Развоплощенный 3 (СИ) - Мархуз
Заканчивается строительство первого патрульного корабля «комби». Это я фигню придумал, чтобы обозвать деревянное судно с нашитой лёгкой бронёй и металлическими шпангоутами. На вооружении (на корме и на носу) стоят КПВТ, чисто для зачистки палубы каких-нибудь браконьеров или контрабандистов. Ну и качественная паровая машина, если понадобится догнать кого-нибудь или удрать. С винтом, а не с хлюпалками. К экипажу добавлено отделение марин с нашими пятизарядками и двумя крупнокалиберными винтовками на всякий случай. Однако имеется и парусное вооружение, чтобы всё побережье на засирать мазутными депо. Посмотрим в деле, когда на воду спустят, учтём недоработки, а потом запустим в серию, если понравится.
Более крупные суда пока в процессе строительства и вполне возможно, что дождутся мощных электрических прожекторов и генератора, задействованного от паросиловых установок. Едет наша улита, никуда не денется от давления инженеров и вкладываемого бабла. Тем более, что телефоны для внутрикорабельного пользования тоже разработаны. Я имею долю в бизнесе Белла по изначальному договору, но пока её получаю готовой продукцией.
Классно, ибо и финансы тоже поступают. Вся бивневые изделия китайцами распроданы, а мне солидный куш отвалилили. Меховщики тоже расплатились. А правительство Штатов и Калифорнии дозаказали ещё по двести тысяч моих бумажных высококачественных долларов, плюс «Вэллс Фарго» тоже сотню тысяч запросил. Куда они их девают, может на растопку или в фантики поиграть? Мне без разницы, если я 77 центов трачу на одну бумажку (меньше $20 купюр не бывает, в основном стодолларовые).
Тут ещё один заказ поступил, на этот раз лично от Хопкинса.
— Мистер Изборски, а вы валюту своей новой страны когда будете печатать и чеканить?
— Пока другими заказами занят, но скоро пробные партии изготовлю. Как раз и серебро из Китая подошло.
Серебра, вообще-то, миллион унций привезли от одного мандарина, главы какой-то провинции (инкогнито пожелал быть).
— Дело в том, что из штаб-квартиры запрос пришёл. Наша компания хочет небольшой валютный запас сделать на случай сотрудничества с вашей страной.
— Хорошо, я вас предупрежу, когда пробные партии будут готовы, как монет, так и банкнот. И готовые обрацы вам выделю для ознакомления.
Ну вот и первый клиент на мою валюту появился, пусть и в совсем частном порядке. Вот только зачем им это, никак не пойму? Ну не будут же они фальшивомонетить мне во вред? Да и сложно оно при моём-то качестве. Даже в монетках будут скрытые нюансы, несколько удорожающие производство. А золотые монеты я не предусматриваю вообще.
И всё бы хорошо было понаслаждаться успехами ползучей частной индустриализации, но вернулись корабли, отправленные Ричардсоном и Хопкинсом. Клондайк пришёл по их души: великий и ужасный.
Глава 8
Золотая лихорадка конца 90-х проходила в более-менее развитом краю, где и канадская администрация имелась, и канадская же полиция. Да и сами первые прибывающие американцы были всё-таки аляскинскими старателями, привыкшими к местным традициям и порядку. А «лихорадочные» с Большой Земли, где законов Дикого Запада уже более десятка лет не было, ощущали себя гостями, а не хозяевами.
Совершенно иное дело сложилось сейчас, когда никакого администрирования нет и отвечать не перед кем по сути. Первая сотня потратила время на организационные работы и к середине июля было добыто лишь порядка 80 тысяч унций. И это с учётом того, что ввели в строй обе драги, штрек в одном из холмов и восстановили работу цеха по амальгамации. Следует учесть, что большинство из них составляли опытные рабочие самого Ричардсона, да ещё и с его приисков. Тут ещё сотня подоспела, но уже из разряда «понабрали по объявлению», а охранников всего-то два десятка человек на всю толпу и все прииски.
