Цена благоденствия - Хелена Руэлли
— Ну что, идём обратно? — приятельски спросил дроу. — А то Яшка там растрезвонит, как мы с тобой ушли, хм, уединяться.
— Ага, боишься сплетен! — подколола его Элина.
— Я-то нет, — хмыкнул Рэйшен. — Я скоро уеду, а вот ты останешься…
Элина похолодела. Это же деревня! Если пойдут сплетни, то ей вовек не отмыться! А она здесь не для того, чтобы тратить время на оправдания!
— Идём, не бойся, — утешил её Рэйшен. — Все настолько заняты пивом и открытием таверны, что вряд ли обратят внимание на что-то другое. Пока что. Небось завтра-послезавтра к тебе соседняя деревня прибежит…
Элину перестало трясти, и вскоре они стояли под окнами таверны. Внутри уже было шумно и весело, слышались разговоры, пахло едой.
— А этот дроу в драку не полезет? — раздался чей-то подвыпивший голос.
— Да нет, что ты! — отвечал Яшка. — Он первый ни к кому не лезет, а так-то он вообще весёлый!
— Весёлый дроу, — хихикнула Мятка.
Эта егоза уже крутится возле инкуба! Ну шустра!
— Надо бы так таверну назвать, — солидно проговорил Усень. — Я сам даре Элине предложу.
— Ого, — хмыкнул Рэйшен, который тоже прекрасно слышал этот разговор. — Тут не только очередь из женщин, тут даже таверну в честь меня называют!
— Вот уж нет! — фыркнула Элина. — Гляди, очередь из женщин рассосалась, Мятка вон к Яшке переметнулась. А что касается названия… Таверна-то моя, и я ещё ничего не решила!
— Но ведь решишь? — с надеждой вопросил весёлый дроу.
— Посмотрим, — Элина вернула Рэйшену куртку и твердо шагнула внутрь.
— О, щас проверим, похоже ли получилось, — сказал тот же подвыпивший мужичок, который опасался, не полезет ли Рэйшен в драку.
Оказалось, что какое-то лохматое юное дарование решило запечатлеть явление дроу в деревне. Дарованию подсунули лист жести, а краски дарование раздобыло само и принялось яростно творить. К возвращению Элины и Рэйшена изображение было готово и предъявлено на всеобщее обозрение. Селяне загомонили, передавая произведение искусства из рук в руки. Элина тоже глянула и не удержалась от смешка: с листа жести ухмылялся дроу, и сходство с Рэйшеном определённо имелось.
— А давайте я напишу сверху «Весёлый дроу», — предложил Яшка. — Вот и получится вывеска с названием. А с утра над входом прибьём.
Под шумные радостные возгласы Элине пришлось согласиться. Рэйшен взглянул на свой портрет и усмехнулся, тем самым подтвердив сходство изображения с оригиналом и талант юного художника.
Глава 19
Дроу уселся за свободный столик и шепнул Элине:
— Где мой ужин?
С кухни принесли тарелки с дымящимися кусками мяса в соусе. Майрага где-то успела раздобыть хлеб, и теперь Рэйшен с удовольствием макал ломти в подливку. Элина устроилась напротив него и подпёрла щеку рукой:
— Рэйшен, а куда ты от нас отправишься?
Дроу прожевал очередной кусок и внимательно глянул на хозяйку:
— Ты хочешь предложить мне остаться?
— Я просто спрашиваю, — пожала плечами женщина. — Может, ты домой поедешь, с родными повидаться?
Рэйшен резко помрачнел, словно среди ясного дня сгустились чёрные тучи.
— Я не вернусь, — хмуро ответил он, откладывая хлеб.
— Я не вернусь, — тихонько пропела Элина, — я говорил когда-то, и туман глотал мои слова и превращал их в воду…
Лицо дроу окаменело, и Элина поперхнулась на полуслове. Внутри у неё словно сверкнула молния, и слова песни приобрели совсем иной смысл. Женщина ясно представила, как юный Рэйшен покидает родной дом и уходит в туманную даль, глотая злые слёзы.
«Я всё отдам за продолжение пути,
Оставлю позади свою беспечную свободу.
Не потерять бы в серебре
Её одну, заветную…»[1}
Если эта догадка верна, становится понятно, отчего Рэйшен не подпевал Элине и Гри у костра, задумчиво глядя куда-то вдаль…
— Рэйшен, — Элина осторожно взяла дроу за руку, вновь ощутив мозоли от меча на его ладони, — ты рассорился с семьёй и ушёл из клана?
— Что-то вроде того, — Рэйшен уже взял себя в руки. — Не хочу об этом говорить.
Элина молча кивнула, не отпуская его руки. Постепенно лицо Рэйшена смягчилось, дроу снова принялся за еду. Проглотив очередной кусок, он плутовски глянул на Элину, и та поспешно отдёрнула пальцы.
— Ну, а ты? Семья приедет в твою новую таверну? Посмотреть, а может, помочь?
Настала очередь Элины загрустить.
— Нет, Рэйшен, никто не приедет. У меня здесь никого нет. Но, — тут Элина лукаво стрельнула глазами на дроу, — я не хочу об этом говорить.
Рэйшен громко фыркнул, оценив шутку. Элина встала из-за стола: она всё же хозяйка, нужно за всем проследить. Девушки уже собирали пустую посуду, Яшка исправно стоял за стойкой, а Майрага с Йоржиком полоскали кружки и миски в большом тазу.
Элинины гости засобирались уходить и принялись честно расплачиваться за съеденное и выпитое. Трактирщица решила цену не ломить, чтобы любой селянин мог себе позволить пропустить кружечку-другую.
Наконец зал опустел, и Яшка принялся сдвигать стулья и протирать столы. Рута с Мяткой обещали прийти завтра пораньше, чтобы вымыть полы.
Элина, угнездившись за стойкой, пересчитала выручку и задумалась о том, что денежки надо будет прятать в какой-нибудь несгораемый шкаф.
— Как торговля? — Рэйшен бесцеремонно навис над Элиной.
— Для первого дня неплохо. Так бы и дальше!
— Если покормишь меня завтраком бесплатно, обещаю прислать тебе новых посетителей.
— Вымогатель! — Элина увязала монеты в холщовый мешок. — Ты порекомендуешь заведение своим родичам?
Рэйшен передёрнулся.
— Поверь, ты не захочешь таких посетителей. А я вообще-то гномов имел в виду… Они любят и пивка выпить, и песни попеть под пьяную лавочку.
— Ага, и трактир разгромить, — язвительно заметила Элина. — Постой, где-то здесь гномы водятся? То есть, тьфу, живут!
— Водятся, водятся, только не здесь, а в горах. Если от Примежья взять на юго-запад, объезжая Дикий Лес стороной, то попадёшь в Железные горы. Там гномы и живут. А трактир громить они не будут, я их предупрежу.
— Ладно, с меня завтрак, — засмеялась хозяйка. В конце концов, даже если дроу шутит, то от тарелки каши с неё не убудет.
— В комнату, — уточнил Рэйшен.
— Хорошо, поутру пришлю кого-нибудь с завтраком к тебе.
— Мятку? — преувеличенная радость в голосе дроу внушала подозрение.
— Фиг тебе, а не Мятку! — рассердилась Элина. — Я же сказала, что у меня тут не бордель! Сама принесу!
Рэйшен удовлетворённо кивнул, словно именно этого и добивался, и отправился наверх, к себе.
[1] — Песня «Серебро»
