Ликует форвард на бегу СИ) - Политов Дмитрий Валерьевич
Проще уж примкнуть к заговору Численко, Аничкина и других нынешних одноклубников и свалить Бескова. Хотя, теперь еще бабушка надвое сказала, а не отшатнутся ли они от него, как от чумного. Скандал с дракой явно не пойдет на пользу игрокам, задумавшим сплавить тренера. И будет ли для Дерюгина что-то стоить слово проштрафившегося форварда.
— О, Малой, какими судьбами?
На место ушедшего Фельдштейна бесцеремонно плюхнулся Витька, а на соседний стул приземлился Валерка. Вспомни дурака, он и появится.
— Так, зашел поужинать, — отбоярился Данила. — Вы же в курсе, я нынче холостой. Поэтому пельмени и яичница уже вот здесь! — Мельник чиркнул ребром ладони себе по шее. — Захотелось чего-нибудь вкусненького.
— А чего нам не позвонил? — удивился Маслов. — Мы с Анютой завсегда откликнулись бы на призыв страждущего! — Валерка заразительно засмеялся. Плотоядно потер руки в предвкушении и жестом подозвал официанта. — Друг, сделай нам, как обычно. Да, и «беленькую» не забудь.
— Что, повод имеется? — с любопытством осведомился Данила.
Его товарищи по команде переглянулись. Потом одновременно засмеялись.
— Есть повод, Малой, — Аничкин заговорщицки наклонился к нему. — Нам Бес сегодня довел информацию, что УЕФА утвердил идею матчей победителей Кубка чемпионов с обладателем Кубка кубков!
— Ох ты ж! — ошеломленно откинулся на стуле Мельник. — Выходит, мы теперь с «Миланом» сразимся?
— А то! — Маслов возбужденно хлопнул ладонью по столу. Да так, что посуда подпрыгнула, а один из многочисленных бокалов упал и с жалобным звоном раскололся. — На счастье! — Валерий засмеялся. — Шеф, не боись, оплатим все полностью, — успокоил он подошедшего официанта. Тот молча кивнул и спокойно убрал осколки. Ни один мускул не дрогнул на лице. Видать, такое для него было вполне привычным делом и не вызывало особых эмоций.
— Дата известна? — заерзал нетерпеливо на своем месте Данила. — Когда играем?
— Точное время пока согласовывают, — с сожалением покачал головой Аничкин. — Думаю, что осенью. Сам понимаешь, пока протокол выработают, пока примут, утрясут разные мелочи… И еще. Вроде бы речь идет не об одном матче, а о двух. То есть, у них и у нас. Других деталей пока не знаем. Так что, готовься, Малой, будем итальяшкам ответочку за прошлогодний чемпионат Европы готовить. В тот раз они со своей дурацкой монетой нас мимо финала прокатили, так сам бог велел алаверды им устроить.
— Вот это новость! — Мельник покрутил головой. — Я, честно говоря, больше развлекался тогда — на приеме. Даже не рассчитывал, что чинуши западные мои слова всерьез воспримут. Нет, надеялся, конечно, но так — в перспективе. А оно видишь, как все повернулось! Интересно.
— Это дело надо отметить! — предложил Маслов. — Знаю, Малой, что ты у нас в трезвенники-язвенники записался, но тут такой повод. Так что, хочешь не хочешь, а стопку надо выпить.
— Не, я пас, — решительно отказался Данила. — Даже не уговаривайте. Я и так на карандаше, а если сейчас загуляю, так однозначно поеду казарму где-нибудь на южном берегу Северного Ледовитого океана осваивать.
— Отстань от пацана, — посоветовал Витька другу, заметив, что тот собрался дожать Мельника. — Он верно говорит. Нам-то с тобой Бес хрен что сделает, разве что очередную «звезду» навесит, а его и правда из команды запросто турнут.
— Скучные вы, — проворчал недовольно Валерий. — Надо было Мальцеву с Харламом набрать, уж они наверняка ломаться бы не стали.
— А тебе веселья захотелось? — вкрадчиво поинтересовался Данила, сделав стойку при услышанных фамилиях коллег-хоккеистов. — Так это легко можно устроить.
— Ты про что? — насторожился Маслов. А Витька с интересом уставился на расплывшегося в ехидной улыбке Мельника.
— Как про что? — деланно удивился форвард. — Забыл наш с тобой небольшой спор? Так я напомню. Чемпионом в хоккее кто стал?
