Александр Логинов - Боярин
Семен достал из налучья лук, вынул из кармашка тетиву и неловко попытался повторить действия Афони, но неудачно. Рядом братья, пыхтя от напряжения, старательно натягивали свои луки. От напряжения капельки пота выступили на лбу, но луки не хотели поддавался им.
– Мало каши ели, – съехидничал Афанасий, но тут же обнадежил братьев: – Ничаво, получится со временем. Не каждому стрельцу сие по силам.
Афанасий придирчиво осмотрел луки, которые братья выбрали для себя. Хмыкнув, стал вытаскивать из налучей лук за луком и, осмотрев, возвращал их на место. После долгих поисков он нашел, что искал. Это был обычный, ничем не примечательный короткий лук, только вот верхний конец у него был чуточку длиннее нижнего. Афоня выглядел очень довольным, словно кот, обнаруживший на столе забытую хозяевами кринку с молоком.
– Дядька Афоня, зачем тебе такой лук? – Сенька с братьями удивленно уставились на Афанасия, не понимая, чему тот радуется.
Лука хитро подмигнул Андрею, как бы в предвкушении очередной серии вразумления молодых.
– Вот смотрите. Что можете сказать о хозяине лука? Какой он был лучник? – Афоня осторожно передал лук братьям.
– Да откуда нам знать? – за всех ответил Сенька. Братья удивленно переглянулись, не зная, что сказать, и выглядели они очень растерянными.
– Ну, перво-наперво лук сей делали на заказ. И лучник был от бога. Вот смотрите: у всех луков рога по длине одинаковые, а у этого верхний рог чуток длиннее, – начал объяснять Афоня. – Хозяин этого лука понимал толк в стрельбе. Так достигается полное равновесие в броске. Центр, глядите-ка, выходит не посередине рукояти, а ближе к верхнему концу, – Афанасий сопровождал свои слова наглядной демонстрацией. – Видите? Тут помещается большой и указательный пальцы, и именно тут размещается стрела. Понятно теперь?
– Спасибо, дядька Афоня, за науку, – братья в ноги поклонились Афоне.
Ватажники, чей доспех был изрядно посечен в схватке с татарами, уже закончили примерять новые доспехи и хозяйственно упаковывали новые брони в мешки. Братья также выбрали себе по дополнительному доспеху. Остановили они свой выбор на легких полубайданах. Лука Фомич было вопросительно глянул на Андрея, но тот утвердительно кивнул головой, и Лука одобрил выбор братьев. Доспехи сидели на братьях как влитые, даже подгонять не придется. Так же выбрали братья для себя наручи и бутырлыки. Андрей и тут утвердил их выбор.
Лука Фомич с Кузьмой остановили свой выбор на смешанных панцирях с зерцалами. И теперь придирчиво разглядывали друг друга.
На разбор конной упряжи Андрей не остался, ушел со двора, извилистая тропинка привела его к реке. Уселся на бережку и предался размышлениям о жизни. Одиночество было прервано появлением Луки.
– Не помешаю? – Лука замер в ожидании.
– Присаживайся, – Андрей махнул рукой.
– Я, князь Андрей свет Георгиевич, хотел поговорить с тобой, – решительно начал Лука. – Непонятен ты мне казался. Мы ведь с мужиками как думали попервости – послужим чуток, а там… Ищи ветра в поле. А теперь прощения хотим просить, за думы нехорошие.
– Да знаю я, Лука Фомич. Не первый год живу. Люди везде одинаковые.
– Ты не думай о нас плохо. Добычу мы взяли отменную с татар. Когда ты отдал добро обратно православным, мужики недовольны остались. По правде-то, раз не уберегли они своё имущество, то и прав на него не имеют. Но когда ты роздал брони мужикам…Ты хоть знаешь, сколько это все стоит? И к раненым ты доброе отношение имеешь. Кузьма говорит, что все они встанут на ноги.
– Знаю, Лука. А чего не знаю, то о том догадываюсь. Но что мне толк в мошне тугой, когда ворог нападет? А вой в добром доспехе завсегда ворогов порешит и сам жив останется. Потому и сказал тебе раздать кому что потребно. Не князь дружину кормит, а дружина князя. Так у нас исстари заведено было. А кто думал иначе, тот и земли своей лишился, и живота своего. Вот так-то.
В деревеньке пришлось задержаться. Состояние раненых вызывало опасения у Андрея, и он принял решение обождать с отправлением пару дней. Часть ватажников им была отправлена на помощь сельчанам. По весне в деревне каждая пара рук на вес золота. Возражений со стороны бывших ушкуйников не последовало. Они вдруг превратились в дисциплинированных воинов, готовых выполнить любой приказ командира.
Тем временем Андрей при помощи Луки и Спиридона договаривался с Титом о лошадях. Лука советовал оставить табун на попечение деревенских. За это пришлось отдать назад часть телег, отобранных у деревенских, и добавить до ровного счета татарского серебра чуток. Увидев серебряную монету, Тит тут же согласился присмотреть за лошадками.
