Ящик пандоры - РОСОМАХА
С неприкрытым упоением Арахт вёл слегка прищуренный взгляд по рядам поющих хвалебны шаманов и попросту купался в чувстве власти, в который раз возобновившейся над скрытой от чужаков страной. Остро хотелось томно закатить глаза от того, что тебе поклоняются не простые смертные, нет — чернь Арахт считал чем-то вроде грязи — пред ним же стояли могучие погодники, призыватели, ритуалисты, потомственные заклинатели и колдуны. Что уж там говорить — перед ним преклонялся весь цвет нации! И это, на какой-то момент отвлекло Великого…
Внезапно, по астральной нити, связывающей его с призванной сущностью из Забытых планов бытия, в сознание ворвался мерзкий поток мыслеформ безумной твари. Поток, что так и пестрил неким подобием радости предвкушения исполнения данного приказа, но сам поток был каким-то не привычным, даже прерывистым — будто тварь из Иного мира была ранена, или находилась в сильно искаженной магией области. Но первый вариант Арахт откидывал напрочь — не осталось в этом мире былых Мастеров, что могли бы ранить или убить такое создание Мрака!
С расползающейся улыбкой на лице он нашел взглядом Льеживала, и одним волевым усилием расширил мысленный канал связи с прислужником из самых тёмных уголков Иномира…
Как оказалось — зря.
В этот самый момент, случилось непредвиденное — нечто могучее хлестнуло по каналу связи, будто плетью обжигая сознание. Боль, удивление и смертельные муки, вперемешку с первородной, непонятной злобой ударили из канала связи по разуму могучего шамана, и любой маг, рангом ниже хотя бы на одну-две ступени, мгновенно бы сошел с ума, но не Арахт.
Кровь медленно потекла из левой ноздри, на лице в мгновение появилась гримаса ярости, но он тут же вернул себе самообладание. По залу прошел тихий ропот ужаса. Каждый присутствующий видел, как на шее самого могучего шамана в стране, нет, даже в мире — начинает чернеть девятый кристалл с запечатанной в нём частью, умершей неведомо где и как, могучей сущностью. Кристалл начал шипеть, поглощая большую часть отката, впиваясь в кожу короля-шамана. Каждый присутствующий в зале, мог лично наблюдать за распадом остаточной части заточенной сущности.
В зале повисла гробовая тишина. Все с суеверным страхом наблюдали, как некто сумел одолеть могучего прислужника легендарного повелителя-шамана, а сам повелитель — справляется с убийственным откатом, отразившимся не только на его лице, но и черным пятном в ауре. Боль, которую переносил сейчас Арахт — поражала.
Арахт окончательно привел себя в чувства, мысленно содрогнувшись от пережитого за этот короткий момент. Будто сама смерть напомнила таким странным способом о бренности его бытия. И это магу, прожившему больше тысячи лет? Ещё из головы не выходил тот изумрудный блик, что сопровождал последний ментальный «вскрик» умершего существа, зарождая подобие чувства страха где-то глубоко внутри. Хорошо, что всё это видел и чувствовал только он сам и никто больше, иначе сложно сказать, как бы отреагировали принимающие участие в церемонии шаманы.
Сощурившись, Арахт вырвал из обожженной плоти раскалившееся ожерелье и сорвал потухший дымящийся кристалл, с хрустом раздавив его в руке, даже не поморщившись. Требовательно взглянув на застывших соляными столбами людей, он пристально вглядывался в глаза каждого: не усомнились ли они в его силе, не узрели ли минутную слабость?
Его приближенный круг с нескрываемым удивлением пытался понять, что-за дух или сущность была заточена в рукотворном хранилище, и кто и каким образом сумел его уничтожить, но по всему виду — безуспешно.
«Сопляки! Увидеть тот оживший кошмар, что мне удалось подчинить в Забытых низах Астрала под силу не каждому… А уж про подчинение его — такое по силам только Великим магам или мифическим хозяевам древности…» — пронеслось удовлетворённое в его агонизирующем разуме. Такие мысли помогали освобождаться от остаточной боли и её фантомных отголосков, проходящих по всему «тонкому телу». Сегодня, он получил пощечину, да ещё какую — на глазах у всех! И за это надо будет поквитаться, если тот везунчик остался жив…
И все же, большую часть присутствующих шаманов удивили скорее давящая аура повелителя и требовательный взгляд. Медленно, каждый падал на колени там, где стоял, и вновь начинал тихо петь хвалебны. Через минуту, весь оцепеневший зал за исключением четверых приближенных, стоял на коленях и тихо пел, вновь узрев и почувствовав могущество их вождя. Но сам Арахт больше не испытывал эйфории от этого, сейчас его мучили только два вопроса: кто же такой, тот беглец и как, тьма его раздери, он сумел убить почти бессмертную сущность?..
В неглубокой рытвине лежал полузасыпанный землей, измазанный человек. Вокруг, насколько хватало обзора, валялись поваленные, опалённые жаром деревья с переломанными чудовищной силой стволами и ветвями, вырванные с корнем. Повсюду чадили лёгким дымком мелкие оплавленные воронки, едва различимые под зелеными завалами листвы. Хриплый кашель огласил округу…
Артур выбрался из-под ветвей и земли, встал на ноги, забрался на ближайший поваленный ствол и выглянул на центр взрыва. Вместо той злополучной поляны и прикрывавшей её скалы там дымился огромный кратер, с вывороченными корнями по краям. Некогда гордая скала — теперь представляла округлый оплавленный камень. С неба до сих пор падала поднятая взрывом листва и какой-то пух, с хлопьями пепла. А на противоположной стороне постепенно начинался лесной пожар.
В какой-то момент он с ужасом осознал, что не чувствует своего маленького многолапого спутника. Ментальная нить, будто оборвалась от страшного взрыва, и на ум начинали приходить самые страшные мысли. Полностью успокоив дыхание, он на короткий миг взглянул в магическое марево Астрала, и тут-же был вышвырнут обратно. Там, в Ином мире, сейчас творилось вообще невесть что — страшный водоворот Сил распугивал духов и обитателей Астрала почище всяких заклинаний, но он заглядывал туда совсем не за этим. Увидев рядом с собой маленький тёплый комок, Артур поднял ветку и обнаружил там трясущегося от ужаса малыша, боящегося даже пискнуть, с недоверием смотрящего на своего хозяина…
И от такой картины, Артур даже погладил маленького друга, бережно восстанавливая едва уловимую связь между ними. Медленно подняв перепуганного малыша, он погладил его и потрепал жесткие выступы панциря, чем вызвал кроткую волну тепла в ответ. Как посчитал Артур — больше времени на проявление чувств у них не было и они двинули дальше, перебираясь через завалы,
