Тьма. Том 1 и 2 - Лео Сухов
А я полез продираться через заросли обратно к общаге, пока Семён Иванович докладывал о наших проблемах дежурному тревожной службы.
Стрёкот начал удаляться. И пожарная сигнализация смолкла: кто-то, не унюхав дыма, всё же решился её выключить. Из общежития вынырнули парень и девушка, которые принялись обходить здание, бдительно поглядывая наверх.
А через десяток секунд откуда-то с их стороны раздался женский визг.
— Опознали труп! — радостно сообщил боец, ворвавшийся в комнату.
Следователь Тайного Приказа, суровый мужик с сединой в волосах и в чёрном мундире, посмотрел на меня, на подчинённого… А затем с усталым видом потёр виски.
На тревожный вызов нагрянули все кому не лень: Тёмный Приказ, полиция и даже военные. Но победил в противостоянии специальных служб Тайный Приказ. И, несмотря на то, что мой мозг был под завязку загружен конспектами по юриспруденции, я всё равно не понял, почему именно он, а не, скажем, полицейские. Всё-таки взаимоотношения различных служб Руси были ещё более запутанными, чем её законы.
— Ты давай, Седов, не отвлекайся: смотри дальше… — следователь повернулся к бойцу и поинтересовался: — Кто?
— Трупа зовут Быков Василий Игоревич, наёмник, двусердый, — не по форме, но всё-таки бодро отрапортовал парень. — Вчера был нанят через биржу каким-то анонимом.
— От анонимов толку мало, — вздохнул следователь. — Мне имя нужно, ять его так и растак…
А я тем временем продолжал изучать портреты местной аристократии. Жаль, но знакомых лиц по-прежнему не попадалось.
— Уверен, что хорошо их запомнил? — больше для порядка, чем всерьёз рыкнул на меня следователь.
— Так точно! — ответил я. — Память на лица хорошая.
— Фотороботы поможешь составить?
— Конечно.
— Тогда давай сначала пройдёмся по твоим показаниям, — следователь подтянул к себе исписанные мной листы бумаги и поморщился. — Почерк у тебя, Седов…
Хотелось огрызнуться, но я не стал, только пожал плечами. Почерк у меня неплохой, так-то… Но если писать с недосыпу и под адреналином — у любого руки затрясутся.
— Значит, тебя разбудил выстрел в соседней комнате? — ещё раз уточнил следователь.
— Привычка… Со службы, — нагло соврал я.
Вообще-то выстрел и вправду меня разбудил бы. Но не в том случае, когда сон продлился всего полтора часа. А даже если бы я проснулся от выстрела, то не сразу понял бы, что происходит. Не настолько я крут, на самом деле, как опытные солдаты с границы. Но следователю необязательно об этом знать.
— Оружие схватил, выскочил… — бормотал он, пытаясь найти ошибки в показаниях. — А двусердый шею точно сломал? Не ты его разве пристрелил?
— У него щит был! — ответил я. — Но да, последняя пуля в него попала. Правда, он к тому моменту уже совсем мёртвый был.
— Уверен? — уточнил следователь, сверля меня профессионально-тяжёлым взглядом.
— Я не вру. Так всё и было! — я только руками развёл.
— А откуда тогда кровь на лестнице?
Вот это был самый слабый момент в моих показаниях… Но я успел придумать, что отвечать:
— Когда я выбегал, её не было. Но они там так палили… Может, случайно зацепили кого из своих?
— Так зацепили, что там лужа натекла, ага… — кивнул следователь.
— Артерия? — предположил я.
— Разберёмся… — буркнул следователь. — Кровь успели испортить, но мы попробуем получить нормальные образцы. Проведём анализ…
На меня играло то, что нападавшие забрали трупы товарищей с собой. Все, кроме одного.
И вот этот труп был, честно говоря, подозрительней некуда.
Он свалился с крыши, но сделал это… Скажем так, уже несколько неживым. А всё потому, что кто-то неизвестный — и, по всей видимости, чёрный, как смоль, ага — горло ему порвал предварительно.
Как и тому, на лестнице. Но его-то как раз товарищи успели с собой забрать. Видимо, очень не хотели оставлять зацепки.
Естественно, следователь попытался привязать меня к единственному трупу, имевшемуся у нас на руках. А вернее, на подъездной дорожке. Но и тут дело никак не клеилось: Семён Иванович, бежавший за мной, видел падение. И успел подтвердить, что это никак не моя работа.
— Чертовщина какая-то… — следователь Тайного Приказа провёл ладонями по лицу и уставился на меня. — Какой псих будет убивать молодёжь в Васильках, а, Седов?
— Тот, который очень спешит? — предположил я.
— А чего ему спешить-то? — удивился следователь.
Я молча вытащил телефон, раскрыл сообщение от тревожной службы и подвинул экраном вверх в сторону следователя. Тот с подозрением покосился на меня, потом взял трубку, вчитался… И от души выматерился. Секунд двадцать матерился, наверно. Ни одного цензурного слова. И ни одного повтора.
— Вы вообще-то не у себя в Приказе… — заметила очень мрачная Малая, входя в комнату, выделенную для снятия показаний. — Воздержитесь, пожалуйста, Андрей Сергеевич.
— Простите… — буркнул следователь.
— И мне запишите отдельно потом! — уже тише добавила проректор. — Ситуация у меня, видите ли, располагает к обмену словесным опытом…
— Да я ж не воспроизведу, Мария Михайловна!.. — смутился тот.
— Жаль… — качнув бедром, Малая уселась напротив и посмотрела так, что мне даже стало немного стыдно. — Федя… Опять Федя… Ну кто бы сомневался?
— Да я просто спал! — начал оправдываться я. — А потом проснулся, и оно само всё как-то… Вот…
— Фёдор, на тебе и без того уголовка висит. Мало было интереса полиции и Тёмного Приказа, так ты решил Тайный в коллекцию добавить? — госпожа проректор вздохнула так глубоко и печально, что пуговки на блузке едва не затрещали.
А следователь с огромным уважением посмотрел на меня. И ещё немного — на Марию Михайловну.
— Да говорю же, оно само как-то… — снова попытался я оправдаться, тоже исподтишка глянув на блузку Малой.
Видимо, спросонья госпожа проректор нацепила первое, что попалось под руку. И это «первое» прямо-таки до неприличия обтягивало нескромных размеров бюст.
— Ты мог в комнате сидеть и не высовываться⁈ — рявкнула Малая, возвращая меня на грешную землю.
Я задумался… Потом опять задумался… Вообще-то не мог: у меня кот орал, и его вопли точно бы привлекли внимание ночных визитёров. Но Малая-то о коте была не в курсе. Ну и да, он не просто кот, а кровожадный убийца
