Кречетов, ты - крестьянин, а не наследник! Том 1 - Тимофей Тайецкий
Затем он исчез.
Он чуть не сломал ноги, приземляясь, после прыжка из окна второго этажа. А затем терзаемый голодом забрался в хижину, где уснул и умер от истощения.
А после — в его тело вселился я.
Я также знал, что, вероятно, умру на острове в одиночестве. Либо от голода, либо от ужасов.
Потому что я узнал этот остров. Здесь обитали проклятые существа.
Согласно историям, люди навсегда пропали там, где эти существа впервые поселились.
Прошло чуть ли не пару веков с тех пор, как Рюрик, этот князь-варяг с родословной, разгромил эту шушару и вырвал их корни с этой земли.
Но здания, где они тусовались, всё ещё тут.
Заброшенные, запутанные руины, где в свое время царило нечеловеческое зло. Смотришь на них — и волосы на жопе встают дыбом.
И вдруг, словно подтверждая мои мысли, раздался треск со стороны деревьев.
— КТО ТАМ ИДЕТ?! — басанул я самым мужским тоном, слишком напуганный, чтобы мыслить разумно.
Что бы ни двигалось ко мне, оно на мгновение замерло. А затем ломанулось в мою сторону.
Глава 3 Сосут ли упыри крестьян?
Ветви кустарников затрещали.
— Кто там?! — воскликнул я собрав всё свое мужество..
То, что приближалось ко мне, замерло на мгновение. А потом побежало. Я думал ко мне, но вдруг повернуло в другую сторону.
«Дикий зверь? Олень или вепрь.»
Если вепрь, то нужно быть осторожным. Он может одним ударом вспороть человеку брюхо.
Если это олень — можно, наверно, убить его. Впрочем, стоит ли? Но есть хочется, а у меня ни лука, ни копья.
Что ж, если это обычный хищник, то проблем с ним не должно возникнуть. Но, как всегда, в Новгородской земле не бывает ничего обычного.
Тут каждый суслик может магически атаковать, или под влиянием магии настолько мутировал, что без всякого волшебства загрызет любого дурака.
Так что, мой новый мир — настоящее дерьмо. Окраина мира, где полно чудовищ, старого хлама, запретной магии и, конечно же, отбросов, готовых обогатится за чужой счет.
Всю эту дрянь я выковырял из воспоминаний предыдущего владельца тела. Вспоминания мальчишки раскрылись передо мной.
Вся его жизнь пролетела, как кинопленка перед зрителем. И, конечно же, эту дрянную жизнь нельзя было назвать счастливой.
Мать горько трудилась до последнего дня на какого-то дерьмового барина. Мальчишка, не зная своего отца, вырос как дикая поросль. Правда сейчас он был страшно худ и слаб от голода.
С девяти лет паренек уже зарабатывал на хлеб в речном порту. Денег, конечно, хватало лишь на капустный суп и черствую булку.
И неудивительно, что еще одна болячка первым делом отправила мать на койку, а затем свела со свету. Мальчик остался сиротой. Скитался по улицам холодный и голодный. Отощал и ослабел.
Новый мир оказался настоящей чертовщиной, в стиле средних веков. Тут грязь, голод, болезни и нищие крестьяне.
А эти аристократы, с рождения имеют всё и всех, как только пожелают. Катаются в богато украшенных каретах, будто их задницы сделаны из чистого золота.
В этом бредовом мире была магия в самом гребаном смысле этого слова. Засранцев учили в каких-то академиях, где они кидали огненные яйца, водные фалосы, и ледяные самотыки с молниями прямо из рук.
Армия
