. А что еще ты знаешь?
— Многое. Но тебе мои знания не нужны, — он кивнул, указывая на книгу.
— Ясно. Подумать и открыть на любой странице.
— Именно! Если книга тебе не нужна просто развей, как заклинание.
— Вот так? — я взмахнул рукой, мысленно проговаривая отмену.
Книга исчезла так же, как и появилась. Призвав ее еще несколько раз, я нашел процесс занятным. А ведь можно и кинуть в кого-нибудь при необходимости.
— Торвик… — Азраэль поморщился. — Если ты не против, я бы вернулся в свою постель. Вернее в уборную.
Проводив сконфуженного просветленного взглядом, я невольно усмехнулся. Интересно, что будет дальше, когда он столкнется с другими аспектами мирской жизни? Навыков у него конечно много, но будучи человеком придется учиться договариваться. Без абсолютной власти поди тяжеловато придется.
— Ты узнала все, что хотела?
— Да Торвик, — кивнула Орсис. — Система перестроилась. Теперь не будет перерожденных из иного мира, а значит не будет и браслетов. Однако, при каждом перерождении, как и прежде будут присваиваться новые навыки. Если человек заслужил второй шанс, то они наложатся на предыдущие. Не думаю, что процесс станет лавинообразным, но определенная прогрессия все же возможна.
— Сомневаюсь, что кто-то будет настолько праведным, что древо навыков займет все плечо. Но теперь, кажется, я могу на это повлиять. Поживем — увидим…
Глава 8. Собрание
Едва разобравшись с явлением Азраэля, я попал в новый, весьма неприятный переплет. То, что я принял за спокойствие и порядок, оказалось затишьем перед бурей. Нужно было сразу напрячься, когда нас не вышли встречать по прибытии. Ведь ни Алена ни Сергей так и не показались, несмотря на то, что я уже трое суток пребывал в пещере. Однако, теперь стало ясно, что они решили не отделяться от коллектива госпиталя, чтобы отстаивать общую позицию.
После обеда, третьего дня, Ольга Дюваль попросила меня спуститься в деревню. На сей раз там было непривычно людно. По левую руку от входа расселись экипажи имперских кораблей, а по правую — персонал военного госпиталя. Эва с Иолой держались особняком. Егоров и Синица за спинами друзей, чуть поодаль. Дюваль явно кривила душой, говоря, что недовольных почти нет. Видать не хотела спутать карты.
— По какому поводу митинг? — спросил я в пол голоса.
— Сейчас узнаешь. Прости, что не сказала, обещание дала.
От стороны имперцев выступила вперед Эстер, а от стороны госпиталя, ожидаемо — моя дочь. Если Эстер эта роль не слишком нравилась, то Аленку переполняла решимость. Дюваль слегка подтолкнула в спину и я тоже вышел в центр небольшой площадки.
— Что-то стряслось?
— Здраствуй отец. Нет, но у нас есть вопросы.
Тон ее был официальным, и я решил оставить шутки при себе.
— Скажи, какие у тебя на нас планы? Я имею ввиду всех нас, вместе с ними, — Она кивнула с сторону демонов.
— Да в общем-то нет никаких планов, — задумался я. — Говори прямо, чего вы хотите?
— Мы хотим уйти! — заявила она.
— Все?
— Почему сразу все? — возразила Эстер. — Я, например, никуда не спешу, просто представляю интересы второй стороны.
— Ясно. Куда? Я имею в виду, это вопрос принципиальный, или уже есть конкретное место?
— Мои хотят домой, к семьям, — ответила Эстер.
— А госпиталь?
— Ну, мы еще не до конца решили. Большинство из нас на службе уже лет пять. А есть и те кто десяток разменял. Армии больше нет, присягу хранить некому. Не сидеть же в этой пещере до старости. Хочется и пожить по-человечески.
— Ну да, по-человечески… А вы уверены, что сможете выжить в этом мире?
— Отец, чего-чего а кровью и лишениями военного медика не удивишь. Как-нибудь приспособимся. Рано или поздно все равно придется начинать. Ты не думай, каждый из нас благодарен тебе за спасение, учитывая, что это случилось дважды. Но жить так дальше мы уже не в силах. Ладно бы работа была, так мы ж уже все что могли переделали. Скука смертная. Друг на друга уже смотреть не можем…
— Я понял, не продолжай. Если вопрос назрел, то нужно его решать. Ну, с демонами мне все понятно, им есть куда вернуться, по большей части. Они местные, разберутся.
— А госпиталь?
— Держать вас здесь я не в праве. Но и отпустить просто так не могу. Уж простите, но я несу за вас ответственность, коли перетащил сюда.
— Мы взрослые люди! — возглас был явно раздраженным. Послышался недовольный ропот.
— Кто это сказал?
— Лейтенант Серов, рота сопровождения, — мужчина лет тридцати пяти встал со своего места.
— Володя, — Орсис подсказала его имя мысленно. — Да кто бы спорил? Вопрос, сколько времени пройдет, прежде чем ты вылезешь вон из того обелиска. Час? День? Два дня? Вы видели какие твари здесь водятся? Знаете устои этого общества? Вон у демонов, например, человеческая кровь вместо валюты. Некоторые из них так и вовсе ее пьют. Голод у них. И далеко ходить не нужно, Венге тому яркий пример. Или вы предлагаете отпустить вас с машинами, с оружием и в полной боевой выкладке, в мир, где люди воюют мечами и копьями? Как скоро вот конкретно ты начнешь творить беспредел?
Лейтенант огляделся в поисках поддержки, но мои слова, кажется, возымели действие. Народ призадумался.
— Понятно, то этот разговор рано или поздно назрел бы. Я думал об этом, но готового решения пока нет. Только несколько более или менее жизнеспособных вариантов.
— И как тогда быть? Командир, пойми, выть уже охота!
— Ну повой, только не сильно громко. А то тварь какую-нибудь приманишь.
— Издеваешься?
— Да остынь ты! Возьми себя в руки! Ежу понятно, что надоело. Мне предложения конкретные нужны. Не терпится свалить? Склад — там. Выход — там! Бери что унесешь и скатертью дорога. Слова дурного в след не скажу.
— Так… там же пустыня.
— А,
