Избранные циклы фантастических романов. Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Величко Андрей Феликсович
Ну а ныне дорога будет введена в строй полностью, без этих времянок. Правда, и без южной ветки КВЖД, но про это я уже рассказывал. Так что можно будет сесть в вагон в Питере и вылезти из него уже во Владивостоке, что я и собирался проделать весной. Этот путь, считая туда и обратно, займет больше месяца, на которые дорогой Сергей Юльевич останется якобы без присмотра, и мне не верилось, что он не попытается этим воспользоваться. Ведь наверняка французы материально поддерживают не только Малечку с Сережей, с которым мы уже перешли на «ты» и вообще казались хорошими друзьями, но и Витте. И вообще они последнее время активизировались.
– В Питер прибыл сам Папюс, – сообщил мне Рогачев сразу после рождественских праздников.
– Рад за него, – кивнул я. – Или надо за нас радоваться? В общем, не помешало бы объяснить, кто это такой и чем знаменит.
– Это известнейший французский оккультист, основатель ордена мартинистов и великий маг – во всяком случае, так он себя называет. Я думал, ты про него знаешь.
– По-твоему, я должен знать всех жуликов мира? Обойдутся.
– Ну, конкретно этот не только мошенник, но, похоже, еще и связан с французскими спецслужбами.
– Тогда другое дело. И чем же он собирается нас осчастливить?
– Вызовом духов Александра Третьего и Николая Второго.
– Миша, – грустно сказал я своему соратнику, – признаюсь тебе как на исповеди. У меня от этой новости проснулись какие-то совершенно атавистические, недостойные настоящего императора желания – пойти и от души дать этому Папюсу в рыло. Ну или, по крайней мере, поручить это кому-нибудь.
– У меня тоже, – кивнул Рогачев. – Но все-таки пусть он сначала погастролирует маленько – интересно же, по какому делу его сюда заслали. А насчет рыла… я тут уже озадачил наших юристов подумать, нельзя ли будет его деяния провести по статье об оскорблении величества. Там же не сказано, что оскорбляемые должны быть обязательно живыми. А тут он собирается вызывать духи самодержцев, словно каких-то мелких чиновников на выволочку.
– И сколько примерно за это можно дать, если постараться?
– До восьми лет.
– Тоже неплохо. Место его выступлений уже определено?
– Да, Владимирский дворец в Царском Селе.
– Это значит, что неймется не столько дяде Володе, сколько тете Михень?
– По-моему, обоим, хотя, конечно, тете все-таки больше.
Ага, подумал я. Надо спросить у Петра Маркеловича, в каком состоянии личные дела их сыночка Кирилла. Скоро ли он женится на своей двоюродной сестре, которая, кажется, со дня на день разведется? Вот тогда можно будет под шумок хорошо прижать не только самих новобрачных, но и их родителей, а то что-то, действительно, эта тетя Михень стала много выступать не по делу. И не помешает намекнуть матери, что выступление столь яркой звезды, как сам Папюс, будет неплохо смотреться и в Аничковом дворце. Пусть пригласит, а то в вотчине тети Михень его деяния будет труднее должным образом запротоколировать, чем во дворце матери. Потому как нельзя же сейчас брать за жабры французского шпиона и провокатора за то, что он шпион! Это могут неправильно понять в Париже. А вот если мое величество оскорбится его непотребными потусторонними выходками и уже за них законопатит мерзавца в кутузку – совсем другое дело. Ну, а уж в Шлиссельбурге он все расскажет как на духу, тут сомневаться не приходится. Да, но тогда, пожалуй, сначала не помешает…
– Миш, а ведь у этого проходимца в России могут появиться последователи, ученики там всякие, адепты и не знаю кто уж еще.
– Вполне возможно, и что с ними делать?
– Попытаться кого-то завербовать или просто внедрить туда нашего человека. Во-первых, так быстрее прояснятся цели мага-прохиндея, отличные от мистических, а во-вторых, сейчас всякий спиритизм действительно набирает популярность, так что лучше с самого начала держать руку на пульсе. Ну куда это годится, когда вызванные духи городят хрен знает что! Нет уж, лучше пусть выступают по идеологически правильным методичкам, их, я думаю, Зубатов составит без особого труда, да и ты тоже что-то сможешь.