Спиридон же с семьей должен остаться в селе присматривать за ранеными, пока они не поправятся. Андрей оставил Спиридону довольно серебра, чтобы он мог прокормить семью и раненых ватажников.
Глава 5
Стольный град Переяславль Резанский
Нагрузив ушкуй припасами, трофейным добром, разместив раненых и покидав на дно кораблика пленных татар, отплыли с первыми лучами солнца. Река, по которой они шли, называлась Пранова и впадала в Проню. Русло реки очень извилистое, дно местами илистое.
За время плавания Андрей от Луки узнал много интересного касательно кораблестроения. По словам Луки выходило, что построить ушкуй – плевое дело. Они и сами могут, бывало и строили. Только ходить такой ушкуй будет недолго – одно лето, от силы два-три. Настоящие ушкуи, как и ладьи, могут изготовлять только мастера-корабелы, владеющими секретами. А секретов там всех и не перечесть. Вроде бы все просто, все понятно, а поди, сделай качественно. Вот то-то и оно. А вышедший из рук мастера служил долго – лет по двадцать, а то и все тридцать бывало. Это при условии надлежащего ухода за кораблем. Ремонт делали периодически раз в два-три года.
Андрей уже понял, что ушкуй обычная однодеревка, и теперь слушал незамысловатую технологию изготовления кораблей-однодеревок на примере обычной лодки. Луке понравилось поучать барина, и по всему выходило, что он испытывает удовольствие, видя, как барин схватывает все на лету.
«Мать честная, – думал Андрей, слушая Луку. – Вот ведь педагог пропадает! Ему бы в школу да учеников толковых, а он бегает по стране, увешанный железяками, как консервная банка, и ножичком размахивает. Такие таланты пропадают».
– Ушкуй – обычная однодеревка, – услышал Андрей Луку, который, видя, что боярин задумался, повысил голос. – И делается из цельного ствола дерева, осины там али дуба.
– Так вот, – Лука поудобнее устроился на лежащих вповалку мешках и продолжил: – Осину заготавливают в любое время года. Но не кажное дерево подойдет. Лучше всего брать чернокорую, но серокорая тоже годится. Спиленную осину корят, намечая толщину бортов сторожками.
– Постой, а длина ствола осины какая должна быть? – Андрей перебил Луку.
– Ты не перебивай, – Лука недовольно поморщился. – Как есть, все обскажу. Ну, что сам знаю, конечно. Ствол, значит, берут саженей три, а то и все семь. Всё зависит от размеров потребных. Вот корят осину и сторожки ладят. Толщина бортов обычно вершок. Для сторожек иву берут и красят те сторожки краской. Потом обрабатывают нос и корму – форму значит придают им. Как придали форму, так начинают выбирать нутро заготовки. Выбирают до окрашенных сторожек. Потом на местах крепления опруги из еловой ветки али можжевельника оставляют по две дыни для кажной опруги. Дыни надобно делать небольшими, чтобы борта лучше расходились, когда намачивать будешь лодку. Опять же расстояние угадать надобно между дынями, то мастера секрет знают. Опосля лодку сушить надо. Можно в тени сушить, но лучше всего в сарае или под крыльцом еще можно.
Как высушат, то разводить начинают – наливают воду теплую. А прежде чем воду лить будешь, поставить уточки надо на корму и на нос.
– Постой, Лука, у нас другие слова бытовали у корабельщиков, ты поясни сразу, что за «уточки» такие? А то дыни всякие, уточки… – Андрей с интересом слушал и мотал на ус.
На строительстве кораблей можно было заработать. Это может принести неплохой доход, если поставить лесопилку и продавать доски корабельщикам, а то и самому наладить производство ушкуев, лодий и насадов и мелких лодочек.
– Молод ты ещё, князь. От того не уразумеешь, что вежество должен оказывать старшим, хоть ты и боярин. Не перебивай, – Лука не на шутку рассердился. – Все обскажу.
Он почесал бороду и ловко поймал какую-то живность. Раздавил ее. Андрей аж замер, увидев, кого так ловко раздавил ногтями Лука.
Лука, как нарочно, не торопился. Долго сморкался, затем ополоснув лицо речной водичкой, почерпнутой из-за борта ушкуя, долго ерзал на мешках, устраиваясь поудобней.
– Уточки, боярин, это не та живность лесная, что плавает по рекам и озерам. Так в народе доски с запилами для бортов зовут, чтобы не разорвало эти самые борта. Заливают водой теплой, – продолжал Лука. – И начинают снаружи опять сушить. Можно на солнышке оставить сушиться, а можно костры жечь. Но учти, большие костры разводить нельзя. С кострами-то борта разойдутся быстрее, но если с жаром не угадаешь, то трещины пойдут, а то значит, что начинай все сызнова. Так-то.
