Жорж Милославский. Второгодник - Юрий Ра
Глава 5 Про больших и маленьких
Май расправил свои крылья, как высказался горячо любимый сынок Жорка. Складывать красиво слова, это у него от отца, тоже рифмоплет самопальный. Растет сын не по дням, а по часам, как сказочный богатырь. Новая школа очень хорошо на него повлияла. Пропала лень, расслабленность, начал делать зарядку каждый день, уроки без напоминания. Даже ужин к приходу родителей частенько имелся. И прямо настоящий ужин, вкусно получается и достаточно просто. Недавно из отцовской дрели ухитрился сделать миксер для взбивания. Не для детских рук, и не для женских – три кило на весу держать удовольствие маленькое. Они по-мужски посидели, поколдовали и получилась насадка как в миксере вместо сверла. Сын нашел рецепт майонеза, они вдвоем и приготовили. Женское сердце требовало вмешаться, отругать и деть переводить дорогие продукты на игры. Но взяла себя в руки и промолчала. Николай сидел на табуретке и держал воющую дрель, а Жора уселся прямо на полу, он держал ногами и руками бидончик, в котором они взбивали свою гадость. На вид получившая густая жидкость выглядела как майонез. Как ни странно, на вкус тоже! Сын изрек очередной афоризм, что если что-то выглядит как майонез, по запаху как майонез и по вкусу как майонез, то скорее всего это майонез. И не поспоришь. А потом сынок в излюбленной манере начал считать копейки. Кого мы вырастили? Бухгалтер какой-то, а не нормальный мальчик: «Расход – яйца тридцать копеек, постное масло десять, горчичный порошок пять, соль-сахар-уксус три копейки, папин труд бесценно. Итого, сорок восемь копеек за четыреста граммов экологически чистого неразбодяженного пушерами продукта. При магазинной цене пятьдесят пять копеек за двести грамм. Доктор Гейзенберг бы гордился мной. Папа, беру тебя в подельники! Мама, тебя вижу дилером нашего района» Половину его слов не поняла, поняла только, что теперь у нас всегда дома будет майонез, а не тогда, когда выкинут на прилавки, и майонез обойдется в два раза дешевле. Так-то пусть. И почему-то сын просил не рассказывать на работе про рецепт. «Всё равно ни у кого не получится, я один секрет знаю и не выдам. Лучше уж за деньги продукт продавать, чем претензии выслушивать» – сказал. Вот это как раз плохо, сын стал заметно отдаляться. Вечно себе на уме, что-то думает, если начинаем по душам говорить, ерепенится и собственное мнение высказывает, а родители уже и не авторитет вроде. «Ты мать, пойми, сын взрослеет, думать сам начинает, ему за твою юбку держаться уже неудобно. И прав он во многом, живем и не задумываемся, зачем что делаем. Другие вот так, и мы за ними. А зачем, куда бежим?» Вторая проблема, сын стал прямо воевать с работой на даче. Высмеял нас, мол у Чехова в рассказах дачами называли нечто другое, а не добровольную каторгу за кусок морковки.
– Родители, у вас высшее образование. Только оно не позволяет вам прокормить себя, так? А неквалифицированный труд и натуральное хозяйство позволяют? Вы же прямой укор Марксу и Ленину с их идеей артельного и промышленного эффективного производства. Оппортунизм в чистом виде.
– Кушать что будешь зимой, оппортунист?
– И снова считайте! Всегда, когда речь заходит о заработке и расходах – считайте! Сколько вы тратите на строительство и содержание «дачи», удобрения, инструменты, взносы в товарищество, семена… всё-все посчитайте. Потом посчитайте, сколько вы по среднему потратили бы на фрукты-овощи, если бы покупали, а не вырастили. Если, подчеркиваю, если у вас получится положительная разница, поделите её на количество часов, которое вы потратили на выращивание. Что получится? Вы узнаете, сколько копеек в час вы вдвоем зарабатываете на своей каторге. Вы, инженеры, люди, которые учились сначала пятнадцать лет, и сейчас продолжаете учиться, копаетесь в земле за двадцать копеек в час. Как рабы за миску еды.
– Не стыдно, сынок? Уже рабами родителей обозвал.
– Дать бы тебе ремня хорошего, чтоб ума набрался и родителей уважал.
– Так не будьте рабами, считайте и думайте!
Когда мы после того разговора уже ночью сели считать все расходы по предложенной Жорой формуле, совсем расстроились, стервец опять победил с разгромным счетом. Единственным урожаем, который выводил весь баланс из глубокого минуса на отметку чуть выше нуля, была смородина. То есть все наши труды с апреля по октябрь после вычета расходов давали два ведра смородины или сорок рублей. Прямо хоть не сажай картошку и морковь. Еще репу зачем-то сажаем каждый год, её родится с гулькин нос, да и не ест никто. Грядка репы, грядка гороха, бобов, укропа, петрушки, лука… да перечислять устанешь. Все надо вскопать, разборонить, сажать-поливать-полоть.
– Коля, что получается, обстригли кусты, деревья, побелили, подкормили… и всё? Качайся на качелях, костерчик жги, играй в бадминтон на травке, и травку не надо полоть тогда. Как жить, Коля!?
Откладывать вопрос с машиной нельзя. На обсуждение важных семейных вопросов меня никогда не звали. В той
