Война 1812 - Иван
- Харальд.... - графиня Кашкатамышская обернулась к одноглазому спутнику. (Уже вторые сутки не было слышно восхищённых обращений - "Сэр рыцарь" и даже не звучало ласковых - "Дорогой мой Харальд". А говорилось коротко и хлёстко. Как будто собственность была закреплена - Харальд.) - Харальд, посмотри! Какой сильный и могучий? Ах, если бы ты умел так делать? И был бы немного… покрупней! И такой же покрытый мышцами.
Конунг сквасил лицо. Будто глотнул лимонного сока. Поправил повязку на глазу. Произнёс с полным безразличием к происходящему. - И зачем? Я не ребёнок. В детстве, помню – крутил, вертел, гнул железо. Даже выиграл какой-то там конкурс силачей. Сейчас, я взрослый воин. Меч – вот моя сила!
Женщина недоверчиво прищурила глаза. Осмотрела "хлипкое", кудрявое тельце кавалера. - Ты? Побеждал в конкурсе? И мог согнуть подкову?
Конунг хмыкнул. – Если потребуется не то, что согну! Разорву на части.
- Ой, боюсь, боюсь… до коликов, - унижающе перевели взгляд с одного самца на «задохлика» с другой.
…..
- Простите, господин Харальд Хитрый, что невольно подслушал разговор.
К "влюблённой" паре подошёл полный, похожий на колобка человек.
- Меня зовут Казимир Персудский. Все гости знают меня. Я продаю хорошее и качественное вино. Хотел уточнить - правда, что вы можете разорвать подкову на части? В жизни не видал подобного чуда.
Непревзойдённый самец выставил вперёд одну ногу. - Допустим и что?
Торговец замотал головой. - Господин Харальд Хитрый, я заплачу пятьдесят наполеондоров, если увижу собственными глазами как вы это сделаете.
- Двести! - не моргнув глазам парировал оппонент из "девяностых". - За пятьдесят, путь рвёт жилы, вот тот потный обезьян.
Поляк глубоко вздохнул. Согласился. - Хорошо. Дам двести.
Глава 4.
Солнце медленно катилось к закату, копошилось у горизонта в дымных облаках. Волны теплого воздуха, насыщенные ароматом цветов и трав, заполняли парк. По дорожке, мирно беседуя, прогуливались два человека.
- Дорогой пан Казимир Персудский, нет никого чуда в том, что я показал. Разорванная на две части подкова, выкована из другого металла. Точнее не из металла. Это совсем другой материал. Он довольно редкий и называется "Мягкое железо". Его изготавливают в Индии факиры для своих фокусов.
- Посмотрите! - конунг подал собеседнику одну из частей бывшей подковы. – Видите, она отливает красновато-серым? И совсем не похожа на цвет обычного железа? Попробуйте, сожмите. Чувствуете, мягкий материал, как глина? Теперь, оторвите половину. Отлично. Можете рассказывать всем, что Харальд Хитрый научил вас рвать железо голыми руками.
- Но, господин Харальд, как же так? Как такое возможно? Ведь остальные подковы были обычными? А эта…?
Фокусник остановился, поднял палец. - Сами ответили на вопрос. Одна подкова была другой. Иногда силачи, для выступления, приносят подковы из ложного "Мягкого железа". Когда приходит время показать чудо - рвут на несколько частей. У меня, в отличие от вас, хорошее зрение. Я увидел подставку. Определил её. Сказал - разорву. Пани Мирослава удивилась, захлопала в ладоши. Вы поддались на её воодушевление и согласились отдать деньги. Я, естественно, не мог отказать вам в желании расстаться с золотом. Всё вышло по-честному!
- Или вы другого мнения? - грозно свели брови.
- Нет... Нет! Всё честно, - добродушно замахали руками. - Я даже рад, что появилась возможность познакомиться поближе. И сделать вам предложение на более крупную сумму.
Конунг пристально посмотрел на скользкого торговца. - Я всегда готов заработать! Если сойдёмся в цене. А моя цена! За чтобы не брался - начинается с двадцати тысяч франков. Если ваше предложение ниже. Простите, пан Казимир, наш разговор закончен.
Поляк прикусил губу. Попытался поторговаться. - Может, чуть меньше. Скажем... восемь. Там, работы - пустяк. Делать - нечего. Всё просто. Особенно для вас.
Вымогатель хмыкнул. - Если делать нечего. Тогда, двадцать пять. Не меньше!
- Но! - Персудский задохнулся. Выпучил глаза. - Это же грабеж среди белого дня! Вы даже не знаете моего предложения? А уже задрали цену выше потолка?
- Да? - варвар остановился. Удивлённо вскинул брови. - Тогда сразу тридцать!
Несчастный торговец решил больше ничего не говорить. Быстро понял схему "Датского" торга. (Только вперёд и ввысь). Он всё обдумал, четко сформулировал мысли в голове. Всё разложил по полочкам. После чего произнёс.
- Я дам тридцать тысяч франков, если сожжёте мой склад с вином в военном магазине.
- Где? - у вселенца непроизвольно открылся рот. - Тут, что? Есть склады военного магазина?
- Да. В пятнадцати километрах на север.
Датчанин начал размышлять. - А зачем вы хотите сжечь свой склад в расположении военного магазина? Да ещё за такую безумную сумму?
Торгаш замялся. Покачал головой. Выдал невнятное объяснение: - Вино, которое я поставил туда, другого сорта. Если начнётся внезапная проверка, у меня возникнут большие неприятности.
Варвар задумчиво почесал затылок. - Знаете, что, дорогой пан Казимир. Я не буду делать это даже за пятьдесят тысяч. Военный магазин – это не один склад, а много. Там, охраны, не меньше полка. Если не больше. Точно есть наружное ограждение, внутренние замки, запоры на входе и помещениях, много часовых и ещё куча неожиданностей, про которые никто не знает. Я хорошо представляю, что меня ждёт в случае согласия – смерть! Так, что идите и уговаривайте на этот подвиг других. Тем более за такие копейки.
Персудский покачал головой. Прикусил губу. О чём-то подумал. Мысленно махнул рукой. - Э,.. господин Харальд Хитрый, постойте. А если за сто?
- Да, хоть за двести! Мёртвым деньги не нужны.
- А знаете, что! - на лицо одноглазого хитреца набежала зловещая улыбка. - Предложите беглым полякам. Дело как раз для них. Им всё равно терять нечего.
- Я бы предложил. Найти не могу.
***
Хитрые, беглые польские бомбисты, которых никто не мог поймать и найти, собрались в штабной избе, через день после званного ужина. Сидели вокруг стола. Внимательно слушали командира группы разведки. Молодой поляк с длинным белым хвостом волос, увлечённо рассказывал о полученных сведениях...
- Вокруг складов непроходимый сосновый лес, - он водил указкой по карте.
