Вампиры тут беспризорные - Тони Марс
— И что бы ты делал с контрактом? — спросил вампир, когда Веце слезливым мутным взглядом уставился на последнюю бутылку.
— Ну что вы, в самом деле? Думаете, я бы не нашел способ от него избавиться, если бы захотел? Совсем за дурака меня считаете? На крайний случай выкрал бы документ и уничтожил. — у него ведь и правда был план! И даже запасной! И деньги отложенные, на случай, если Аламия захочет жить в другом месте. Он бы дом купил, хозяйство бы завели и жили тихо вдвоем.
Или свой дом построили в этом поселке.
Веце и на свадьбу отложил, но какая теперь вообще разница? Мир, который он был готов сложить к ее ногам, оказался не нужен Аламии.
— Чистое безумство. Соваться в кабинет главы старейшин или к графу Бермиану ради такой малости. Не думал, что это слишком опасно? — Степан мыслил трезво. То ли оттого, что не так много выпил, то ли оттого, что по жизни был трезвее полукровки.
— Да плевал я на опасность, мне жизни без нее нет, какая разница, умереть ради нее, или от разлуки? — провыл Веце, снова опустив тяжелую голову на стол. Ему было тошно, дурно и погано одновременно. А ещё невероятно больно.
— Ты перебрал, дружок. — сделал вывод попаданец. Сопли подтирать он не подписывался.
Выпить купил, пацана за дурной выбор не попрекал, вон, даже своим опытом поделился. Так что моральный долг друга вампир считал выполненным.
— Да что вы вообще понимаете-то? — растроено-злобно прикрикнул пацан, скидывая пустую бутылку на пол в знак протеста.
— Уж побольше твоего. — осуждающе ответил попаданец, поднимая бутылку и аккуратно ставя под стол. Не хватало ещё, что битое стекло по кухне валялось, хотя куда больше вампир опасался, что пацан, увидев стекло, решит отправиться в мир иной.
Что поделать, первая любовь и первое разбитое сердце у всех переживаются особо остро.
— Дурацкий переселенец! Гадский граф! Вампир беззубый! — обозленно вырвалось у полукровки.
— Олень. — бросил ответное оскорбление Степан, посыпая засохшую корку хлеба солью.
Веце подтекст понял, обиделся и выпил с горла.
Больше они не разговаривали — Степан отобрал оставшееся вино и спрятал в пространственном хранилище, Веце словно под гипнозом облизывал край своего стакана и нюхал осевший на дне терпкий запах вина. Изредка полукровка начинал какой-нибудь слезливый монолог, вампир слушал и ничего не говорил. Просто слушал, пока мелкий не уснул.
Магией отволок Веце на ковер в гостиной, кинул рядом одеяло и подбросил дров в камин. Время было ближе к двум часам ночи.
Попаданец вышел на улицу и растер лицо снегом, чтоб взбодриться. Нужно закончить отчет по пожарам за эту осень, чтоб герцог отдал приказ о гуманитарной помощи пострадавшим.
Ближе к трем в дверь робко постучали, вампир сонно тряхнул головой, отложил бумаги и спустился вниз, активируя иллюзию. И на всякий случай достал кинжал из пространственного хранилища, пряча оружие за спину.
Защитный купол привычно окутал тело.
— Кто там? — спросил вампир, не открывая двери.
— Это я. — раздалось глухо с улицы. Попаданец убрал кинжал и, он готов поклясться, это было самое лучшее «Это я» в его жизни.
Отворил дверь и впустил Маниэр, не скрывая широкой улыбки.
— У тебя не будет неприятностей? — только и сказал он, заключая ее в объятия и уткнувшись носом в макушку. Маниэр пахла снегом, зимней свежестью и чем-то приятным.
— Кому какое дело, где я хожу? — вздохнула, прижимаясь в ответ. И закрыла глаза.
Он ещё ни разу не обнимал ее так, и Маниэр с трепетом в сердце пыталась запечатлеть этот момент нежности.
— Я скучал. — и плевать, что работы ещё на полночи, а завтра опять тащиться на работу. Степан был безумно рад вот так стоять с ней в прихожей и слушать, как бьется ее сердце.
— Не ври. — буркнула она, хотя собиралась сказать совсем другое. Она тоже скучала. — У нас теперь не получится видеться так часто. — с сожалением добавила Маниэр.
«Мы и так впервые встретились с того дня, как помирились. Почти месяц прошел.» — печально подумал Степан.
— Тебя не пускают? — похоже, все же придется приплатить старейшине Доллиру. Степан медленно разжал объятья, переплел их пальцы и повел за собой на второй этаж.
— Нет, не в этом дело. — торопливо ответила Маниэр, стараясь скрыть смущение. Ночь, все спят, и он зачем-то ведет ее в свою спальню… Фантазия у девушки была плохая, и потому дальнейший поворот событий вырисовывался всего один.
Маниэр сжала губы в трубочку, шумно выдыхая. Успокойся! Он столько продержался, когда его буквально к стене прижали, и когда почти раздели, с чего бы Степан сейчас поступится своими принципами?
— Садись. — он сел и похлопал по кровати рядом с собой. У Маниэр ноги подкосились от дрожи. Она морально не готова! — Так какая причина? В смысле, почему ты будешь приходить ещё реже? — у клана обострились отношения с внешним миром или черные маги активизировались?
— Ах, ты об этом. — она осторожно присела рядом, бросая на мужчину робкие взгляды, — Гнездо на зимний период обычно изолируется и все отлучки фиксируются. И время отсутствия тоже. Будет сложно ускользнуть. — ей и сегодня с трудом удалось вырваться под предлогом охоты на монстров.
Если тварей в начале зимы не выкашивать, они начнут нападать на мирных жителей, поэтому граф Бермиан обязал каждого совершеннолетнего вампира раз в месяц выходить на охоту. Рейды были групповыми и ускользнуть сегодня оказалось непросто. Маниэр несколько часов выжидала, когда все заснут.
— А порталы? — не то чтобы у Степана в принципе было время на полноценный сон, какие уж там частые свидания? Но мысль, что они, возможно, не увидятся до самой весны, неприятно скрипела, словно песок на зубах.
— В гнезде установлен специальный артефакт, он не может запретить телепортироваться, но исправно отслеживает, где и когда открылся портал. — девушка растерянно посмотрела на Степана. Может сломать тот артефакт?
Но если не получиться, ей ведь голову оторвут в прямом смысле, и не посмотрят, что внучка главы совета. Да и если получиться, но поймают…
— Ясно. — он поцеловал ее руку, тяжело вздыхая. Кольцо на ее пальце смотрелось превосходно. Маниэр вздрогнула и шумно втянула воздух, глядя на Степана расширившимися глазами, — Я обещал не трогать тебя до свадьбы. Не переживай. —
