Мамба в Афганистане - Алексей Птица
Присутствующие мужчины провели руками по своим густым бородам, восхвалили Аллаха и в смущении покачали головами. Они не ожидали такого ответа от Аббаса. Но слово отца и сына старейшины их клана для всех остальных мужчин клана — закон. Отец всегда поддержит сына, а тот — его внука.
* * *
Проснувшись, я вытер лицо от пота и снова приступил к лечению. Выйдя во двор, поприветствовал собравшихся там мужчин и принялся готовить новые снадобья, больше не обращая на них никакого внимания.
Отвар забурлил. Набросав лекарственных трав и корней, я подождал, пока жидкость не приобретёт устойчивый светло-коричневый цвет, после чего снял котелок с огня и разлил полученное варево по глиняным чашкам.
Так продолжалось три дня. Торопиться я не видел смысла. Больной поправлялся, а во двор к Аббасу зачастили страждущие со всего города. В ответ на лечение я затребовал травы и другое необходимое сырье из местных источников.
Люди выслушали и пошли бродить по окрестным горам в поисках необходимого. В общем и целом, через три дня кризис миновал, и я смог наконец нормально выспаться. Но уехать из города я не смог ещё в течение недели: к Аббасу приходили люди и слёзно просили его походатайствовать передо мной о помощи. Не в силах отказать, да и по другим причинам, я помогал. В принципе, почти всегда удачно. Всё дело в том, что все обратившиеся ко мне люди были пуштунами, то есть, основной нацией Пакистана и очень влиятельной. Через них можно достать оружие, можно нанять людей, можно узнать очень многое, да и вообще, добрая слава всегда лучше худой.
Наконец, порешав все насущные дела, мы с Аббасом и другими мужчинами смогли выехать в город Мардан, или вернее, в крупное селение.
Глава 5
Лекарь
Наш небольшой караван из двух грузовичков выехал из Пешавара и направился по шоссе в сторону Мардана. По обеим сторонам дороги потянулись унылые горные пейзажи, то поражавшие своей мрачностью, то наоборот, своей неоднозначной красотой.
Доехав до города, мы остановились на дневной привал недалеко от каких-то мелких построек. Спокойно разложив дастархан, все принялись трапезничать, отдавая должное тонким лепёшкам и отварному мясу, взятому Аббасом и другими из дома. В городе каждому предстоит много дел, и поэтому лучше пообедать в спокойном месте.
Солнце перевалило далеко за полдень, и мне следовало озаботиться поиском ночлега. В городе отелей как таковых не имелось, зато на окраине находился небольшой караван-сарай. Туда меня и привёз Аббас.
— Ну что же, аль-Шафи, ты сделал для меня то, что невозможно оценить деньгами. Проси что хочешь, я у тебя в долгу, как и весь мой небольшой клан.
— Я не знаю, что у тебя просить, уважаемый Аббас. Мне нужно добраться до Афганистана и собрать там травы, а кроме того, у меня есть ещё одна миссия, которую я пока не могу выполнить. Быть может, на обратном пути ты сможешь мне помочь. В Африке неспокойно, и моему сомалийскому клану исса, в котором я состою, нужны храбрые воины и ещё более нужны военные инструкторы. Они помогут нам обучить наших воинов и свергнуть кровавый режим диктатора Сиада Барре.
— Вот как? Ну что же, у тебя весьма благородная цель, но боюсь, я не смогу тебе помочь в этом деле. Нужно много денег, чтобы нанять пуштунов и других бойцов. Очень много желающих будет по ту сторону границы, но всем им нужны деньги.
Я молча склонил голову, потом поднял на Аббаса глаза.
— Тогда помоги мне с поиском необходимых растений и других ингредиентов. Нужно вот это, — и я надиктовал ему длинный перечень того, что мне требовалось.
— Хорошо. Если у тебя вдруг появятся деньги, то ты можешь обратиться ко мне, и я найду для тебя воинов, готовых сражаться в Африке.
— Благодарю тебя, Аббас. Спасибо за твою помощь.
— Тебе не за что меня благодарить. Вот, возьми, ты едешь в опасные районы, а у тебя нет даже приличного ножа!
Аббас шагнул к грузовику и, порывшись в кабине, вынул оттуда свёрток с большим тесаком в ножнах и старой потрескавшейся кобурой, из которой торчала облезлая рукоять старого английского револьвера МК-4.
— Вот, держи, тебе пригодится — дальше опасно. Спрячь под рубахой, никто не заметит, а кинжал повесь на пояс. Пусть все видят, что ты настоящий мужчина и можешь постоять за себя.
Я усмехнулся.
— Спасибо, Аббас! Я принимаю твои щедрые дары.
— Жду тебя на обратном пути. Мы поможем тебе добраться до Карачи, не сомневайся.
— А я и не сомневаюсь.
— Я не прощаюсь.
Я прижал руку к сердцу и слегка склонил голову. Аббас ушёл, а я остался в снятой на ночлег небольшой комнатке.
Ничего не предвещало беды, когда глубокой ночью я оказался разбужен громким разговором на местном наречии. Кто-то орал: «Где негр?» — затем разговор стал более корректным, но почин оказался весьма впечатляющим.
— Хозяин, где чёрный лекарь, что у тебя остановился на ночь? Давай ищи его быстрее или мы тебя вместо него заберём с собою в горы. Быстрее шевели копытами, баран!
Хозяин, уже довольно пожилой местный житель, не горел желанием ехать в горы на ночь глядя, что и неудивительно. Да и вообще не горел никаким желанием и поэтому сразу указал, где остановилась на ночь запланированная бандитами жертва.
За тонкой фанерной дверью, которая отделяла мою комнату, прекрасно были слышны все разговоры, а также то, что бандиты или моджахеды имели с собой оружие. Отчётливый металлический лязг слышался по всему караван-сараю. Мгновенно проснувшись, я выхватил из кобуры старый шестизарядный револьвер и взвёл курок, настороженно уставившись в темноту. Сморщившись, произнёс ритуальную фразу, особо не надеясь на успех.
— Приди, Змееголовый, мне нужна твоя помощь!
Никакой реакции и не последовало. Ну что же…
Закрытая на хлипкий засов дверь не могла служить серьёзным препятствием для чужаков. Один из них рванул её на себя, и тут же здание караван-сарая огласил хлёсткий звук револьверного выстрела.
— Все назад, стреляю!
Не ожидавшие такого поворота моджахеды отшатнулись в стороны, уйдя с линии огня.
— Аль-Шафи! Мы пришли не убивать тебя. Мы заберём тебя с собой. Нам нужно привести тебя к раненому.
— И для этого вы врываетесь ко мне в комнату, выломив дверь? Хорошие же
