Ушедший Род. Книга 2: Ученик - Валерий Листратов
От двух кастов я уже спокойно ухожу, и появляется время, чтобы посмотреть на ситуацию со стороны. Не останавливаюсь ни на секунду. Чувствую напряжение поля вокруг меня. Точку прихода стихийных снарядов я почти вижу, так же понимаю траекторию движения, и примерно — силу удара, всё, судя по последним кастам. Руслан атакует примерно так, как я и рассчитываю. Атакует практически не сходя с места. На расстоянии держит хорошо отсекающими стенами огня. Значит Ревязев все-таки умудрился как-то дать понять о моем преимуществе в ближнем бою. Но не до конца, думаю — в палате вряд ли он и сам понимал, что с ним происходит.
А вот то, что у Козинова вполне себе играючи получается держать темп, не очень хорошо. Но тоже укладывается в мое мнение об магах, как о защищаемых персонах. Они не умеют бегать, зато могут залить огнем огромную площадь, например. А вот лицеисты — те просто не умеют, точнее, раньше не умели бегать. Но ведь Козинов как раз из тех, что раньше. Даже усмехаюсь сквозь саднящую боль.
Спокойно уворачиваюсь и от следующих кастов. Удивительно, парень совершенно не устает. И не выказывает признаков истощения. Касты такие же ровные, задержек нет, либо конструкты второго уровня менее затратны, либо Козинов обладает огромным резервом магии. Но все равно — конечным, так что продолжаю уворачиваться.
Все это продумываю в голове, не останавливаясь ни на секунду. Потому что уворачиваться от техник Руслана, оказывается неожиданно познавательным действом.
С каждой минутой возвращается ощущение пространства из Лабиринта, и в какой-то момент, когда набирается выборка, я начинаю понимать знаковые алгоритмы движения парня. Вот он выставляет чуть вперед ногу — сейчас точно будет огненный каст, ага. Чуть поводит рукой — ледяной, а если рукой доводит до пояса — то водяной.
Кроме того, начинаю предугадывать сами касты. Я их названий пока не знаю, но по внешнему виду обозвал бы огненной стрелой например — очень быстрый каст, видимо, второго уровня, шаром — медленный, который я уже видел тогда, с Лютым. Этот, понятное дело — первого. Похожие названия можно дать и воде, и льду. Они все друг на друга похожи, до степени смешения. Разве что с водой еще длинный каст есть, направление которого парень может менять. Да и изгибается похоже на плеть.
Отличаются только техника молнии, и вот тут приходится побегать резче — просто потому что ее скорость еще быстрее чем у стрелы. Но вот конечную точку попадания молнии я все же чувствую, и уходить пока получается. Воображение даже начинает достраивать векторы атаки, как в воспоминаниях. Не препятствую. Получается — и ладно. Внимание ослабевать не должно.
Иногда принимаю на щиток некоторые касты начального уровня. Их щит держит, а вот второй уровень — уже нет. Исчезает сразу же, но, похоже, довольно заметно ослабляет заряд конструкта. Все равно щит ставлю заново — тренировка становится даже более интенсивной, чем в Лабиринте.
В какой-то момент скан показывает, что озадаченный по первому времени парень начинает злиться. И вроде бы даже начинает что-то менять. Сначала два конструкта в цикл сменяются одним, но все равно быстрым кастом. Летящие в меня техники все так же идут полноценным потоком, и держат меня на расстоянии. На попытку приблизиться, Руслан отвечает еще более плотным потоком техник, и постановкой стены огня на пару секунд. Так происходит все время.
Я мог и пропустить момент, если бы не постоянный скан.
Козинов внезапно сильно концентрируется. Атаки становятся жестче, касты — злее, но чуть с большим зазором. Я потихоньку начинаю приближаться к магу.
Всякое могло бы случиться, если бы не «предчувствие». В один момент у Козинова падает щит, а тревога буквально захлебывается. Аспект показывает опасность снизу и практически везде метрах в трех-четырех вокруг, и примерно еще на метр вверх.
Сильно отталкиваюсь в сторону Козинова, хорошо еще, что я все время в движении — толчок получается как бы с разбега. Даже словно подпитываю мышцы пси, как будто у меня еще стоит имплант, и срываюсь в затяжной прыжок в сторону противника.
Вокруг моей точки старта быстро, словно его выщелкивает, на секунду, наверное, вылетает лес тонких кристаллических пик под углом. Если б я не летел и не был в замедлении, я, скорее всего, сколько-то их поймал бы ногами. А потом — уже б не уполз.
Но порадоваться я не успеваю — на моём пути вырастает стена огня, в которую я попадаю без вариантов. Просто потому, что траекторию сменить уже не могу.
Вкидываю в замедление еще больше пси, и с трудом, в полете, успеваю закрыть лицо руками, и повесить еще пару щитов.
Через стену пролетаю почти мгновенно, но огонь, видимо тут непростой, так что за те мгновения, что я внутри стены, разрушаются и щитки, и начинает тлеть одежда, а руки получают термический удар такой, что покрываются ожогами сразу, как я падаю на песок арены.
Но и Козинов просчитывается — я выпадаю из стены огня буквально в полутора метрах от него. Кувыркаюсь, и, разгибаясь, с размаху, втыкаю ему кулак в печень. У парня перехватывает дыхание от боли. А я тут же хватаю его за руки и через свою боль вдалбливаю в тело мага два глифа молнии.
Глифы влетают в руки Козинова по пути сжигая и калеча нервные связки, узлы и мышцы. Я это замечаю только потому, что «замедление» еще не спадает, и только благодаря этому же, успеваю увидеть последствия и сбросить технику у плеч мага. И пока он ничего еще не почувствовал, разгибаюсь лбом в его переносицу.
Замедление спадает. Козинов закатывает глаза и валится на песок. От его рук идет пар, как и от моих, но по разным причинам. Я же не даю боли добраться до своего разума, раз за разом сбрасывая накатывающие волны.
— Победа остается за Рысевым Максимом! — раздается ровный голос. Но мне все равно чудится в нем определенное злорадство. — Козинов Руслан дисквалифицирован за применение техники третьего круга в учебной дуэли на срок до полугода. Наказание,
