Вот это попадос! - Юлия Журавлева
— Конечно, нет!
— Доверяю, и всё, — пожала плечами я. — Чувства часто иррациональны, я просто не вижу в тебе врага.
— «Иррациональны»! — передразнил меня темный. — Где только слов таких в степи набралась?
— Так те орки тоже хорошо говорили.
— Конечно, столько среди людей прожили!
— Слушай, чего ты вообще разошелся? Наоборот, радовался бы, что тебе такая замечательная орка попалась.
— От обычных орков я всегда знаю, чего ожидать, а ты слишком непредсказуемая. И вообще странная.
— Думаю, что ты тоже не самый типичный темный эльф.
— Я самый типичный! — почему–то еще сильнее вспылил он.
— Хорошо, ты типичный, я нет, на этом и сойдемся, — примиряюще подняла руки я.
Темный цыкнул и быстро зашагал вперед.
— Что это с ним? — спросила у дракона я.
Но Ульт, конечно, не ответил, зато очень выразительно на меня посмотрел. Правда, что именно выражает его взгляд, я так и не поняла. И где–то через полчаса мы вышли на большую мощенную плохо подогнанными камнями дорогу.
То, что дела в Датском королевстве — или как оно тут называется — не очень, стало ясно сразу. То и дело нам встречались брошенные повозки, пустые, в спешке оставленные дома. И чем дальше мы шли, тем страшнее становилось. Живого не было вообще — ни зверей, ни людей, ни нелюдей. И мертвого не попадалось тоже — то есть ни одного трупа мы не нашли, хотя Луаронас специально заглядывал в канавы и проверял дома.
— Ну что, — спросила я эльфа, — пойдем этой дорогой или попытаем счастье у светлых?
— Ты так хочешь к светлым? — кривясь, спросил мой провожатый.
— Не больше, чем к темным, — честно ответила я. — Но идти здесь, на мой взгляд, еще хуже.
— Они нас не пустят всё равно, — оглядываясь вокруг, отозвался эльф. — Эти в любой заварушке остаются в стороне. Подлый народец.
— Вот кто бы говорил! Сами напали утром без предупреждения!
— Мы давно воюем, и вы тоже нападали на нас в ночи не раз. А наши маги сказали, что надо срочно атаковать.
— Почему?
— Откуда я знаю? — пожал плечами эльф. — Пришел приказ срочно нападать.
— Расскажи мне про вашу столицу, как она называется? — попросила я, чтобы не молчать и разговаривать на нейтральные темы.
— Сармандагар, орка, она называется Сармандагар. Это город в огромной горе, неприступный и нерушимый. Внутри множество ходов — целые улицы, площади. Это самое невероятное место в мире.
Темный вздохнул — безусловно, он скучал по дому и вряд ли хоть раз удалялся от него так далеко. Кому, как не мне, это понимать…
Ближе к вечеру мы вышли к деревне, где еще жили люди. Когда–то, судя по хорошим домам, жили неплохо, пока не приключилась в здешних краях напасть. Нас долго не хотели пускать ни в один дом, уж больно мы казались странной компанией. Наконец деревенский староста, выслушав, что мы идем с особой миротворческой миссией, согласился пустить нас переночевать. Нас с эльфом, конечно, для дракона уголка не нашлось.
Нормальной еды здесь тоже не было, как и лишней одежды и пары сапог. Значит, мне по–прежнему придется ходить в шкурах. Интересно: может, это так причудливо сбылась моя мечта о шубе заодно с попаданием? Я уже ничему не удивлюсь.
Спать нас положили в предбаннике, дали грубые рогожи, чтобы не совсем на полу. Впрочем, крыша над головой есть, молоко и хлеб на ужин — всяко лучше, чем ничего.
Только вот уснуть мы не успели.
С криком «Беда!» в дом кто–то влетел, споткнулся об меня и завалился на Луаронаса. Эльф зашипел от боли — надеюсь, ничего жизненно важного ему не отдавили. С другой стороны выскочил староста, но, вспомнив о нас, выбегать не стал, а крикнул жене зажечь свечу. В сени мы зашли вместе с ночным визитером, который сбивчиво рассказал, что у его соседки пропало двое детей. Сначала решили, что заигрались где–то, но, когда стемнело, поняли: дети пропали.
— А почему так поздно начали искать? — не сдержавшись, спросила я. — Детей целый день нет, у вас тут непонятно что творится, а вы до ночи ждете!
— Так у Миры их еще шестеро, мал мала меньше. То были самые старшие, кто ж за ними уследит?
— И сколько старшим лет?
— Восемь и девять. Уже большие, в догляде не нуждаются.
— Сейчас крикну мужиков, возьмем факелы и пойдем искать, — решил староста. — Чтобы ему еще дети наши доставались!
— Кому — ему? — нам ведь так и не объяснили, что здесь происходит.
— Темному магу, — вздохнул староста. — Наверное, прокляли наши края, раз завелся–таки у нас. Он раньше наше село стороной обходил: у нас защиту очень сильный маг ставил, много денег взял. Но или он ее смог сломать, или ребятня, вопреки запрету, вышла за пределы наших границ.
— Мы поможем искать, — с готовностью вызвалась я.
Темный тихо застонал. Ничего, его магические способности и глаза, хорошо видящие в сгущающихся сумерках, очень пригодятся.
В итоге мы вышли с местными. Смотрели на нас настороженно, от дракона так и вовсе шарахались, но от помощи отказываться не стали.
Луаронас, конечно, рвения не проявлял — они с Ультом остались где–то позади — в то время как я шла, отчего–то не сомневаясь в направлении. В лесу уже почти стемнело, когда я вышла на поляну с весело звенящим ручейком.
Около ручья стоял мужчина. Я сначала напряглась, но, разглядев, как он умывается и сворачивает удочку, немного успокоилась. Видимо, один из местных с рыбалки не успел. Да и выглядел человек обычно: крестьянин как крестьянин, в потертой, обветшалой одежде. Даже слишком обветшалой, если честно. Весь латаный–перелатанный, рукава потрепаны, волосы неровно подстрижены и запущенная борода. Может, отшельник в лесу? Живет себе и не знает, что вокруг происходит.
— Извините, — обратилась я к мужчине, и тот удивленно посмотрел на меня, только сейчас заметив мое присутствие. Иногда зеленый цвет кожи очень полезен. — Вы бы не ходили здесь один, и вообще — шли бы в деревню.
— Зачем? — искренне удивился рыбак. — Мне в деревне ничего не надо.
— Здесь в округе темный маг завелся, — пояснила я и передернулась от внезапного озноба. — И взрослые пропадают, и дети. Как раз сейчас ищем.
— Правда? — мужчина огляделся. — И давно пропали?
— Днем. Может, вы детей видели?
— Нет, здесь никого не было. Но я обязательно посмотрю на обратном пути, — пообещал человек.
— Лучше бы вам все–таки в деревню, — вздохнула я.
— Ничего, спасибо тебе, орчанка, я привык жить один.
—
