Тьма. Том 1 и 2 - Лео Сухов
— Герой! — с иронией оценила какая-то незнакомая девушка.
— Там были десять ратников в тяжёлой броне. А это не тот дракон, с которым я готов сразиться! — я пожал плечами, ещё активнее ковыряя еду в тарелке.
Пока другие говорили, я старательно закидывал в себя пищу. Конечно, в моих планах был пункт «завести полезные знакомства»… Но в данный момент ситуация прямо-таки не располагала.
— Так и что Самсонов-то? — мрачно осведомилась брюнетка Овсова, которую я запомнил по той же ночи, что и Псковича. — Руку видел, и что?
— И ничего: он сбежал, — ответил за меня тот самый хлыщ, который как-то приставал в столовой. — Видно же, что перед нами настоящий храбрец!
— Вилкин, поимей совесть! Я своими глазами видела, как Фёдор с одним пистолетом и штык-ножом кидался на тёмного, — неожиданно резко заступилась за меня Василиса. — И это в то время, когда вы не могли с десятком отродьев справиться! Так что молчал бы лучше.
— Но сегодня-то он сбежал! — продолжал настаивать хлыщ, даже не удостаивая меня взглядом, как будто предмет мебели обсуждает.
— АВР-11, — проговорил я, воспользовавшись паузой. — Автоматическая Винтовка Ратника — особое оружие, разработанное на Владимирском оружейном заводе с использованием изменённых тенькой материалов. Скорострельность составляет триста выстрелов в минуту. Оснащается особыми боеприпасом, способным пробивать слабые щиты вплоть до четвёртого ранга. Если бы я не побежал, то лежал бы там не один, а два трупа, один из которых — я.
— Ну и невелика потеря… — тихо буркнул Вилкин, наконец-то покосившись в мою сторону.
— А для меня, знаете ли, моя жизнь — потеря вполне весомая! — возразил я. — Думаю, что и вы, сударь Вилкин, тоже не горите желанием отправляться на тот свет.
— Я бы не сбежал! — с вызовом промокнув губы салфеткой, бросил тот.
И салфетку тоже бросил: прямо на тарелку. Презрительно так. Эх, какие актёрские таланты у нас на Руси пропадают!
— Вот ты сначала не сбеги, а потом будешь хвастаться! — тут же парировала Вася, которая тоже проследила глазами за комком салфетки и выглядела так, будто не откажется засунуть её Вилкину в горло. — Ты из своей комнаты вообще только под утро вышел!
— Я спал! — сглупил Вилкин, начав оправдываться.
Что и стало его последней ошибкой в этом споре.
— Да не ври! — возмутилась рыжая девушка. — Когда мы с Виталей труп обнаружили, в твоей комнате свет уже давно горел.
— Да он, небось, просто боится в темноте спать! — радостно согласился хмурый блондин, чьего имени я не знал.
Как я и ожидал, молодая поросль двусердых была тем ещё серпентарием. Во всяком случае, явно не упускала случая пнуть ближнего своего. Зато надо отдать должное Вилкину: он быстро сообразил, что спор проигран, буркнул что-то себе под нос, махнул на всех рукой и демонстративно воззрился в сторону. Добивать его милосердно не стали, снова начав расспрашивать меня о ночных событиях.
А я не стал особо ничего скрывать, умолчав только про кота. Ну то есть рассказал, как увидел руку бедного Самсонова, торчащую из соседней комнаты. И как подметил главных среди налётчиков в коридоре. И как убежал, успев пострелять, отчего один из нападавших сломал себе шею. И даже признался, что пожарную сирену включил я, по совету Семёна Ивановича.
— Опять Королева… — дослушав историю до конца, выдохнула рыженькая.
У неё было необычное имя — Заря. Я даже не сразу поверил, когда услышал. Да и сама девушка была чудо как хороша. Чего стоило одно только сочетание зелёных глаз, рыжих волос и россыпи почти незаметных веснушек! Память Андрея даже подкинула пару человек из его окружения, которым хватило бы только этих трёх признаков, чтобы предложить ей сразу и руку, и сердце, и доступ к счетам.
— Как будто ты не знала, с кем придётся учиться, — хмыкнула Овсова.
— Самсонов не знал, кстати, — возразил Ямской.
Рот открылся, чтобы сказать, что я и до сих пор не знаю, но… Я вовремя прикусил язык. И в мире Андрея, и в этом мире ходила поговорка: «Молчи, за умного сойдёшь». Тут она, правда, чуть отличалась, но суть… Суть передавала ту же, с которой я в нынешней ситуации был согласен. Поэтому, попав в Васильки, старался почаще молчать, чтобы не выставлять на всеобщее обозрение свою неосведомлённость.
К тому же, пока я молчал — быстрее расправлялся с завтраком. А это очень пригодилось, когда внимание юных двусердых вновь переключилось на меня.
И, прежде чем посыпались новые вопросы, я уже поднялся из-за стола, вежливо попрощался со всеми, даже с Вилкиным, извинился, сославшись на дела, что покидаю компанию так быстро…
И слинял.
Пока что я не был готов продолжать тесное общение с местной дворянской порослью. А ещё я был почти уверен: это собрание юных воителей и воительниц обязательно попробует меня на зуб. И прежде, чем это произойдёт, стоило бы выучить хотя бы по одному защитному и атакующему плетению. Иначе придётся затем ещё три года доказывать, что Федя Седов — не слабак.
Потому что доказать, что я родовитый богач — я не смог бы при всём желании. Так что мне даже начинала нравиться спешка, с которой Малая обучала меня плетениям. Всё это мне очень пригодится в предстоящие три года.
Покинув столовую, я направился в учебный павильон, где меня уже дожидалась Мария Михайловна. Но первое, что она сказала, касалось вовсе не плетений.
И даже не того, что ей пришлось меня ждать.
— Родители погибшего мальчика хотят с тобой поговорить.
— Эм… Вот, честно говоря, не чувствую себя готовым… — признался я.
— Вообще-то я тебя понимаю, — качнула головой проректор. — Сама бы не захотела… Но они очень просили с тобой поговорить. Отец Андрея, Федот Самсонов, обещал, что разговор будет по делу и только. И много времени не займёт.
— А о чём он хотел поговорить, не сказал? — уточнил я, понимая, что ради Марии Михайловны себя стоит пересилить.
— Нет, но он выбил из Тайного Приказа фотороботы, которые составили с твоих слов, — ответила Малая. — И разговаривать вы будете в моём присутствии. Прямо тут. Ты согласен?
— Ну, надо — значит, надо.
—
