Павел Мамонтов - Пограничник
Глаза застлала красная пелена, за долю секунды ставшая чёрной, и я потерял сознание.
* * *Очнувшись, я увидел над собой белый потолок. По знакомому запаху я тут же понял, что нахожусь в больнице. На часах было три, но дня или ночи определить было затруднительно, поскольку окна палаты оказались занавешены плотными жёлтыми шторами. С тем же успехом я мог проспать и сутки, и двое, а может, и больше.
Чувствовал я себя, прямо скажем, нелучшим образом. Хреново я себя чувствовал: голова была тяжёлая, в висках стучало, всё тело ломило. Палата оказалась двухместная, но соседняя койка пустовала. Я повернул голову на подушке и увидел, что прикроватная тумбочка заставлена всякими вкусностями. Моё состояние сразу отошло на второй план. Я почувствовал жуткий голод, но сперва протянул руки к двухлитровому термосу. Больше, чем есть, я хотел только пить. В горле было так сухо, словно я песка наглотался после маршброска. В термосе я обнаружил прохладный виноградный морс, выпил половину и принялся за еду. Уже успел забыть, как это вкусно – гречневая каша с тушёнкой. А ведь совсем недавно был уверен, что этой самой тушёнкой я наелся поперёк горла, пока Внешняя Земля держала эмбарго. Как закуска отлично пошла ветчина, маринованные грибочки и огурчики. На десерт у меня остались три здоровенных апельсина.
Я жадно вгрызся в горькую кожуру, надкусил, затем пальцами быстро снял её с апельсина и кинул в рот дольку. Медленно пережевал, смакуя дивный вкус. Фрукты – страшная редкость в Колониях, может, поэтому они кажутся такими вкусными.
Что ж, если аппетит у меня отличный, значит, и выход из «форсированного режима» прошёл нормально.
Я как раз доедал второй апельсин, когда раздался стук в дверь. Не дожидаясь ответа, в палату вошёл Сэнсэй:
– Как здоровье, воин тонких миров?
– Бьёт ключом куда ни попадя. Садись, угощайся.
– Вот спасибо. Это хорошо, что ты заботишься о своём учителе.
Я поперхнулся долькой – вспомнил.
– Коля, Гаврик?! – взволнованно спросил я.
– С ними всё в порядке. Живы-здоровы, даже не ранены.
Я выдохнул.
– А вот Каскадёра ранили.
– Голубева? Как?
– В бедро целой ноги. Friendly fire,[9] ничего не поделаешь.
– Ну, дебилы. А что Демон, я его убил? Вернее, я и маги?
Сэнсэй вздохнул.
– Я бы не стал говорить однозначно, воин всегда должен готовиться к худшему. Но вы с магами очень сильно повредили его энергетическую структуру, и есть высокая вероятность того, что вы его уничтожили. Точнее сказать не могу.
– И на этом спасибо, – обрадовался я.
– У меня есть и не очень хорошие новости. Витя, как думаешь, откуда взялся Демон?
– В смысле? Ну, из тонких миров, как ты сказал, проскакивает во время Проколов всякая биоэнергетическая мерзость.
– В самом начале так и было. Я имею в виду, из каких краёв этого Мира он пришёл в наши Колонии?
– Не совсем понимаю, к чему ты клонишь.
– Понимаешь, Витя, я раньше не был уверен, надеялся, что этого не произойдёт, но недавно получил ясные доказательства.
– Чего?
– Когда вы, разведчики, вместе с отцом Михаилом оборвали связь Демона с последними источниками, тот сбежал из Южного.[10] В бункере, где прятался Демон, обнаружили два тела. Одно носителя, в котором обитал сам Демон Колонии, второе – охранника бункера, которое служило носителем, но для другого Демона.
Я присвистнул.
– Можно сказать, что если раньше противостояние шло на клеточном уровне, то теперь оно перешло на макроуровень.
– Чего?!
– Раньше мы имели дело с самим Демоном – вирусом, – терпеливо пояснил Сэнсэй, – и людьми, порабощёнными им, – заражёнными клетками, образно говоря. Я думаю, что где-то на нашем континенте существует держава, в которой произошло то, что не удалось сделать нашему Демону в Южной Колонии. Вернее, чуть не удалось. То есть создать государство, все жители которого включены в эгрегор, контролируемый очень сильным Демоном. И в случае войны с такой державой противостояние выходит на новый уровень. Не одна «клетка» против другой, а система против системы. Так понятно?
– Более чем. Получается, мы будем иметь дело, по твоей терминологии, с заражённым существом-государством?
– Ты даже не представляешь, какое точное определение ты подобрал.
– Это какое-то зомби получается.
Я попытался представить себе империю с населением, спаянным в единый эгрегор, все ресурсы которого подчинены одной лишь воле могучего Демона, и невольно вздрогнул. М-да… противник, с которым не хочется встречаться.
