"Фантастика 2023-198". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Найтов Комбат
В звене было девять курсантов до августа, 2 августа прошел дополнительный набор, и их стало восемнадцать. Сократили программу для «сокращенки», хотя ребят прислали очень опытных, с большим налетом на У-2, но это же не «ишак»! У него свои и очень грозные «особенности». Инструкторам работы, само собой, прибавилось. Стало, вежливо говоря, не до технического творчества. С утра полеты, потом теоретические занятия с вновь прибывшими по устройству И-16 и УТИ-4, и по трем двигателям, стоящим на вооружении звена. Обед, пока курсанты спят, проверка готовности машин к вечерним полетам, затем практические занятия с вооружением и по тактике. Вновь полеты, ужин и затем, во время самоподготовки, опять проверка готовности машин. После каждой проверки писанина и подготовка к следующим занятиям по теории. А это – запись всего занятия, с расчасовкой, и подпись командира эскадрильи в конце конспекта каждого занятия. Инструкторы как взбеленились, строчат рапорты с просьбой отпустить их воевать. А большинство из них старше Петра по званию и дольше служат в училище. Просто так из кабинета не выставишь, да и кабинетом этот закуток было не назвать. Пришлось повесить над столом объяву, чуть пониже портрета наркомфлота: «Заниматься вопросами формирования ударного кулака в Монголии не уполномочен. Обращайтесь выше». Надо отметить: помогло. Отстали.
Все это происходило потому, что попал с корабля на бал. Конспекты инструктора пишут, как только ими становятся, начиная с минимальной должности, и хранят их как зеницу ока. Дома у нас вся нижняя полка в большой комнате, где книги стояли, была уставлена черными, прошитыми, 96-страничными тетрадями в коленкоровом переплете. В них были ответы на все вопросы, которые могли возникнуть у курсанта или рядового летчика, для всех моделей самолетов, начиная с Р-63, на котором стал старшим летчиком, заканчивая Су-27. Вечером, придя с полетов, отец выкладывал из командирской сумки или планшета те, которые становились больше не нужны, и клал туда другие. Когда переучивался сам на новую машину, то писал новые. Штампик «ДСП» (для служебного пользования) на каждой, и в них история боевого применения данного типа машин.
15 сентября начались переговоры с японцами, 16-го было подписано мирное соглашение и планам «Япония до Байкала» уже было не суждено сбыться. 17-го начался освободительный поход в Западные Белоруссию и Украину. За десять дней вернули себе потерянные в Гражданскую войну территории и вышли на «линию Керзона», международно признанную западную границу бывшей Российской империи. Но этим все не закончилось. В «Красной Звезде» регулярно появляются сообщения о провокациях на северо-западе СССР. Предыстория конфликта находится аж в 1816 году. У победителя Наполеона зачесалась правая пятка, и он подписал автономию Финляндского княжества, якобы в приступе благодарности маршалу Франции Бергнандоту, новому шведскому королю, за то, что тот сохранил нейтральный статус Швеции во времена русско-французской войны. Если помните, то этот самый «победитель» «Москву, спаленную пожаром», французам сдал. Принял присягу у генерала Мороза и вошел в Париж. Во время нашей революции в Чухле высадились немцы, две дивизии, и они подавили отряды Красной гвардии на территории Финляндии. Затем моча ударила финнам в голову, и родилась идея, что весь русский Север – это Финляндия. Тогда как «Финский удел» – это территория Аландов плюс западная часть современной Финляндии примерно до Порккала-Удд. И на север финны особо не рвались, там жили лапландцы, а это совсем другой народ. Но у народа никто не спрашивал, заправляли там со времен Новгородского вече шведы. Они захватили эти территории, и с ними шла длительная и кровавая война. Шведы начали проигрывать только Петру, который провел первую индустриализацию России. Он вернул Водьскую пятину, новгородские земли, в состав России, а заодно и Финский удел к рукам прибрал. После Петра много что происходило, но побережье Финского залива с того времени принадлежало нам. Северную столицу требовалось защищать, и ее оборона начиналась у Моозунда и Гангута. Но, повторяю, русский кавалергард, швед по национальности, Маннергейм и группа генералов, примыкающих к нему, довольно удачно оттяпали у РСФСР приличные куски, как на востоке, в Карелии, так и на севере, выйдя на норвежскую границу, хотя Финляндия никогда выхода в Баренцево море не имела, и граница там установлена в незапамятные времена по договору с… Данией, которая потеряла норгов, проиграв их шведам. Гром орудий под Полтавой восстановил русско-датскую границу, которую стали считать русско-шведской. Пограничные каменные знаки там стоят везде. И никакая «Финляндия» там не числится. Но во временной оккупации эта территория находилась.
