Братья по крови. Книга первая (СИ) - Артемьев Юрий
— Не попробуем, не узнаем…
* * *
От метро в сторону интерната мы решили пойти другим путём. Потому что вдоль трамвайных рельс, а потом мимо Новоспасского монастыря, да через пруд, всё таки далековато… А наискосок, дворами… Я же тут практически местный и все проходные дворы знаю…
Об одном я только забыл… Любимое развлечение местной шпаны — подкараулить тех, кто помоложе, да послабее, чтобы потрясти из них мелочь. Могли побить, могли просто угрожать, чтобы добиться успеха.
В одном из дворов нас обступили сразу трое… И совсем не такие миролюбивые, как рыжий со товарищи. Эти были и постарше, и покрупнее… И судя по всему, немного пьяные, а значит на взводе и без тормозов…
— Денюшки есть? — спросил подошедший первым фиксатый парень с наколкой на руке… Но костяшках правой хорошо читались буквы: К О Л Я, а на левой тоже на костяшках значились цифры: 1 9 5?. Именно так. Вместо последней цифры был вопросительный знак…
Я не успел ничего ответить. Лёха меня опередил.
— Денюшки есть. Да не про вашу честь…
А после тупо зарядил фиксатому в пах, а когда того согнуло вперёд, снизу вверх пробил кулаком в челюсть. Фиксатого от удара аж подбросило, но лишь для того, чтобы приземлить на землю.
Раздумывать было некогда. Тому, что был слева от меня, я нанёс довольно таки подлый удар ботинком под колено. Попал хорошо. Мой оппонент сразу же выбыл из потасовки. Ну а за то, что игра пошла не по правилам, я не переживал. Они нас ведь тоже не пряниками угощать собирались…
Между тем третий противник сцепился с Лёхой, и смог его завалить на землю. Ещё немного и он начнёт окучивать брата кулаками.
С разбегу бью, чисто по-футбольному, пыром, в голову врага. Тот завалился на бок. Лёха, высвободившись из-под грузного тела, мигом вскочил на ноги, а потом стал пинать поверженного противника ногами.
Я оглядел поле боя. Фиксатый лежал скрючившись, зажимая лицо руками. Из-под ладоней сочилась кровь.
Громче всех орал тот, с разбитым коленом. Похоже, что я ему ногу сломал… Я подошёл к нему и замахнулся кулаком, чтобы разбить ещё и лицо.
Неожиданно тот закрылся руками, и довольно таки жалобно проблеял:
— Н-н-не бей!
— Напомни мне! Чего вы там хотели?
— Н-н-ничего…
— Ну, как же… Мне показалось, что твой друган поинтересовался у нас про какие-то деньги… Наверное, хотел нам деньгами помочь?
Я снова замахнулся…
— Д-д-да. Вот…
Он полез во внутренний карман своего потёртого пиджака и протянул мне несколько смятых купюр.
— Возьми!
А чего не взять? Я забрал деньги и сунул в боковой карман брюк.
— Ладно. Живи…
Обернувшись, я заметил, что Лёха шмонает одного из противников.
— Лёшка! Это уже грабёж называется.
— Это — трофеи. Что с бою взято — то свято!
Движение сбоку замечаю только краем глаза…
— Лёха! Сзади!
Это вдруг «оживший» фиксатый внезапно рванулся в сторону Лёшки…
* * *
Время замедлилось. Кажется, что сейчас его можно было есть ложкой, как густой кисель. Но ложки не было. А был нож, который фиксатый сжимал в правой руке. Ему оставалось меньше метра до того момента, как он сможет воткнуть острое лезвие в спину моего друга… И не просто друга, а моего кровного брата…
Алексей уже начал двигаться. Но я не был уверен, что он успеет увернуться…
А время всё так же медленно текло на вселенских часах… Кажется, что я что-то закричал… И прыгнул.
Я прыгнул… Прыгнул некрасиво, безо всякой подготовки, сразу двумя ногами вперёд. Сам не понимаю, как у меня это получилось…
И вдруг, время, как собака, что сорвалась с цепи, резко рвануло вперёд. Я впечатался обеими ногами в бок фиксатого и сбил его с ног. Но при этом сам упал на спину, больно ударившись копчиком о землю. Аж весь дух из меня вышибло…
Когда я более менее пришёл в себя, Лёха уже совсем затоптал фиксатого… Да, похоже, что он уже и не фиксатый вовсе, а беззубый.
