Избранные циклы фантастических романов. Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Величко Андрей Феликсович
Нашей задачей была стрельба по авангарду, и мы быстро к нему приближались. Катя же должна была заняться последними, а если в ТТ останутся патроны, то и предпоследними.
– Ладно, давай попробуем, – буркнул Паша, когда до плывшего первым плота осталось метров триста.
Я чуть довернул нос лодки, чтобы Паше было удобнее, и сбросил газ.
Павел довольно долго целился, а потом выстрелил раз, затем другой. Торчащий на самом носу плота дикарь завопил и свалился в воду.
– Плохо, – скривился Павел, – так на них, гадов, патронов не хватит. Давай приблизимся еще метров на сто. Думаю, это не страшно – даже если у нас заглохнет мотор, мы все равно легко уйдем от них на веслах.
После сокращения дистанции процесс пошел существенно лучше – теперь Павел допускал не более одного промаха на обойму, а иногда и вовсе ни одного.
В основном кроманьонцы плыли по четыре на каждом плоту из двух бревен. И Паша отстреливал двоих, после чего оставшиеся двое не могли управиться с плотом, и его начинало помаленьку уносить в открытое море.
Над нами пролетел дельтаплан, и Катя в качестве оценки нашей деятельности показала большой палец. Видимо, у нее кончились все три магазина (еще два я смог купить там же, где и гильзы), а заряжать их в воздухе она, естественно, не стала.
Скоро дельтаплан пролетел в обратном направлении, а Паша стал стрелять заметно реже, ибо кончались и патроны, и противники.
– Так, – скомандовал он, – вон, видишь плот, на котором трое лежат, а левее его другой, поменьше, на нем один лежит, а другой бесится? Давай между ними, там, в глубине, кажется, еще не всем хватило.
– Ну, похоже, стрелять больше не в кого, – сказал Павел, обозревая поле битвы. – И ладушки, а то осталось всего две обоймы и два патрона в карабине. Будем надеяться, что у Катерины получится с порохом.
– Обязательно, – подтвердил я, глядя на покрывающие брезент на дне лодки гильзы. Их было много. Пули для переснаряжения предстояло изготовить мне, а порох – моей женщине.
Вообще-то возможность купить бездымный порох у меня появилась с получением разрешения на гладкоствол, но «Сокол» для винтовочных патронов не годился. Я прочитал в Интернете, что у карабина от его использования может разорвать ствол или выбить затвор. Однако Катя сказала мне, чтобы я принес из будущего медицинского эфира и парафина. Ацетон у нас еще остался, спирт мы вообще гоним сами, так что никаких проблем с производством подходящего пороха из «Сокола» она не видит.
Я чувствовал не то чтобы разочарование, но явно что-то похожее. Как же так – мы, можно сказать, чуть ли не дрожали от страха, долго готовились, прикидывали, куда и как бежать в случае чего и кого брать с собой, а тут такой облом! Выплыли, постреляли, дельтаплан взлетел, Катя тоже постреляла, и все. Половина врагов уже на дне, а оставшиеся, хоть пока и на поверхности, надолго там не задержатся. Правда, Катя хотела еще слетать к стойбищу. Может, ну их? Там же только старики, женщины и дети, а какая от них может быть опасность?
– Самая обыкновенная, – пожала плечами любимая. – Дети вырастут, старики научат их обращаться с оружием, женщины нарожают им смену и помощь, и вся эта банда придет убивать наших детей. Нет уж, лучше заранее принять меры.
С этими словами Катя начала вешать бомбы на крючки по бокам от пилотского кресла. Из каждой бомбы торчал двухметровый шнур, конец которого следовало привязать к раме тележки. Тогда после сбрасывания бомбы веревка дернет за терку, та зажжет охотничью спичку, и секунд через пять-шесть прогремит взрыв.
Катя летала почти полтора часа, и я уже начинал волноваться, хотя по рации мне уже было сказано, что все в порядке. Но вот наконец из-за холмов по ту сторону пролива показалась движущаяся черточка дельтаплана, и минут через десять я обнимал усталую Катю.
– Разумеется, часть разбежалась, но, по-моему, не очень большая, – сказала она, когда к нам подошли Паша с Ксенией. – Надеюсь, им теперь долго будет не до нас.
Вечером мы как-то самопроизвольно сели обсуждать благополучно пережитый штурм, ну и выпить по чуть-чуть, но не Пашиного самогона, а Ксюхиной легкой настойки из лесных ягод.
– И чего они к нам вообще полезли? – недоумевала Ксения. – Дичи на острове немного, не сравнить с материком. Неандертальцы на них нападать не собираются…
– Пока, – уточнила Катя.
