Чревоугодник (СИ) - Антон Старновский

Правда… помимо туфель с ублюдским острым носком у меня ничего не было, поэтому пришлось их надеть. Хотя и появлялись такие мысли, чтобы пойти босиком. Всяко лучше, чем в этом…

Когда мы добрались до школы и зашли внутрь, мама как-то быстро помрачнела.

Должно быть, уже представляла, что нас ожидает в кабинете директора.

Когда мы проходили по первому этажу, на лавке у окна заметил довольно подозрительную компанию… парня в обтягивающих чёрных брюках и белой приталенной рубашке. Выглядел он неплохо и по богатому. Только вот… весь его вид портил чересчур большой лоб. Он занимал чуть ли не половину лица.

«Должно быть, умный» — подумал я.

Хотя лучше быть поглупее, но с нормальным лбом… хех.

Парень этот, закинув ногу на ногу, с невозмутимым видом смотрел в телефон с огромным экраном. На его руке сверкали часы с чёрным ремешком.

Рядом с ним сидела девушка… ох. Нет, в целом — она довольно симпатичная. Причём, с уклоном в повышенную сексуальность. На ней была юбка, едва прикрывающая бельё, стройные ножки обтягивали тонкие белые колготки. Из-под голубой блузки, что даже не прикрывала животик, выпирала внушительных размеров грудь.

И волосы у этой девушки были здоровыми и пышными, но…

Кажется, она кое с чем переборщила.

Брови! Они сильно выделялись на её лице. Чёрные, как смоль, выглядящие, будто два вороньих крыла. И такой ужас над очень красивыми, большими голубыми глазами.

Также меня смутили и её губы.

Казалось, будто их чем-то накачали, но в какой-то момент нижняя губа лопнула, и сдулась в левом углу. Из-за этого создавался эффект, будто у девушки кривой рот.

Вот чёрт… а задатки то — ого-го. Она могла бы сравниться по красоте с Юлей, если бы не это.

Также на лавке, не до конца вмещаясь, сидел здоровяк с мрачным лицом. Он задумчиво разглядывал пол, то сжимая, то разжимая массивные кулаки. В какой-то момент мы встретились с ним взглядом, и он злобно сощурился.

Кхм…

В кабинете директора нас уже ждали.

Взгляд мой сразу же упал на кудрявого жирдяя, именуемого Ярославом. Он сидел у большого коричневого стола, насупленный, как бык, и буравил меня взглядом. Рядом с ним, сложив руки на коленях, расположилась миниатюрная женщина. Возрастом, примерно, как моя мама. Темноволосая, совсем безобидная на вид, будто пушистый зверёк.

Совсем не похожа на жирдяя…

— Извините, чуть припозднился, — в кабинет через минуту после нас зашёл не жирный, а… безобразно жирный человек. Такой же рыжий и кудрявый, как Ярослав, с таким же, как и у него, лицом борова.

А вот этот уже похож… ясно, у кого более сильные гены.

Так как эта образина не сумела вместе с остальными поместиться у стола, нам пришлось сдвигать диван.

— Ну, начнём… — хриплым голосом начала директриса. Женщина совсем старая, я бы сказал — дряхлая. Руки её были непропорционально большими относительного остального тела, будто их накачали воздухом. Под носом у неё росли заметные даже с большого расстояния — полуседые, полурыжие усы.

Чёрт… куда я попал?

— Этот паршивец оскорбил честь нашего рода! — пронзительно завизжал Афанасьев-старший, глядя на мою маму. — Только в вашей неблагополучной семейке мог появиться такой кадр. Он заплатит за всё, что сделал, это я вам гарантирую. Такому отбросу не сойдёт это с рук! Вам ясно⁈

И хотел я уже было заткнуть этого пережравшего дерьма ублюдка, как началось что-то поистине ужасное…

Глава 6

На улице стояла солнечная безветренная погода. Лениво щебетали птички, царило умиротворение. Но как только мама поднялась со стула, окно с оглушительным свистом захлопнулось. Жена Афанасьева-старшего испуганно ойкнула и дёрнулась всем телом.

Мама схватила со стола стеклянную бутылку с минеральной водой и стукнула ей об угол.

Бам!

Остатки жидкости забрызгали всех вокруг, а у неё появилось грозное оружие. Осколки чудом никого не задели, разлетевшись по полу.

— Ты! — воскликнула мама и направила острый предмет на главу Афанасьевых, который от страха вжался в сидение. По кабинету начал гулять ветер, волосы женщины заструились в воздухе, будто змеи, готовые напасть. В её глазах вспыхнул такой гнев, который даже я редко когда встречал. — Безобразное жирное животное, да как ты посмел открывать свой грязный рот на моего сына и на мой род? Ты не стоишь и ногтя моего Жени, ничтожный ублюдок. Возомнил себя лучше нас? Решил, что имеешь право что-то говорить? Ошибаешься, мразь, — её голос угрожающим эхом отталкивался от стен. — Твой удел — это набивать своё бездонное брюхо всяким дерьмом, да помалкивать.

Присутствующие стали отходить от налетевшей на них яростной бури и начали осторожно реагировать.

— Да как вы…с…смеете… — уже не так грозно как раньше пробубнил Афанасьев-старший.

— Госпожа Баринова, п-пожалуйста… — морщинистыми веками захлопала директриса. — Перестаньте…

— Мама, пойдём отсюда… — шептал на ухо побледневшей от ужаса женщине Ярослав.

А мне же…

Мне хотелось гоготать во всё горло!

До того жалко выглядели присутствующие. Худенькая немолодая женщина до того напугала их, что они были готовы, кажется, на всё, чтобы представление закончилось.

Но мамочка, пока что, не собиралась останавливаться.

— Значит так, — продолжила она, проигнорировав все эти робкие протесты. — Я больше никогда не встречусь с вашей семьёй, но лишь до того момента, пока вы снова не перейдёте черту… а что касается конфликта между нашими сыновьями, — мама резко повернулась на Ярослава, который чуть со стула не свалился от страха. — Предлагаю устроить между ними честную дуэль. Исход её, наконец-то, закончит между ними любые конфликты, а победитель будет достоин считать себя правым. Все согласны⁈ — рявкнула.

— Да!.. — чуть ли не синхронно проблеяли Афанасьевы, а вместе с ними и директриса.

— Ну вот и всё. По поводу условий решайте сами, и когда нужно будет подписать бумаги, сообщите мне по телефону. — закончила мама, выкинула бутылку в мусорное ведро у окна, и повернулась на меня. С улыбкой на лице подмигнула, — Пойдём, Женя.

— Пойдём, — ответил я и тоже невольно улыбнулся. Напоследок окинул взглядом трясущихся бедолаг и, не сдержавшись, выдал, — Обтекайте.

* * *

— Как думаешь, я переборщила? — мы с мамой сидели в школьной столовой друг напротив друга. Она уже заметно успокоилась и, кажется, жалела о случившемся в кабинете. Без особого аппетита вылавливала вилкой кусочки картофеля.

— Ты была на высоте! — с гордостью заявил я. — Сказала всё, что я и сам хотел сказать. Не убавить не прибавить.

И действительно. Попытайся я что-либо вставить от себя — сделал бы только хуже. Поэтому