Лишний свиток - Антон Чернов
И стала просто замечательной, протянув мне мешок с денюжками. Милая бабушка, несомненный факт, довольно заключил я, топая домой.
И, уже с деньгами, помимо занятий с Танусеей и орочьей алхимической мордой, начал я уже более предметно осуществлять зачарование предметов, готовясь к созданию “лабораторного стеклянного халата”. Наркоманскую историю с Грундой мы с Анасом старались не поднимать — всё это выглядело, как шуточка старины Шео, даже если ей и не являлось. Как и что там Танусея намутила с Хлаало — я тоже толком не знал, поскольку сама она не рассказывала. Ну а мне было не очень интересно — реально не до того было.
И первое, что я сотворил, как уже готовое решение в плане зачарования, это доработал двемерский арбалет. Он ЯВНО был сделан не воинственным видом, явно скопирован, хотя на высочайшем техническом уровне. Но, например, система подачи болтов, прости логика, осуществлялась… Мини-манипулятором, в виде трёхпалой руки! Это… слов нет, какой красивое по исполнению, но тупорылое с военно-инженерной точки зрения решение. Анас и то перманентно впадал в челодлань, притом, что податчик-заряжальщик болтов, в целом — работал. Медленно, требовал для себя отдельный короб, предельно точно помещал болт из хранилища в корпусе сферы в наручный арбалет…
В общем, повосхищавшись пряморукостью и криводумностью, начал я делать, для начала, пружинный магазин. Дело, на самом деле, полезнейшее вышло, поскольку двемерит был не просто магическим сплавом. А был он сложно-магическим сплавом, а если уж совсем точно, на бронзовую (ну, насколько я могу судить) болванку-заготовку накладывали-рекомбинировали фрактальное заклятье, привязанное (и правящее) кристаллическую решётку сплава. То есть, каждая отдельная деталь из двемерита — по сути, отдельный зачарованный артефакт. Жрущий обливионщины столь мало, что фона Нирна более чем хватало для поддержания колдунских свойств, делающих вообще все известные мне стали и сплавы всяческие.
Но, при этом, беря двемеритовую болванку и расплавляя её без соответствующего шаманства, на выходе получишь кусок качественной, но самой обычной бронзы. Подверженной окислению, с соответствующими обычной бронзе прочностно-гибкими характеристиками.
А вот правильно “плавить двемерит” — оказалось как раз работай зачарователя. Разогреть — вообще не проблема, изогуть, придать раскалённой болванке нужную форму. Астральный клинок тут оказался незаменим. Но вот оставить результат двемеритом — это да-а-а. То есть, нужно “дорабатывать напильником” зачарование в процессе переплавки, причём с использованием специфической, “душевной” обливионщины. Рекомбинировать и дорисовывать фракталы, не давая им сорваться к даэдра. Непросто, в общем. И изготовление пружинного магазина, помимо норматива мата за год, выговоренного в неделю, нескольких слабых ожогов и прочих прелестей, обогатило меня, помимо самого пружинного магазина из двемерита, ещё и бесценным опытом.
Ну, это я себя так последние три дня успокаивал, чтобы “страшный хищник Фир” не обижал кошатин в прямом смысле слова. А маг Рарил не нарвался в общении с наставниками на реальные неприятности за длинный язык.
— Вот она, вершина моего гения! — вознёс я готовый магазин на вытянутых руках и умеренно погордился.
— Смешная фигня, — хамски не восхищался моими талантами некрохрыч, скептически щуря глазницы на коробочку с пружинами из двемерита. — А теперь, Рарил, поведай духу предков, как ты собираешься использовать этот “магазин”? — ехидно поинтересовался он. — Нацепить арбалет на руку и каждый раз взводить астральным клинком? — хихикала гадкая мертвечина.
— Фиг тебе! — отрезал я. — Бредовость этого занятия понятна даже тебе, Анас Фир. А вопрос взвода — элементарен! Сердечник…
— НЕ ВЗДУМАЙ, ПРИДУРОК!!! — призрачно загрохотал Анас. — НЕ ТРОГАЙ… кхм, сердечники и вообще не лезь своими шаловливыми руками и безумным разумом ни к чему потенциально опасному, пока не защитишься как следует! — уже более спокойно закончил он.
— Вот ты гадская мертвечина, — оценил я. — И скажи мне на милость, как мне взводить арбалет?
— Не сказал бы, что этот твой арбалет — вообще критическая потребность. Насмотрелся всяких ваших игрушек-пророчеств! — обвиняюще простёр он дохло-призрачный костяной палец в мой адрес. — Но определённую пользу признаю, — с видом делающей мне одолжение мертвечины процедила дохлятина. — Ты собираешься заниматься зачарованием — вот и занимайся им! — сложил он костяшки на рёберных костях и задрал отсутствие носа.
— Хм, астральный клинок ограниченного действия на плечи арбалета, через камень душ, — задумался я.
— Как вариант, причём не самый оптимальный. Но, для твоих знаний — сгодится, и действий взвода арбалета — всё равно будет до даэдра, даже на большом камне душ, — кивнул Анас.
В общем, ещё три дня я возился с арбалетами, героически загубил два, проявив небывалый талант мастера-раззачаровастера. И некрохрыч ещё под руку сволочно хихикал, блин! Но третий зачаровал, опробовал и был доволен.
— Потряси им над собой, Великий и Несравненный Зачарователь Рарил Фир! — сволочился дохлятина.
— Я лучше перед тобой потрясу, — отпарировал я, осуществил озвученное, подёргал ремешки наручного крепления. — Это я молодец, — похвалил себя я, поскольку от злобного антикварного дохлого старикашки этого не дождёшься.
— Сносно, — снобски протянул некрохрыч. — И Рарил, узнай, наконец, что творится в Нирне, ну хоть на Вварденфелле!
— Ну… да, согласен, — вынужденно признал я правоту мертвечины.
А то что-то больно увлёкся, шмыгал в Гильдию только по учебной надобности, да и ускакивал в мастерскую. Даже кошатинам усилия прилагать приходиллось, чтоб пробудить “страшного хищника”.
— Только сначала — отпраздную. Мелочь, не мелочь, но отдохнуть надо! — веско озвучил я. — В кафешку каджитскую схожу… И Вами и Васами прихвачу! Им понравится, — прикинул я.
— С рабынями в корчму? — скривил нижнюю челюсть Анас.
— Мне. Так. Желается, — надменно ответствовал я, задрав нос.
— Нормально, — кивнул некрохрыч. — Сгодится. Они твои, что хочешь, то и делаешь. А не понравится кому что…
— Пошлю в жопу, могу и ускорение придать, — кивнул я.
В общем, сходили в едальню, но надолго не задержались. Кошатинам моим сладкое нравилось, налегли они на него душевно, но, похоже, объелись. Домой шли, жалобно помуркивая, и в процессе сжигания каллорий (ну, когда как следует сожгли уже) попросили “доброго господина Фира” часто их в эту едальню не водить. А то “вкусно, мочи удержаться нет, но живот болит, и станем толстые, и господин Фир нас не будет любить”.
Ну, аргумент, признал я. Любить кошатин-жиробасих мне совершенно не улыбается, они и так “пухляшки” — не из-за жиров, а за счёт шёрстки. В общем, отдохнули хорошо. А на следующий день, я прям
