Выбор варианта
Этот разговор с Томом произошел после очередной экскурсии по миру Маранго. В этот раз моим спутником был Териго – хронотехник. Он пытался объяснить мне разницу между хронотехниками и темпоротехниками, но минут через десять сдался и рассмеялся.
-- Смиритесь, Териго – я тоже улыбнулась – слишком далеко ваш мир ушел вперед в техническом отношении.
Мы посещали третий уровень, и я обратила внимание на одну странную, с моей точки зрения, деталь. За те пару часов, что мы провели бродя по местам отдыха и развлечений, я не увидела ни одного ребенка, ни одной беременной женщины. Так что к вечерней беседе у меня назрели вопросы.
-- Том, почему дети и семьи есть только на двух высших уровнях?
-- Лена, но это же очевидно! Жители нижних просто не способны воспитывать детей. Поэтому в определенном возрасте у женщин и мужчин берут генетический материал, а потом их стерилизуют. Нам ни к чему бессистемное размножение.
-- А откуда же дети?!
-- Искусственное оплодотворение, искусственная матка. Мы бережем генетический материал. Поэтому у каждого жителя планеты есть не менее двух детей.
-- Том, они что, никогда не видят своих детей?!
-- Лена, они даже не задумываются о их существовании.
-- Том, а кто определяет, какие именно яйцеклетку и сперматозоид скрестить?
-- Есть различные программы скрещивания. Хотя, должен сказать, что выход людей, способных к обучению при совершенно разных факторах подбора генного материала – практически одинаковый.
Я помолчала. Эта новость шокировала меня. Нет, безусловно, этот мир нельзя назвать отвратительным. Ну, хотя бы по тому, что сдавших генетический материал людей, то есть, с точки зрения их программ – уже бесполезных, не убивают, как например делали фашисты на Земле, избавляясь от «лишних» людей. Маранго, безусловно, гораздо гуманнее… Только вот мне кажется, что в погоне за наукой они слишком ушли от… от естественной жизни. От природы, что ли…
-- Том, а кто воспитывает этих детей? Ну, раз не родители, то кто?
-- Биосистемы, разумеется. Если тебе интересно, можем посетить такой дом. Поверь, там все самое лучшее и совершенное. С ними занимаются, следят за здоровьем и играми, там самое лучшее питание, какое только может позволить наша планета. Там все самое-самое.
-- Том, а два высших слоя сами рожают и сами воспитывают своих детей?
-- Ну, не с самого начала. Женщины очень редко решаются на естественные роды. Многие из них ведут важные проекты, много работают. Так что большинство предпочитает сдать генетический материал и, года в три-четыре забрать детей.
Мне показалось это просто безумным. Самые важные годы детства, когда дети так беспомощны и нуждаются в любви и нежности, когда, пусть и незаметно, закладываются основы, оставить их на автоматы? Пусть и удобные, и занимающиеся с каждым ребенком индивидуально.
-- Том, а в высших слоях каков процент отсева детей? Ну, сколько из них потом спустятся на уровни ниже?
-- Он несколько меньше, чем у нижних слоев, но тоже велик. Точных данных я не помню, но разница всего процентов десять-пятнадцать.
Я колебалась, сказать или нет? Кто я такая и что я понимаю в генетике и науке? Но больно уж неприятен этот конвейер по производству детей. Даже – отвратителен! Или это у меня гормоны играют?!
-- Прости, возможно, тебе покажутся глупыми мои слова… У нас на Земле есть такое понятие – дети-маугли.
-- Что это значит?
-- Бывали случаи, когда дети, в результате катастроф или небрежения родителей с самого юного возраста терялись и потом воспитывались дикими зверями -- малыша принимала в стаю недавно родившая самка. Так вот, даже если такой ребенок потом попадал в человеческое общество, он никогда не становился человеком.
-- В каком смысле – не становился человеком?!
-- В прямом. Эти дети так никогда и не могли научится говорить. Они не чувствовали себя людьми, понимаешь? Даже проведя в обществе людей всю оставшуюся жизнь сохраняли звериные привычки.
-- Лена, наши дети прекрасно говорят… Я не вижу связи.
-- А я – вижу. Ест что-то такое в отношении матери и ребенка, что, как мне кажется, никогда не заменят никакие автоматы. Надеюсь, своих детей я смогу воспитывать сама?
-- Конечно! Я понимаю, что тебе пришлось пережить не самые лучшие времена из-за нашего недосмотра… Но поверь – мы очень постараемся исправить, что возможно. Но у меня к тебе просьба. Если тебе не трудно, расскажи, что ты помнишь из своего детства? Самые ранние воспоминания, если можно.
И я начала рассказывать. Очень обрывочно, крошечными кусочками.
-- Мне было года два, может меньше… И я помню, как приснился очень страшный сон… Я плакала. Пришла мама и забрала меня к ним с папой в кровать. Там было… Это не передать словами, Том. Там было очень надежно, безопасно, это самая лучшая защита в мире…
Еще помню, как мы пекли с мамой пирожки и я обожгла палец. Это, наверное, уже лет пять было. Та-а-акой запах стоял! И мама хвалила меня и говорила, что я ее помощница! Как же тебе объяснить, как я этим гордилась?!
А еще помню, как в деревне у бабушки на меня напал гусь. Это птица, крупная… И папа подхватил меня на руки и прогнал его. А он страшный, огромный и шипел!
Я говорила и говорила, вспоминая какие-то крошечные детали, возможно, совершенно незначительные. Том слушал…
Вернулся он к этому разговору через несколько дней.
-- Лена, я хотел спросить.
-- Спрашивай, я отвечу, если смогу.
-- Лена, а у тебя нет еще каких-то мыслей по поводу наших странностей… Ну, с появлением на свет детей.
Одна мысль у меня была, но высказывать ее было… Ну, блин, как-то неловко, что ли…
Том заметил мои колебания.
-- Пожалуйста, Лена. Возможно, мы рискнем на эксперимент. Хотелось бы проверить все возможные теории.
-- Понимаешь, ну, у нас считалось, что женский и мужской организмы должны сами выбрать друг друга. Практически без участия сознания, Том. Почувствовать возбуждение, интерес к человеку другого пола. Считалось, что из своего окружения женщина подсознательно выбирает самого подходящего для деторождения самца. Сложно сказать, так ли это. Но знаешь, может быть стоит оставить что-то вне ваших программ? Ну, грубо говоря – пустить на волю случая…
