Болотник. Книга 3 - Андрей Алексеевич Панченко
Место происшествие было не далеко от посёлка, в густом подлеске на том берегу реки. Всего час езды и мы на месте. Полуразделанную тушу лося никто не трогал, она так и осталась лежать там, где его застигла пуля браконьера. Молодая и не крупная самка, таких стрелять даже с лицензией запрещено. Весь снег густо залит кровью и затоптан следами браконьеров и оперативной группы. Метрах в десяти от туши стоит расстрелянный снегоход. Досталось ему не слабо, стреляли картечью или крупной дробью, почти в упор.
Смотреть тут сейчас особо не на что, всё что можно, уже затоптали, снегоход весь покрыт дактилоскопическим порошком. Но одно мне ясно совершенно точно, эксперт, что работал на месте происшествия полный кретин. Из чего такой вывод? Да просто самый неопытный криминалист соберёт все гильзы, если имело место применение огнестрельного оружия. Я же сейчас виду перед собой две гильзы от ружья, хорошенько втоптанные в снег. Двенадцатый калибр, гильзы бумажные. Для тех, кто хоть немного разбирается, это просто кладезь информации, даже без проведения экспертизы. Что я могу сказать уже сейчас? Да то, что эти охотники точно не местные. У нас в посёлки никто патроны не покупает. Их снаряжают, и все используют только латунь. Второе, что можно сделать, это по гильзам узнать партию патронов и магазин, который их реализовал. На донную или боковую часть гильзы наносится специальная маркировка, которая позволяет установить производителя, ну а через него и продавца боеприпасов. И временной интервал можно узнать, когда их купили, потому что и у патронов есть срок годности, а продажа просроченных запрещена. А вот это уже существенно снижает круг подозреваемых, потому что сейчас этих охотничьих магазинов не так уж и много, тем более в нашей области. Ну и последнее, и самое главное, патроны можно купить только при предъявлении разрешения на хранение оружия или охотничьего билета, о чем и ведут запись продавцы магазинов в специальных журналах. А дальше работа оперов, не такая уж и сложная имея эти данные. Обход, опрос, в том числе и негласный, установить кто где был в день совершение преступления, и вот у нас уже есть подозреваемые. Я уверен, гильзы тут не все, что-то этот олух и забрал, но надо было взять именно все! А вдруг они с разных партий? А вдруг калибр и ружья из которых вёлся огонь тоже, разный? Да даже если одно ружьё, но многоствольное, то сбор всех стрелянных гильз в разы ускорит идентификацию. Осёл, одним словом. Интересно, а слепки он хотя бы сделал? Со следов обуви, с мест где ставили или клали ружья и снаряжение? Тут надо именно слепки делать, фотография, даже с масштабируемой линейкой не поможет. Это снег, на снимках отчетливо не будет видно деталей. Даже если гипса с собой нет, опять же, это снег, а на дворе хороший такой минус, сбрызни водой, дай замёрзнуть, вырежи кусок льда и в холодном багажнике машины отвези в лабораторию, там всё можно будет сделать качественно и не торопясь. Да и тушу лося и снегоход бросили. А кто будет извлекать картечь, пулю и дробь? Материал для экспертизы вообще можно сказать остался лежать на месте. Что-то тут не так.
— Толик, а нахрена они тут всё побросали и уехали? — спросил я друга, впрочем, не надеясь на ответ.
— Не знаю. Когда мы тут были, они работали вовсю, а потом из РОВД начальник дознания приехал и приказал по-быстрому сворачиваться. Но вроде бы всё сделали, чего ещё то надо?
— Приказал говоришь… — я задумался. Во делать нечего начальнику дознания просто так по лесам шляться, чтобы группу поторопить. Не убили же никого, на таком случае начальство не выезжает — да много чего ещё надо было сделать. Ладно. Снегоход и тушу лося уже можно забирать?
— Вернёмся в посёлок, позвоню и уточню, мне никто указаний не давал.
— Ладно, поехали, делать тут больше не чего.
Мы вернулись в посёлок и Толян побежал звонить, я же взял в оборот вернувшегося из РОВД Алексея — моего пострадавшего егеря.
— Присаживайся Лёха и рассказывай подробно и с самого начала, как дело было.
— Мишка «лайку» починил, и я его пробовать поехал. У меня даже ружья с собой не было. Еду значить, и тут слышу — стрельба. Я же помню, что вы нам говорили. Нужно проверять наличие разрешений и путевок у охотников, а тут почти возле посёлка стреляют. Я значить туда повернул, и к ним. К браконьерам этим значит подъехал. Пять человек в маскировочных халатах и лось лежит. Я сразу смекнул, что они незаконно его стрельнули. Всё честь по чести, показал им своё удостоверения и попросил разрешение и лицензию. А они быковать давай! Пьяные все, а это уже нарушение. Ну я спорить особо не стал, как вы и учили, решил за милицией ехать, о чем им и сказал. Только развернулся, а они по мне давай стрелять! В снегоход попали, он встал, мне руку зацепило. Я в подлесок и бежать! Оглядываюсь, а они вслед мне стрелять не стали, ещё пару раз в снегоход засадили, на лыжи встали и дёру. Только вот они специально за этим лосем не шли, он им просто под руку подвернулся.
— Ну ка. Почему так решил?
— Так у них на поясах несколько зайцев весело. Я думаю лось на них случайно вышел, вот они и не упустили момент. Я, когда документы спросил, один из них вроде как во внутренний карман потянулся. Но потом самый молодой меня матом послал, ну и завертелось. Я думаю у них как раз на зайца путевки и были.
— Хорошо. Что вообще про них сказать можешь?
— Ну одеты добротно, довольно молодые все. У того, который меня матом послал, на ружье насечка золотая и приклад резной. Лыжи у них магазинные, не самодел, точно. Ну что ещё? А вот, все они в белых полушубках были и валенки тоже белые.
— Чего в РОВД спрашивали? Ты им про свои догадки говорил?
— Нет, они сами вопросы задавали, а я просто отвечал.
— Молодые говоришь… Ну ка, притащи мне сюда Амёбу. И журнал пусть захватит, посмотрим, кому мы путевки на зайца выписывали — прозвище к охотоведу приклеелось намертво. Я виноват, ляпнул как то сгоречя, все и подхватили.
Я читаю журнал учета принесенный мне охотоведом. Много путевок выписали, больше двухсот. Но пятерку молодых людей, получивших путевки все сразу и в один день я нашёл.