– А почему в бункере тогда нашли два трупа? – уточнил я.
– Я думаю, в Южном эти два Демона немного поконфликтовали. Придётся тебе съездить в Южную Колонию и с помощью твоего вновь открывшегося дара поискать следы Демона № 2. Слышал о партизанах?
– Слышал, конечно, только партизаны-то как связаны с нашим разговором?
– Да я не про тех, кто воевал на Внешней Земле. Партизаны – это те колонисты Южной Колонии, которые не приняли власть эгрегора и сбежали от Демона ещё дальше в степь. О них контрразведка только недавно узнала, тоже мне профессионалы. Ну да ладно. Скорее всего, я тоже с тобой поеду, помогу, чем смогу, родной Колонии.
– Серьёзно? – искренне обрадовался я: совместный рейд с Сэнсэем – это круто. Только уточнил: – Эта история надолго? До Южного минимум две недели добираться.
Почему-то промелькнула мысль о том, что Лена расстроится от такой долгой разлуки. Раньше я о её чувствах не сильно задумывался.
– Поверь мне, мы доберёмся до места назначения гораздо быстрее, чем ты думаешь, – подмигнул наставник.
– Когда выходим?
– Дня через три-четыре. Надо подготовиться и поговорить с Аглаей, может, она сможет поведать чего интересного.
– Аглая? А ты с ней ещё не встречался? – выпалил я и тут же смутился.
– Нет, Витя, она ещё под капельницей. Ты вот, кстати, проспал всего восемь часов, это неплохо. Тебе нужно научиться контролировать «форсированный режим».
– А всё-таки, когда очнётся Аглая, можно мне будет с ней пообщаться? – спросил я, пропустив мимо ушей слова Сэнсэя о «форсированном режиме».
– Можно. Обещаю, Витя.
– До того как мы уйдём в рейд?
– Да.
– Последний вопрос: я уйду в рейд только с тобой или со всей моей группой?
Сэнсэй улыбнулся.
– Естественно, со всей группой. А почему бы и нет? Времена сейчас спокойные, нечисти нет, а с нелюдьми теперь мир. Так что без твоей группы Колония не пропадёт.
8. Попавшие в чужой Мир
Лёша сидел у костра, протянув руки к огню. Позади него, в шалаше, тихо посапывая и подложив руку под голову, спала Таня. Он посмотрел на свою девушку, осторожно, чтобы не разбудить, поправил неказистое одеяло, наскоро сшитое из разноцветных лоскутов ткани.
Его очередь сторожить лагерь ещё не наступила, но он не спал несмотря на усталость. Гудели натруженные ноги, ныло потянутое плечо. Алексей с силой потёр глаза, попытался расслабиться и прогнать тяжёлые мысли из головы, но не получилось. Почему-то вспомнился тот день, когда он получил автомат.
* * *Тогда Алексей также сидел у костра и вдруг услышал звук громкой оплеухи. Он сразу вспомнил, что Таня недавно ушла в лес. Только что там могло случиться? За пощёчиной раздался женский крик:
– А ну отстань от меня!
И за ним басовитый хохот.
Алексей бегло осмотрел ночёвку, где остановились такие же, как и он, попаданцы. Человек сорок лежали вокруг десяти костров, кутались кто во что, ночью холодно, и каждый делал вид, что ничего не заметил. Алексей рывком вскочил на ноги и побежал в лес. Всё было так, как он и думал. Таню прижимал к дереву один из тех сержантов, с которыми они вместе оказались в переделке. За спиной у него висел «калаш» (с момента попадания в другой Мир никто из стражей порядка с оружием не расставался), а двумя руками он крепко держал Таню, не давая ей вырваться.
– А ну отпусти её, мразь, – прошипел клокочущим от ненависти голосом Лёша.
– Ты чё, мудак, охренел? – Голос сержанта звучал глухо, как из бочки.
– Пошёл отсюда, я сказал, ублюдок.
– Это ты мне, что ли, сказал? – осведомился сержант с наглой улыбочкой.
– Тебе.
– Ну ладно, ты сам напросился.
– Лёша, не надо! – громко крикнула Таня.
Сержант демонстративно медленно начал снимать со спины автомат. Лёша смотрел и ждал, когда его противник наставит на него оружие, а дальше всё получилось, как… на автомате. Рывок вперёд, схватить за цевьё автомат, уход вбок с линии атаки и удар ногой с разворота в пах. Как учили.
– Ай, с-с-сука, – простонал согнувшийся насильник.
Сзади сразу же раздался топот и треск, и рядом появились два других сержанта с оружием на изготовку.
– Что за херня? – спросил один из них, низкорослый, с покрытым оспинами лицом.
Лёша стоял в каком-то ступоре.
– Это ты его тронул? – снова повторил сержант, указав стволом автомата на лежавшего приятеля. – Отвечай, падла. Я тебя спрашиваю.