— Твою мать! — тоскливо взвыл Валерка. — Я, грешным делом, решил, что ты позабыл все. Вот засада! Малой, а может…ну его, а⁈ — он с надеждой посмотрел на одноклубника.
— Вы о чем, парни? — Витька изнывал от любопытства. — Дань, чего он так побледнел?
— Так к марафону теперь начнет готовиться, — загадочно ухмыльнулся Мельник. — В стиле ню!
[1] Дед — прозвище легендарного тренера В. А. Маслова, который в то время работал с киевским «Динамо»
[2] «Вышак» (жарг.) — Высшая мера наказания. То есть, расстрел.
[3] Были расстреляны в 1961 году как раз за спекуляцию валютой
[4] Данила ошибается. После Виктора Маслова киевлянами еще руководили В. Терентьев и А. Севидов
Глава 7
1969 год. Июль. Москва
— Костюм наденешь, — определилась, наконец, Ленка. — Вот этот. Да оторвись ты уже от своей книжки! — Мельник, вольготно развалившийся на тахте, искоса поглядел на нее, неопределенно хмыкнул и снова погрузился в похождения бравого майора Пронина. Как-то так получилось, что цикл приключенческих романов Льва Овалова в прошлой жизни прошел мимо Данилы и теперь он твердо вознамерился ликвидировать этот досадный пробел. Благо, директор одного книжного магазина неподалеку от дома футболиста оказался рьяным болельщиком «Динамо» и с радостью откликнулся на его просьбу достать заветные томики. Сейчас на очереди была «Медная пуговица».
Андреева, задетая таким вопиющим пренебрежением Мельника к ее героическим трудам имиджмейкера, завелась с пол оборота.
— Я не поняла, это что, нужно только мне⁈
Данила тихонько вздохнул и отложил книгу.
— Лен, ну ты чего? Какая разница, в чем я пойду на этот дурацкий ужин? Мы ведь с тобой оба прекрасно понимаем, что твои родители никогда в жизни не допустят развода. Так чего, спрашивается, огород городить? Придем, посидим, немного пообщаемся, послушаем музычку, немного поскандалим и тихо разбежимся. Делов-то. Поэтому, я бы предпочел сейчас расслабиться и не забивать себе голову лишними деталями.
— Это мы еще посмотрим! — прошипела Андреева, опасно сузив глаза. — Я все равно их дожму! А ты не смей сдаваться раньше времени. Встал быстро и пошел бриться!
— Да без проблем, — легко согласился Мельник и упруго поднялся на ноги. Эка невидаль, соскрести небольшую щетину. Не стоит эта куцая юношеская поросль на физиономии возможного скандала с подругой.
— И туалетной водой не забудь побрызгаться. Той, французской! — крикнула ему вслед Ленка. — А то опять, как забулдыга, «Тройным» обольешься! И не забудь: мама — Валентина Трофимовна, а отец…
— Антон Петрович, мон женераль! — шутливо откозырял Ленке в дверях ванной Данила и засмеялся.
Дача Андреевых располагалась в элитном районе — на Николиной горе. Загородная цитадель советских артистов, литераторов, музыкантов, художников и, конечно, куда без них, политиков. Отец Елены по своему статусу как раз органично вписывался в число жителей поселка.
Внешне дом заместителя министра культуры смотрелся довольно скромно, чего не скажешь о его внутреннем интерьере — он был выдержан в лучших традициях дореволюционного дворянства. Мельник, перешагнув порог и оглядевшись, невольно покачал головой и озадаченно хмыкнул. Живут же люди! А потом удивляйся, откуда взялись разговоры о новых «красных барах».
— Проходите, проходите, — встретила их на огромной веранде миловидная элегантная дама в легком платье. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы уловить ее фамильное сходство с дочерью. — У нас здесь запросто, никто не спрашивает разрешения, просто приезжают и все.
«Ага, конечно! — фыркнул про себя Данила, широко улыбнулся хозяйке дома и вручил ей роскошный букет и картонку с „Киевским“ тортом. — Охотно верю. То-то нас по дороге всего три раза на постах остановили и проверили».
— Здравствуй, мама, — Ленка вызывающе вцепилась в локоть Мельника и старательно делала вид, что все в порядке. — Я так понимаю, вся честная компания в сборе? — Девушка напряженно прислушалась к доносящемуся из недр дома шуму.
