Том Марволо Гонт - Михаил Француз
– Как бы было хорошо, если бы для путешествий были исключительно такие вот, хорошие, приятные причины, – мечтательно возвёл глаза к потолку Дамблдор.
– Согласен, – улыбнулся я, снова зачерпывая мороженное ложечкой.
– Как поживает Лили? – поинтересовался старый долькоман, так же погружая свою ложечку в свою чашку.
– Как настоящая лилия: цветёт, – ответил я, поднимая глаза вверх и делая свой вид мечтательным.
– А Гарри?
– Растёт, – пожал я плечами. – Учится, тренируется, становится сильнее.
– Надеюсь не Тёмной Магии? – хитро подмигнул старый волшебник.
– Рановато ему пока, – хмыкнул я. – Не поймёт. Дети, конечно, жестоки, но для Тёмного Искусства жестокость иного рода должна быть. Сознательная.
– Вот оно как, – мягко улыбнулся Директор Хогвартса. – Наслышан о твоих лекциях в Ильверморни. Очень хорошо наши авроры о тебе отзываются.
– Иронично, не правда ли? Учитывая, что опыт, которым теперь делюсь, я как раз на них и нарабатывал, – ответил я зачерпывая ещё ложечку. Мой взгляд упал на лежащий на столе меч. Появился такой жутчайший соблазн, схватить его и одним единственным быстрым, отточенным движением срубить седую голову бородатого манипулятора. Так бы она красиво скатилась, разбрызгивая свежую красную кровь по своей яркой отвратительной мантии.
Но вместо этого я снова зачерпнул мороженого.
– А может быть, раз уж ты всё равно в стране, и в Хогвартсе прочитаешь пару лекций? По старой памяти? – весело прищурился Дамблдор, тоже зачерпывая мороженное.
– Может мне тогда сразу должность Профессора ЗОТИ занять? – ухмыльнулся я.
– Было бы неплохо, – вздохнул Дамблдор. – Твоё проклятье удивительно стойкое и жутко треплет нервы. Может снимешь? Мы вроде бы не враги теперь?
– То проклятье… Это не просто проклятье, Директор. Это произведение искусства! Его трогать даже мне самому боязно, – сделал вид снова мечтательным я. “Хер тебе в ухо по самые яйца, а не снятие проклятья, старый пидораз!” – именно так можно было бы перевести мою фразу с дипломатичного на нормальный. По крайней мере именно такой смысл я вкладывал в неё сам.
– Боишься неудачи? – попытался поддеть меня на слабо он.
– Не совсем, – улыбнулся я. – Просто, после знакомства с Августой, я увлекся артефакторикой и несколько подзабыл проклятия… – тонкий намёк на толстые обстоятельства. Надеюсь, он понял правильно. Дамблдор вздохнул и, молча, закинул в рот очередную ложечку мороженого.
В этот момент в кафе зашла Белла. Лицо её в этот момент надолго останется в моей памяти, и будет увековечено в следующей моей картине, название которой я ещё не придумал.
– Изабелла, иди к нам, – призывно помахал я ей рукой. Дамблдор обернулся и чуть не потерял свою маску Доброго Дедушки, но быстро с собой справился.
Белла не осмелилась ослушаться и, готовясь подороже продать свою жизнь, двинулась к нам. Я поднялся, пододвинул для неё стул, дождался, пока она сядет, после этого вернулся на своё место и, подозвав официанта, сделал заказ на её долю.
– Директор, эта очаровательная Леди – Изабелла Лестрейндж, кузина Рудольфуса, совсем недавно в стране, почти нигде не была, никого не знает, но сегодня вступила в наследство Рода и активов Лестрейнджей, с одобрения Визенгамота, – весело улыбнулся я, представляя девушку Старому Долькоману. – Опытный боевой маг, не по наслышке знакомый с Тёмными Тварями и Тёмными Искусствами. А это – Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, Директор Хогвартса, Верховный Чародей Визенгамота, Президент Международной Конференции Магов, Кавалер Ордена Мерлина Первой степени, Победитель Гриндевальда и Воландеморта.
– Очень рад познакомиться с такой талантливой и прекрасной девушкой, – встал со своего стула и в поклоне поцеловал Белле руку. Та смотрела на него совершенно оху**ми глазами, не понимая, что вообще происходит и в какой сумасшедший дом она попала. Правая её рука судорожно сжимала палочку, словно соломинку, на которой только и продолжает держаться реальный мир.
Она перевела ищущий помощи и поддержки взгляд на меня, мои же глаза смеялись, а рот кривился в весёлой добродушной улыбке, так непохожей на обычный оскал Волдеморта.
– Кстати, Директор! – стала моя улыбка ещё радостнее, а из глаз “смешинки” буквально начали сыпаться на скатерть. – Может быть вы тогда Беллу и позовёте на место Профессора ЗОТИ? Вдруг она станет тем самым спасательным кругом, который вытянет знания студентов Хогвартса по этому предмету из того тесного и зловонного места, в котором они сейчас пребывают? – у Лестрейндж глупо открылся рот от неконтролируемого удивления, она переводила свой взгляд с меня на Дамблдора и обратно, окончательно теряя связь с реальностью.
А уж каких мне усилий стоило в следующий момент удержать лицо и не выдать собственного о… удивления, когда Дамблдор задумчиво покивал, хмуря свои кустистые брови.
– А ведь может быть ты и прав, Том, – сказал он. – Не представляешь даже в насколько затруднительном положении я сейчас нахожусь с этой должностью. У меня даже шальная мысль была: сходить к Гриндевальду с просьбой занять это место. Не серьёзно, конечно, но само то, что эта мысль была… – развёл он руками.
– Кадры решают все, Директор? – хмыкнул я. – А чем вам не подошёл Сириус?
– Сириус отказался, – вздохнул Дамблдор. – Он сейчас засел в “семейном гнезде” Блэков на Гриммо и старательно изучает наследие предков… Под наставничеством своей матушки. Уж, не знаю, что на него так повлияло…
– Забавно, – хмыкнул я. Уж не рассказала ли сынишке Вальбурга, чей он на самом деле сынишка? Надо бы поинтересоваться, когда вернусь домой. – А Моуди? Я слышал, что он в отставку собрался?
– Он уже второй год “собирается”, – опустил взгляд на мороженое Дамблдор.
– Что ж, – улыбнулся я, отодвигая опустевшую чашку и поднимаясь со стула. – Если вы и правда надумаете взять Беллу в Профессора ЗОТИ, напишите мне. Я уверен, что смогу в таком случае выкроить время для парочки своих лекций по Тёмной Магии в Хогвартсе.
– Обязательно, Том, обязательно, – улыбнулся Дамблдор. Я подал руку Белле, закинул меч на плечо и мы двинулись на выход из кафе, аппарировав в поместье Гонтов прямо с порога.
***
глава 36
***
– Мой Лорд! Позвольте вопрос? – когда мы с Беллой оказались на территории поместья, повернулась ко мне взволнованная девушка.