– Понятно, сделаю. Сроки с твоим отъездом как-нибудь увязывать?
– С приездом. Желательно, чтобы этот прохиндей успел все рассказать как раз к моему возвращению. Тогда я, будучи впечатлен искренностью раскаяния, помилую паскуду.
– Он должен раскаяться публично?
– В призыве духов людей, чьи имена ему и упоминать-то всуе не по чину, – обязательно. А во всем остальном – нет.
Если бы мой грядущий отъезд был вызван какими-нибудь техническими или там организационными причинами и даже если бы мне просто захотелось прогуляться, то все, напрямую не участвующие в подготовке вояжа, узнали бы о нем постфактум. Во всяком случае, до сих пор, как правило, было именно так. Но сейчас требовалось сделать все наоборот, что сильно осложнило задачу моей охране. Генерал-майор Ширинкин аж весь извелся.
– Ваше величество, – в который раз сообщил он мне, – обеспечить хоть сколько-нибудь тщательную охрану путей на всем протяжении всей магистрали невозможно.
Хм, подумал я. В другой истории какому-то Киму – не то Ир Сену, не то Чен Иру – очень даже обеспечили во время его визита в Россию. А я, наверное, рылом не вышел? Ну не той оно у меня ширины.
– Вы, Евгений Никифорович, главное, охрану тоннелей и мостов обеспечьте, а уж с остальным как-нибудь в рабочем порядке разберемся.
– Но ведь мина, заложенная, например, на высокой насыпи, да еще там, где дорога поворачивает, тоже может привести к непоправимым последствиям.
– Не сможет, если поезд поедет со скоростью десять километров в час, а впереди него будет бежать собака, натасканная на взрывчатку.
– Э… вы серьезно?
– Почти. В общем, главное – это тоннели и мосты. Если останутся силы еще что-нибудь контролировать, то хорошо. Но главное – чтобы это не было в ущерб первым двум пунктам! А с остальным как-нибудь разберемся в рабочем порядке.
– Ох, ваше величество, позвольте еще раз выразить свое мнение – зря вы собрались ехать именно сейчас.
– Буду иметь в виду, но пока мое решение неизменно. Да не волнуйтесь вы так! Как-нибудь выкручусь, ежели что.
Разумеется, в таком важном деле, как обеспечение своей безопасности, я не собирался складывать все яйца в одну корзину, то есть надеяться только на людей Ширинкина. Помимо них будут привлечены немалые силы по линии КГБ. И, кроме того, у меня было несколько, так сказать, домашних заготовок на самый крайний случай, причем одна из них образовалась сама собой и довольно неожиданно. В один прекрасный вечер ко мне зашел великий князь Сергей Михайлович – ныне уже просто Серж, потому как нельзя же обращаться по имени-отчеству и на «вы» к своему якобы самому близкому другу!
– Алик, – сказал он, – ты же понимаешь, что такое путешествие именно сейчас представляет немалую опасность?
Еще один оракул явился, мысленно вздохнул я. Как будто их без него мало.
– Конечно, понимаю, но это необходимо.
– Да, теперь я вижу, что ты действительно ставишь долг выше личного.
Блин, ну до чего же мои родственники любят пафосные речи! Особенно Михайловичи этим страдают. Но все же – чего ему, интересно, надо?
– Я ведь тебе не чужой, и чувство долга у меня тоже есть, – начал объяснять Серж. – И поэтому предлагаю тебя заменить. Пусть в императорском поезде вместо тебя поеду я, мы ведь довольно похожи, и почти полного сходства будет достичь нетрудно. И в самом крайнем случае моя гибель не станет для России такой потерей, как твоя.
«Вот те хрен, в штаны не лезет», – в некоторой растерянности подумал я. С чего бы это его так на героизм-то пробило?
– Я уверен, что тогда ты позаботишься о Матильде и обеспечишь достойное будущее нашего ребенка, – продолжал потенциальный герой.
– Даже так? Разумеется, об этом можешь не волноваться, я никогда не забываю добра.
Кажется, ситуация проясняется. Вряд ли он сам все это придумал, а вот Малечка вполне могла. Кстати, не помешает уточнить…
