Шелест 2 (СИ) - Калбазов Константин Георгиевич
— Гхм. Прошу меня простить, Елена Митрофановна, оно вышло как-то само собой, — ответил я, отмечая у неё сталь командного голоса.
Впрочем, чему тут удивляться, если женщина отслужившая или продолжающая службу в армии в России не редкость, а скорее данность.
— У вас есть причины чего-то опасаться? — удивилась она.
Тем временем слуги, а скорее боевые холопы, на время потеряли ко мне интерес, а фонарь стал светить не в лицо, а под ноги. Вот, спасибо, потому что там обнаружилась небольшая застарелая лужица, которую я благополучно обошёл.
— Так уж вышло, что я кое-кому перешёл дорогу, и меня уже пытался достать наёмный убийца из одарённых, — приблизившись к открытой дверце кареты, произнёс я.
— Это из-за того, что вы дважды спасли великую княжну Долгорукову?
— Иной причины я не вижу, — наблюдая за тем, как слуга быстро раскладывает ступеньки в карету, ответил я.
Ждать приглашения я не стал, а сразу же влез в карету, заставив женщину немного посторониться и подвинуться по сиденью.
— А вы напористый мальчик, — заметила она.
Внутри было темно, но мне всё же удалось рассмотреть одобрительную улыбку на её губах. Или её дорисовало моё воображение, потому что в голосе точно присутствовали одобрительные нотки.
— Я как и вы точно знаю чего хочу. И коль скоро наши желания совпадают, то не вижу причин придерживаться правил приличия более потребного.
Я подступился к ней, сминая юбки, охватывая её талию и притягивая к себе. Боярыня, как и Рябова обладала статным, тренированным телом. Сквозь ткань, и даже корсет, я ощутил крепость напряжённых мышц. Однако длилось это не дольше мгновения, в следующее Тульева уже стала мягкой и уступчивой. Елена не испытывала сомнений и впрямь зная чего хочет, а потому мои губы без труда нашли мягкие и податливые уста.
Мы целовались страстно и самозабвенно, из горла женщины то и дело вырывались сладостные стоны. Ну и я, признаться, не сумел сдержать хладнокровие. Меня захлестнуло приятной волной, и я… Нет, не зарычал, скорее уж замычал. Умеет боярыня целоваться, что тут ещё сказать.
— Тихо-тихо-тихо.
Оторвавшись от моих губ, жарко зашептала она мне в самое ухо, отчего я вздыбился ещё больше, хотя казалось бы уже и некуда. В висках пульсирует, голова поплыла, по спине пробежала волнующая дрожь, отчего я повёл плечами. И противоречивые чувства, с одной стороны, хочется от неё избавиться, с другой, чтобы она повторялась вновь и вновь.
Одновременно с этим я ощутил, как моё правое запястье словно оказалось в тисках. В голове тут же возникло сравнение с Чёрной вдовой, которая значительно превосходя самца по размерам и силе, убивает своего кавалера после спаривания. Впрочем, хватка тут же ослабла, и я почувствовал бархатное прикосновение нежных и ухоженных ручек.
Только теперь до меня вдруг дошло, что я уже взбил юбки и скользнул под них, нащупав панталоны. Нормально мне так снесло крышу. И ведь не мальчик. Да даже если и брать в расчёт только мою здешнюю жизнь, я уже успел изрядно вкусить греха. Но должен признать, никогда ещё не испытывал ничего подобного, ни в прошлом, ни в настоящем.
— Не стоит так спешить милый мальчик. Ведь за нами никто не гонится, и у нас вся ночь впереди. Не будем так-то уж горячиться, и предаваться усладе прямо на дороге. Захар, трогай!
Она сжала в ладошках моё лицо и вновь потянулась к моим губам. А я и не дурак от такого отказываться, вновь впился в неё долгим требовательным поцелуем. И признаться совершенно не уверен, смогу ли дотерпеть до конечного пункта назначения.
Глава 7
— Вот тут оно и случилось, — указав рукой в сторону выпаса, произнёс мужик.
Трава невысокая, поработали живые газонокосилки, так что поднялась всего-то на пядь*, не выше. Местность, в отличии от трёх других известных мне, открытая. Там-то овраги да деревья, а тут выпас. Впрочем, даже несмотря на это попасть под выброс Силы достаточно затруднительно, ведь он случается только в полнолуние и лишь когда луна в зените, да и длится всего-то мгновение. А потому не удивительно, что попадают под него не часто.