– А что, когда-нибудь соберутся?
– Если нам удастся убедить их в необходимости подобного образа действий, то да.
– Но почему мы должны их убеждать?
– Потому что мы знаем, что люди всю свою историю стремились уничтожить тех, кто от них хоть чуть-чуть отличается. Исключения были, но их не так много. А вообще большая часть истории человечества – это история межрасовых, религиозных и просто захватнических войн. А вот неандертальцы меж собой пока не воюют. Да, споры случаются, и часто разрешаются силой, но это не войны, а драки, причем с правилами. Запрещено использовать палки толще двух пальцев и длиннее руки. Запрещено чем-либо кидаться. Возможно, есть и другие аналогичные запреты.
– Ып, ум-ум мым! – встряла в беседу присутствующая на наших посиделках Апа.
– Еще запрещено кусаться, – перевела Катя.
– Так это, наверное, они только внутри племени так свои споры решают, – усомнился Павел.
– Нет, и межплеменные конфликты разрешаются похоже. Если, что, кстати, бывает довольно редко, два племени не поделят охотничьи угодья, то от каждого выставляется оговоренное количество поединщиков – обычно от трех до пяти. Чьи бойцы победят, тот и прав. Но даже такой сравнительно мягкий способ силовых решений применяется нечасто. Как правило, вожди и великие матери конфликтующих племен как-то договариваются о компромиссном решении. Убийство соплеменника – редчайший случай, и совершивший его носит клеймо преступника всю оставшуюся жизнь. Были ли когда-нибудь примеры подобных отношений в нашей истории? По-моему, нет[51].
– Да уж, – вздохнула Ксения, – всяких зверств в истории было более чем достаточно. Только в последние годы человечество немного цивилизовалось.
– Вот те раз! – даже привстал Павел. – Югославия, Ближний Восток, Украина – вот уж торжество пацифизма-то там как разгулялось! Не говоря уж про Кампучию и Руанду. Нет, люди какими были, такими и остались. Долго ли Израиль просуществовал бы без самой дееспособной в регионе, а то и в мире армии? Прямо как мы на своем острове, кстати. Поэтому предлагаю выпить за евреев.
Почти все, включая Апу, приняли по стаканчику, только Катя почему-то отказалась. Настойка была настолько легкой, что ее можно было пить даже неандертальцам. Разумеется, понемногу.
– Катерина, ты не видела, смог ли кто-нибудь из аутсайдеров вернуться на свой берег? – поинтересовался Павел, вдумчиво закусив.
– Видела. Никто не смог. Хотели-то многие, но я никому не дала. Кстати, Вадик, в первый же заход принеси из двадцать первого века гильз для моего ТТ. Дельтаплан – это же не лодка, и почти все мои гильзы сейчас на дне пролива. Остался один неполный магазин.
– Хорошо, – кивнул я. – Наверное, и пороха с капсюлями тоже?
– Да, причем побольше. Столько, сколько можно взять, не возбуждая подозрений о подготовке теракта. Да, и захвати еще канистру электролита для аккумуляторов – пора, пожалуй, начинать пытаться производить самим и бездымный порох тоже. Хотя, с другой стороны, человечество лет семьсот подряд воевало исключительно дымным и не жаловалось.
– Ох, и с чего же это люди такие сволочи, – пригорюнилась Ксения. Кажется, она уже слегка опьянела. Или просто переволновалась за день, а теперь ее отпустило.
– Это точно, – подтвердила Катя. – Куда ни придут, везде первым делом учинят геноцид. Добрались до Австралии и тут же извели всю местную мегафауну под корень. Потом пришли в Сибирь и перебили мамонтов – настоящих, а не ту мелочь, что водится на нашем острове. Из Сибири перебрались в Америку, вот уж там развернулись вовсю! Ладно, пустили они под нож гигантских короткомордых медведей и пещерных львов, это все-таки довольно опасные звери. Но гигантских ленивцев-то за что? И уж тем более лошадей. Это им, кстати, потом аукнулось. Вряд ли у европейцев получилось бы так легко завоевать обе Америки, будь у аборигенов лошади. Но их не было, всех изничтожили аж за десять тысяч лет до Колумба. И в сравнительно недавние времена люди вели себя ничуть не лучше. На Командорских островах жили стеллеровы коровы, на Маврикии – дронты, на Гавайях – гигантские гуси, а в Новой Зеландии – огромные птицы моа. Но пришли люди – и в кратчайшие исторические сроки не стало ни коров, ни дронтов, ни гусей, ни моа. Неандертальцы же бродят по Европе уже почти полмиллиона лет, и до сих пор у них никто почему-то не вымер.