— Пора сваливать, брат!
— Валим.
Лёха прекратил избивать гопника, и мы скорым шагом, но не бегом, покинули это дворик. Бежать нельзя. Слишком палевно со стороны. Но мы уходили довольные собой. Поле боя осталось за нами.
* * *
Сразу в сторону интерната мы не пошли. Свернув налево, двинулись в обход монастыря… Снова мимо пруда. Там спустились к роднику и умылись. Мы изрядно испачкались в крови, но это была не наша кровь, а кровь врага кольчугу не пачкает.
— Лёха! Ты чего сразу в драку полез? У нас же денег было всего копеек тридцать не более. Отдали бы и дальше пошли…
— Ненавижу я этих тварей! Ты не поверишь… Мне пришлось сдерживать себя, чтобы никого из них там не убить.
— Да-а… Оставлять живых побитых врагов — плохая примета…
— Я просто почувствовал, что добром мы с ними не разойдёмся. И деньги у них были, и выпили они уже… Им покуражиться хотелось над нами… А тридцать копеек их явно не устроили бы…
— Сколько у нас теперь денег?
Лёшка пересчитал купюры.
— Двадцать семь рублей. И вот ещё что…
Он извлёк откуда-то сзади из под ремня нож. Самодельная финка. Похоже, что зоновской выделки, с наборной ручкой из цветного оргстекла.
— Дай-ка глянуть!
Он передал мне финку. Протянул правильно. Рукояткой в мою сторону. Сразу видно, что человек умеет обращаться с холодным оружием.
Нож был типичной самоделкой. Возле рукояти были видны следы ржавчины. Кажется, что кто-то плохо почистил лезвие ножа после применения. А что с ним делали? Я не эксперт. Может, кому кровь пустили, а может, колбасу на закусь резали, да консервные банки с тушёнкой вскрывали…
Я размахнулся и забросил ножик подальше в воду.
— На фига ты это сделал? — недовольно спросил Лёха.
— Палевно хранить у себя такую пику. Им похоже кого-то уже пырнули. Там возле рукояти следы крови были…
Я не обманывал. Я просто не говорил всю правду. Иногда так даже лучше.
— Да и деньги с собой лучше не брать. Или сопрут, или отберут.
— Кто?
— Какая разница. Спрячем где-нибудь здесь. Целее будут.
— Промокнут. — уже высказал разумную мысль Лёшка, н6о тут же сам себя опроверг. — Хотя…
Он отошел в сторону, и притащил обрывок какого-то рубероида, или как там называется эта чёрная промасленная толстая бумага в рулонах… Из этой штуки от сделал что-то типа маленького конверта, и достав из кармана спички начал запаивать «конвертик».
— Ты откуда спички взял?
— У этого были… Ещё и папиросы есть. Будешь?
Он протянул мне мятую пачку Беломора.
— Нет. Я завязал. И тебе не советую. Лучше давай спортом займёмся. Пока есть такая возможность. А то скоро уже и в армию заберут, года так через четыре. Ты не помнишь? Сколько сейчас служат? Два года или больше?
— Два в пехоте, три на флоте.
— Ну, вот и ладно… Отслужим срочную, а там поглядим. И, кстати, ты хочешь снова в Афган? Нас ведь в семьдесят восьмом призовут, или в начале семьдесят девятого. Как раз именно тогда первые наши войска в Афган и вошли.
— Ну… Так-то особого желания нет. Но если пошлют, отказываться не буду.
— Могут не послать. Мы же теперь сироты…
— И детдомовских посылали…
— Ладно. Как говорила героиня одного американского фильма: «Я подумаю над этим завтра…»
Мы спрятали чёрный конвертик под корнями приметного дерева на склоне у монастыря. и присыпали сверху землёй, прикрыв сверху куском красного кирпича…
— Ну, что брат! — поинтересовался я. — Пошли в интернат…
— Знаешь, Саня… А я даже рад, что мы с тобою стали братьями!
— Не поверишь. Но я тоже этому рад. И ещё… Когда ты утонул, у меня было какое-то чувство, что мне кого-то не хватает. Похоже, что у близнецов более тесная связь, чем просто у обычных братьев.
— Я что-то читал такое в интернете.
