Другим путём - Юрий Станиславович Климонов
— А для чего тогда военный комплекс?
— Военный комплекс «Русич» предназначен для противодействия целям низкого воздушного горизонта — от нуля до трёх тысяч метров. Подавление атаки производится средствами ракетной части комплекса и электромагнитной пушки «Циклоп», — отчеканила искин. — Ракеты типа «Петарда» имеют дальность поражения до трёх с половиной тысяч километров и развивают скорость в девять махов.
— Сколько?? — не поверил Крючков.
— Девять махов, — подтвердила Анфиса. — Это самая современная система ПВО. Против неё бессильны любые известные мне комплексы и системы. Электромагнитная пушка имеет радиус поражения объектов до трёхсот пятидесяти километров, даже в ионосфере достанет. От неё не спасёт никакая защита — импульс выжигает всю электронику, а любое теплокровное тело превращается в мумию. Её прототипом был комплекс РЭБ «Красуха», на данный момент разрабатывающийся в одном из КБ страны.
— М-да… — покачал он головой. — Неприступная цитадель…
— Совершенно верно. «И горе тому, кто встанет у нас на пути», — процитировала она чьи-то слова.
В тоже время. Амбулатория Старой площадки радиозавода
Олег и Зинаида всю дорогу молчали. Сначала в машине, даже на вопросы сына и дочери отвечая односложными словами, а потом и вовсе перестали общаться, лишь рассматривая место, куда их везла эта загадочная парочка. Охрана пропустила гостей по пропускам Анжелы и Родиона, только записав данные. В амбулаторию они попали через несколько минут — первой, решительно открыв входную дверь, прошла Анжела и сразу попала на Ермакову.
— Татьяна Александровна, а…
— Тише! У нас новый пациент появился. Ему только что сделали операцию.
— Мы к деду пришли, проведать.
— А кто это с тобой? — кивнула она на пару взрослых незнакомых людей и двух подростков.
— Сын Степана Ильича с невесткой и их дети.
— Я не против, но повторяю — не шуметь.
— Да поняли мы, поняли.
Степан Ильич как раз обсуждал какой-то вопрос с Галиной Никоненко, когда в палату зашла целая орава родственников.
— Вот дед, доставила в целости и сохранности, — Анжела прыснула от своей шутки.
— Пап, привет, — Олег наклонился над кроватью и обнял отца. — Как ты?
— Сейчас уже намного лучше. Тут такое лечение, что вообще скоро забуду о своих болячках. Да и нашу маму тоже лечат, — кивнул он на вторую кровать, где лежала мгновенно оживившаяся лицом и порывающаяся встать Людмила Васильевна.
Полковник Рокотов не преминул подойти и к матери.
— Лежи, лежи… — также обнял её и поцеловал.
— Смотрю, вы уже перезнакомились, — усмехнулся генерал.
— Не совсем, — мотнула головой Зинаида. — Какие-то тайны Мадридского двора. Пап, хоть ты проясни этот вопрос.
Галина понятливо засобиралась и вскоре покинула палату.
— Значит, так, сынок… Это не просто родственники… не знаю, поверишь ли ты мне без доказательств, но Анжела, как и её брат… они наши потомки.
— Пап, с тобой точно всё нормально? — тихо проговорил Олег.
— Полковник, тогда я буду говорить, как генерал. Кстати, завтра утром с вас возьмут подписку о неразглашении по третьему уровню. Так вот… наше правительство некоторое время назад наладило контакт с потомками. Подробности пока не для ваших ушей, но в том, что эта девочка настоящая Рокотова — неоспоримый факт. Это мы с ней и Юрой договорились величать меня дедом, а на самом деле она моя праправнучка. И ещё скажу, что они с братом прикрывали эвакуацию беженцев на нашу сторону… женщин и деток малых… грудью прикрыли и выдернули из лап контрреволюционеров ТАМ, — Рокотов старший намеренно повысил голос. — Они истово выполняют наш девиз — «Долг и честь», и у меня нет ни малейшего сомнения в их искренности. А тебя, Зинуля, выдернули из Москвы, потому что Анжеле и её жениху нужна помощь. Между прочим, в субботу у них с Родионом, — он кивнул на Громова, — свадьба. Вот так, мои дорогие.
— А Юрий где? — после недолгого молчания спросил Олег.
— На оперативной планёрке, — пояснил Родион.
— Кстати, он твой коллега — контрразведчик, — добавил генерал. — Так что сквозь время династия Рокотовых до тех пор служила государству.
— Стёпа, только про Настеньку пока не говори, — ляпнула Людмила Васильевна и испуганно прикрыла рот рукой.
— Что с Настей, что? — побледнела Зинаида.
— Ох, Люда, стареешь ты… — покачал головой её супруг. — Ну кто тебя за язык-то тянул, а? Потом бы и поговорили… Эх, придётся и про это рассказать…
— Она… — ошеломлённая непонятным страхом за дочь, Зинаида не смогла выговорить застрявший где-то внутри вопрос.
— Придётся тебе, Зинуля, дочку здесь оставить. Если не послушаешься… потеряешь её… погибнет она этой зимой — машина собьёт…
— Мамочка! — девочка бросилась к матери.
— Всё нормально, Настюша… не волнуйся, мама не даст тебя в обиду… — Зинаида прижала к себе дочь, но как ни держалась, слёзы закапали из её глаз.
— Зиночка, прости меня, пож-ж-жалуйста, — подбородок Людмилы Васильевны предательски задрожал.
— Теперь, Олег, ты знаешь почти всё… — выдохнул глава семьи Рокотовых.
— Анжела, спасибо тебе большое за информацию, — Олег приблизился к девушке и по-родственному обнял её.
— И от меня тебе огромное спасибо, Анжела, — Зина с дочерью так же подошли к ней, чтобы приобнять.
— Не переживайте за Настю, я за ней не только пригляжу… я её к себе в команду определю, — она подмигнула девочке. — Я уже наслышана, что ты тоже к автомобилям неровно дышишь.
— Но ей же учиться нужно? — удивилась Зина.
— Так… давайте-ка сразу определимся… прапрадеда я зову дедом, а вас буду называть дядькой и тёткой… вы как, не возражаете? — прищурилась девушка.
— Называй, — улыбнулась Зинаида. — По возрасту самое то.
— Тогда, тётя Зина, скажу, что в нашем времени молодёжь не парится пять лет в институтах. Месяц от силы, и готов специалист.
— Это как же так? — опешила та.
— Есть метод и обучающая машина, но она — большой-большой суперсекрет. Поэтому рассказывать по возвращении в Москву об этом никому не нужно… и даже опасно…
— Ладно, внучка, с этим вопросом повременим немного… — улыбнулся генерал. — Пусть