Разброд начался буквально через две недели, если считать от прибытия новичков. Первую замятню в итоге вроде преодолели, но те самопальщики, кого выловили, умудрились договориться с некоторыми охранниками. Да и сами «парни из Вэллс Фарго» уже к середине августа странно поглядывали на золото, прибывающее с приисков. Нет, никто его воровать не собирался, но уж очень много добывалось на душу населения, если так выразиться. Казалось, что и самим можно было бы разбогатеть за несколько месяцев, а потом уволиться с опасной, в принципе, работы. Причём никого не грабя, а просто самостоятельно работая.
Да ещё и с Юкона уже начали подтягиваться отдельные штымпы, побросавшие свои рабочие места из-за разползшихся по всей реке слухов. Такие ничего не просили пока, но пробирались вверх по Клондайку на ручей Бонанза. Ну, что делать, если Ричардсон с Хопкинсом слишком мало людей прислали. Ручей-то длиной во многие мили! И как за всем уследишь, коли движение лодок на Юконе не перекроешь? Послали гонцов к Олбани с просьбой помочь навести порядок, но получили отказ. У него каждый человек на счету, включая сотрудников Службы Безопасности.
Ко всему прочему, к концу августа из Форт-Юкона подтянулись на Клондайк два десятка тамошних авантюристов, считай десять процентов от числящихся в Клондайк-Сити (тем более, разбросанных по приискам). Тут-то второй акт марлезонского балета и начался.
— Мистер Изборски, почти семь десятков решили сами на себя работать, включая десяток охранников из «Вэллс Фарго». Почти треть от всех имеющихся, а приструнить по сути некому, — жалуется золотопромышленник, рассказывая о случившемся.
К тому моменту общая добыча достигла уже 200 тысяч унций, но начался сказываться дефицит надёжных кадров. Тем не менее, за сентябрь, благодаря амальгамации, «урожай» составил ещё 100 тысяч унций, хотя мог бы быть больше. Дикие-то лишь намывали золото, не применяя технологические новинки. В общем, сложился в конце концов «худой мир», так и не перешедший в «добрую ссору». Все зависели от продовольствия на складах, да и мятежники отвлекались всё-таки на охоту. Меняли излишки мяса на муку и бобы, кое-что докупали за своё золото.
— Повезло, что отношения с индейцами хотя бы к миру свелись, но они нам ни золота, ни мехов не приносили. Ваш Олбани считался хорошим бледнолицым, а наши неправильными.
Поразительно, но неудачливые «дикие» переходили на работу в компанию, а некоторые работники, как раз-таки, перебирались на вольные хлеба. Кто-то натыкался на «золотые карманы», пусть и изредка, но шуму на всю ивановскую в таких случаях разносилось вдосталь.
— Сейчас на компанию работает лишь сто двадцать четыре человека, все остальные стали вольными старателями. Хопкинс предлагает отправить карательную экспедицию, но не хочется грех на душу брать, что думаете?
— Мистер Ричардсон, каратели, добравшись, сначала ограбят ваши же склады, а потом сами займутся вольным старательством. Вы послали людей с психологическими понятиями Дикого Запада, а у меня всё-таки почти все были послушными дисциплинированными квакерами. В них с младых ногтей вбита нелюбовь к искушениям Маммоны.
— Эндрю, но у вас же полно своих безопасников. Хопкинс готов заплатить за вашу помощь, если порядок наведёте. А если своих квакеров пришлёте работниками, то им хорошее жалованье положим.
Странный человек, им с банкиром привезли под миллион унций золота в итоге. Можно уже плюнуть на Клондайк и не тратить нервы на разборки, а он никак не угомонится. Неужели так сложно преодолеть собственную жабу, чтобы просто пожить в своё удовольствие?
— Друг мой, ни первое, ни второе мне не подходит. Мои люди нужны мне в других делах. Если бы я был владелцем Клондайка, то тогда бы расстарался, а просто заработать деньги мне не интересно больше. Тем более, что я их сам печатаю и чеканю.
— Да, сэр, как я вас понимаю. Как вы думаете, а может мне тоже купить страну для себя? Это же наверно интересно начинать её с нуля? Денег, как я понимаю, вполне хватит, всё-таки заработал на Клондайке десять миллионов для себя. А Хопкинс пусть подавится дополнительными прибылями.
Мы ещё побеседовали насчёт «личного владения Фарнхэма» для промышленника, после чего он вернулся к своим баранам, а я засел очередную думу думать. Мои-то со дня на день тоже весточки пришлют надеюсь.