Переговоры ничего не дали, и дело медленно, день за днем, двигалось к войне.
Как я уже писал, в училище было две эскадрильи с «переучкой», там обучались командиры ВВС РККФ на новые самолеты. В данном случае с И-5 на И-16 тип 18, с двигателем М-62, мощностью 860 лошадиных сил. В пятой эскадрилье находился личный состав 5-го ИАП Балтфлота. 1 ноября 1939 года в эту эскадрилью перебросили все УТИ-4 с таким двигателем, за три дня выпустили всех самостоятельно, несмотря на праздники, они летали. Петр провел с ними занятия по разведывательным полетам и «прокатал» личный состав их первой эскадрильи, обучая летчиков полетам с подвесными баками и фотоаппаратурой. 10 ноября «балтийцы» убыли на север, а нам пришло письмо, что НИИ-9 завершил испытания нового локатора и приступает к его войсковым испытаниям. В письме находился список комиссии, в которой числился он. Подписано наркомом обороны СССР маршалом Ворошиловым. Дескать, «Утверждаю».
Остановить Петра было невозможно, он тут же ломанулся к Андрееву. Так как инструкторы 5-й эскадрильи «освободились, и уже существовал приказ о передаче туда части переменного состава, то все это безобразие обрело вполне законные и, даже можно сказать, учебные формы. Официально 1-е звено 4-й эскадрильи направлялось для обеспечения войсковых испытаний нового локатора. Три самолета-разведчика и тоже самолет-разведчик самого Петра. Две пары. Воевать ни Петя, ни комэск Михаил Григорьевич не умеют, да и учиться этому не рвутся. Пока шли от штаба до расположения, я успел немного причесать мысли Петра, но до Кузнецова мне же не достучаться. Они всерьез собираются заказывать перелет в Кронштадт, вместо того, чтобы перемещать туда все звено, машину с радиостанцией, техников и запасные части. Стучусь своими мыслями в тупую восторженную башку Пети: «Ну прилетим? А машины кто будет готовить? Где возьмем запчасти к М-63, если там базируется 13-й авиаполк на М-25В и М-62?» Достучался! Петр взял Кузнецова за рукав и произнес:
– А вообще-то, мы летим на войну, Михал Григорич. И без техников мы там никому не нужны будем. Запчасти потребуются, в том числе к радиостанциям. И командная РСБ. Торопливость нужна при ловле блох. Нас же никто не подгоняет, и готовиться надо серьезно.
– А если без нас закончится?
– Испытания без нас не закончатся, я же в комиссии.
– Я не об испытаниях, а о войне.
– А я и о войне, и об испытаниях. Если связи не будет, то мы там на фиг не нужны.
– Ну, в этом ты прав. Ладно, придержим коней. Собираем эскадрилью.
Отдав распоряжение дежурному, Кузнецов ушел в свой кабинет, а Петр повесил на доску карту Финского залива, то есть приступил к подготовке к постановке боевого приказа. Так-то лучше. Смотрю, он так внутренне сосредоточился, как обычно ведет себя перед ответственным вылетом. Вошли сначала техники, расселись по табуреткам, они еще не знают причины внеочередного совещания, поэтому разговоры идут о текущих делах, очередной поломке шасси курсантом. Затем вошли пятнадцать из двадцати пяти летчиков и командиров эскадрильи. Следом за ними появился Кузнецов. Карта была прикрыта занавесочкой.
– Товарищи командиры! – подал команду начальник штаба майор Онуфриев.
– Вольно, садитесь, товарищи. Получен приказ: обеспечить испытания нового прибора, обнаружителя самолетов. Командование приняло решение направить для этого наши самолеты-разведчики в количестве четырех машин, три из которых будут непосредственно выполнять задачи испытаний, а четвертый – играть роль «противника». Требуется два добровольца, имеющих налет на модернизированных «испанцах» с подвесными баками. А также техники и вооруженцы на четыре машины. Ну, и все «фотографы», на них принцип добровольности не распространяется.
