Ледащий #1 - Анатолий Федорович Дроздов
– Как это все произошло? – спросил Несвицкий.
– Прилетело в детский сад. Славы целенаправленно обстреливают школы и сады. Хотят, чтобы нам стало больно. Дескать, как посмели отложиться от их «демократического» государства! Мерзавцы! Если б знали, как они издеваются над ополченцами, попавшими к ним в плен.
– Знаю, – кивнул Несвицкий. – Одного немецкий чернокнижник сжег на моих глазах.
– А вы?
– А я его убил. И остальных фашистов, бывших с ним. Марина Авенировна, ведите меня к автоклаву…
***
Сестра-хозяйка заглянула в кабинет Кривицкого.
– Разрешите?
– Заходите, Дарья Николаевна, – кивнул главврач, – присаживайтесь.
Сестра-хозяйка последовала приглашению.
– Рассказывайте.
– Все сделала, как вы велели, – начала сестра-хозяйка. – Раствор разлили в емкости, распределили их по отделениям. Три бутылька отдали представителям других больниц. Очень были рады! Благодарили и еще просили.
– Потерпят. Следующую партию направим в полевые госпитали, – сказал Кривицкий. – Им нужнее.
– А вдруг опять прилеты в город?
– Несвицкий новой начарует. Вы же сами видели: десятиведерный автоклав за двадцать пять минут! Я специально засекал. Очень сильный волхв.
– Это точно, – кивнула Дарья Николаевна. – Где вы нашли такое чудо?
– Вы не поверите, но сам пришел, – Кривицкий улыбнулся. – Вернее, привели. Вера Тимофеевна, сестра из терапии. Он с ее мужем воевал на подступах к Царицыно. Там и проявился его дар.
– А по виду – мальчик, – сказала Дарья Николаевна. – Тщедушный, тощенький.
– Ледащий, – засмеялся главный врач. – Так он о себе сказал. Не заблуждайтесь, Дарья Николаевна. Этот мальчик много испытал и видел множество смертей. Сам убивал. У него глаза матерого головореза, я насмотрелся на таких. Но душою добрый, и это тоже видно. Накормили парня?
– Конечно! – сестра-хозяйка даже чуть обиделась. – Сразу после волхования. Он так много съел! Подносить не успевали. Все в столовой удивлялись: куда что лезет?
– Не жалейте! – махнул рукой главврач. – Пусть ест. Да за раствор ему из ресторана блюда можно приносить!
– Так нам не жалко, – поспешила Дарья Николаевна. – Просто любопытно было и немножечко печально. Поварихи чуть не прослезились – такой худющий! Видно много голодал.
– Откормим, – главный врач махнул рукой. – Переодели?
– Как вы велели, во все новое. У нас на складе обмундирования хватает – привозят из империи жертвователи. Едва нашли его размер, там в основном большие. Он выбрал куртку-парку, полукомбинезон, свитер и подшлемник. Назвал все этой «горкой». Я такого слова не слыхала. Откуда это?
– Наверное, оттуда, где он рос, или, где воевал. Чего, чего, а этого наш волхв хлебнул в достатке.
– У него с собою пистолет, – понизив голос, сообщила Дарья Николаевна. – Носит на ремне под курткой.
– Как видите, я не ошибся, – кивнул главврач. – Привык к оружию.
– Но в госпитале? С пистолетом?!
– До госпиталя еще добраться нужно, а в городе довольно беспокойно. Контрразведка сбилась с ног, вылавливая террористов – проникают в город постоянно. А наш волхв собственноручно уничтожил чернокнижника Германии. Да за такое славы будут горло грызть! Пусть ходит с пистолетом, если хочет... – главный врач задумался. – Кстати, Дарья Николаевна. Нельзя ли подобрать Несвицкому жилье поближе к госпиталю? Он сейчас живет у Веры Тимофеевны – в поселке возле шахты, а это очень далеко.
– С жильем проблема, – пригорюнилась сестра-хозяйка. – Свободного-то нет. Сами знаете: указом главнокомандующего все излишки изъяты у владельцев и переданы беженцам. Тех подселяли даже в семьи – с их согласия, конечно, и люди брали. Беда-то общая…
– Может, кто из наших согласится приютить? Из тех, кто живет неподалеку?
– Не знаю, – Дарья Николаевна задумалась. – Идеально было б у Мережко.
– Марины Авенировны?
– Ее. Живет одна в двухкомнатной квартире буквально в двух шагах от госпиталя. Дом старый, стены толстые, окна – на восток. При обстреле снаряд не прилетит. Но…
– Что?
– Сомневаюсь, что Мережко согласится. Женщина без мужа, а волхв – мужчина. Что люди скажут?
– Во-первых, он почти что мальчик, – хмыкнул главный врач. – Во-вторых, она вдова. Какие разговоры? В-третьих, нам очень нужен волхв. Надеюсь, Марина Авенировна поймет. Сам с ней поговорю. Кстати, где Несвицкий? Чем занят?
– В библиотеке. Читает книгу.
– Да? – Кривицкий поднял бровь. – Какую?
– «Практическое волхование».
– У нас такая есть?
– От Матвеича осталась. Он сам погиб, а книга уцелела. Наследников он не имел, поэтому отдали к нам в библиотеку. Лежала никому не нужная, а тут Несвицкий и спросил: если что-нибудь про волхование? Вот я и вспомнила. Он еще газеты читал в библиотеке. Пролистал все, что были.
– Память восстанавливает, – кивнул главврач. – Верней, пытается. Серьезный парень. Вот что, Дарья Николаевна, пусть он зайдет ко мне.
Сестра-хозяйка удалилась. Через несколько минут в кабинет вошел Несвицкий. В новой «горке» он выглядел куда солидней, чем потрепанной одежде при первом разговоре. Уже не мальчик – молодой мужчина.
– Присаживайтесь, Николай Михайлович, – Кривицкий указал ему на стул. – Вы испытание прошли, и я исполню обещание. Вот удостоверение, – он придвинул волхву книжечку в малиновой обложке. – Документ серьезный, с ним можно выходить на улицу и в комендантский час. Медика пропустят.
– Спасибо! – Несвицкий взял удостоверение.
– Там нужен снимок, – продолжил главный врач. – Рядом с госпиталем есть цифровая фотография. Сделают за пять минут. Принесете Ираиде Павловне, она приклеит и печать поставит. Деньги есть?
– Найду, – кивнул Несвицкий.
– Если