*Пядь — 17.78 см
— И как такое случилось? — спросил я сопровождавшего нас мужичка.
— Так, Алексашка из Глуховки возвращался, красавица одна ему там приглянулась, вот и подался на гульбище. Только ему местные бока намяли, да отправили восвояси, чтобы, значит, к их девкам не лез. А как побитый брёл по этому выпасу, так тут-то его беда и настигла, обратился оборотнем. Хоронился как мог, да только звериное нутро всё одно наружу вылезло, и бед понаделал, мама не горюй.
— Понятно. Спасибо тебе братец, — сунув ему четвертной, поблагодарил я.
Перво-наперво я обследовал тропу тянущуюся через выпаса, потом начал нарезать полосы по паре сажен справа и слева от неё. Присутствовала надежда, что управлюсь за день, ведь если за десяток лет тропа и вильнула или сместилась, то не на много. Увы, не срослось. Ничего-то я не обнаружил. Если карман есть, то я в любом случае должен был его почувствовать. Даже если у него в прошлое полнолуние случился выброс. Прошло уже больше двух недель, и какое-то количество Силы там должно скопиться.
Под вечер я с тоской посмотрел на выпас. Не меньше, а то и больше полусотни десятин, а мне придётся нарезать более ста двадцати вёрст. И ведь как всегда по закону подлости, окажется, что я обнаружу искомое в самом конце.
М-да. Ну, насчёт закона подлости это я в самую точку. Только малость ошибся. Потому что к исходу третьего дня, прочесав весь выпас, да ещё пару тройку раз вляпавшись в коровьи лепёшки, я так ничего и не обнаружил. Я даже прошёлся по тропе в Глуховку, обследовав как её саму, так и пройдя вдоль неё, хотя и прошлось продираться сквозь кусты. Ни-че-го.
— Может и не было оборотня, — отпив из фляжки воды, произнёс я.
— Был, Пётр Анисимович. Не могло его не быть. Случилось это не так чтобы и давно. Опять же, Митрич говорит, что сам с другими деревенскими видел, как Алексашку во дворе корчило, когда он обращался. Да и бед он тут столько наворотил, что народ по сию пору крестится. А вот место… Место может и не то. Мало ли как он брёл, побитый-то. Если сильно прилетело, то там уж и дороги не разбираешь.
Я конечно же не рассказывал Илье всего. Он знал, что мне за каким-то лядом нужны места где случались обращения в оборотней. Но понятия не имел для чего именно. Риск? Есть такое дело, если узнают, то могут приписать мне намерение пойти по стопам Седова.
Не знаю плетений конструкта? Да ладно. Подвести человека в полнолуние, раз, другой, третий, когда-то же нарыв прорвёт, и получите готового оборотня. А то и не одного, а сразу несколько. Вот сколько получится набить в контуры кармана, столь и будет. Это же не прокол, а выброс. Скорее всего, именно так разбойничья ватага и обратилась, если и не в полном составе, то уж несколько человек точно.
Но и совсем уж в одиночку не получается. А я, если кому и могу довериться, то молочному брату. К тому же, своё чрезмерное любопытство он вроде как поумерил. Зато в сборе информации проявил недюжинные способности. Поначалу-то был увалень деревенский, но пообтесался в городе. Опять же шуры-муры с бабами, причём не только за деньги, но и по любви, повысили не только самооценку, но и придали уверенности в себе.
— Ч-чёрт. И какими тропами ходил этот Алексашка? — в сердцах выдал я, наблюдая околицу довольно большого села Глуховка, в лучах клонящегося к закату солнца.
— Так может всё же брёл куда глаза глядят? — предположил Илья.
— Скорее всего так и было. И сдаётся мне, что мы это место не найдём. М-да. Жаль. Ладно, не всё коту масленица, поехали ко второму. Может хоть там повезёт, — подытожил я.
— Там-то точно должны найти, потому как приметный камень имеется. Только место то дурное, и лучше бы людям не знать, что мы туда сунемся, не то пересуды пойдут, а тебе ведь этого не надо, — посчитал своим долгом напомнить Илья.
