Айдол-ян. Часть 3 - Андрей Геннадьевич Кощиенко
А вот и я… — думает ЧжуВон рассеяно смотря на своё фото появившееся на экране телевизора.
Боже, что говорит этот диктор? Он что, не знает, что она жива? — думает МуРан. — Я же только пообещала ЮЧжин. Что за безобразие творится в этой стране? Почему президент и СМИ сообщают непроверенную информацию?!
Какой ещё выбор? — думает ЮЧжин. — Её ведь мобилизовали?! В наших СМИ работают полные идиоты!
«… Пак ЮнМи известна как первая в истории страны кореянка, номинированная на международную премию «Грэмми» как композитор ряда разноплановых произведений, нашедших отклик в сердцах людей не только внутри, но и за пределами страны…» — скорбным голосом продолжает рассказывать ведущий о покинувшей этот мир. — «… многие иностранцы отмечали необыкновенную красоту девушки и её необыкновенное музыкальное дарование. Случившееся многие из них восприняли как личную трагедию. Например, во Франции…
(картинка на экране сменяется и теперь на нём показывают видео, взятое из французских новостей, где встревоженный диктор что-то эмоционально лопочет на французском, а сзади него, на экране, расположена фотография улыбающийся ЮнМи в военной форме и с автоматом)
«… все информационные агентства начали выпуски новостей с сообщения об очередном преступлении, совершённым бесчеловечным режимом Пак ЧенЫна…»
— Н-да, неудачно вышло… — соглашается Пак ЧенЫн, недовольно барабаня пальцами по столу.
«… показывая фотографии и сообщая о толпах корейских фанатов, несущих цветы и венки к агентству «FAN Entertainment» в котором работала Пак ЮнМи и к её дому, где она проживала вместе со своей семьёй. В знак поддержки и солидарности с ними, к посольству Республики Корея, расположенном в Париже, французы несут цветы и зажигают свечи, в память о смелой дочери корейского народа, отдавшей свою жизнь ради независимости и безопасности своей родины…»
Офигеть, как у неё получается создавать проблемы… — с отвисающей челюстью думает ЧжуВон о ЮнМи, смотря на видео, снятое у корейского посольства во Франции. — Что же будет, когда выяснится, что это — ошибка?
ЮнМи вляпалась, — со злорадством констатирует ЮЧжин. — Завтра можно будет распускать слух, что всё это — придумало её агентство для пиара.
— Доченька моя, — говорит мама, вытирая слёзы.
— Нужно жаловаться, — уверенно говорит СунОк с возмущением смотря на экран телевизора.
Нужно жаловаться, — думает МуРан. — Пусть найдут и накажут виновных! Это невозможно так оставлять! ЮнМи тогда правильно сказала — нужно наказывать, а не замалчивать! Может, и не было сейчас этой глупости…
«… многие известные корейские артисты, которые работали с Пак ЮнМи, исполняя её песни, потрясены случившимся. Вот, что сказала АйЮ, буквально недавно вновь вернувшаяся во Францию. «Я потрясена этой трагедией» — написала она на своей странице. — «Музыка ЮнМи, её песни, это были мои самые яркие впечатления за последние несколько лет. Уверена, что ЮнМи могла создать ещё много прекрасных произведений. Мне невыразимо жаль, что мир их никогда не услышит…»
Боже мой, они и АйЮ в это втянули, вместо того, чтобы сделать свою работу — проверить информацию! — изумлённо думает ЮЧжин. — Какие же они никчёмные! Как ими легко манипулировать!
— Какое-то сумасшествие! — возмущённо восклицает СунОк.
(несколько позже. телефонный звонок)
— Добрый вечер, господин Икута. Рад вас слышать.
— Добрый вечер, господин ЮСон. Я звоню, чтобы выразить вам свои глубокие соболезнования. Невыносимо больно, когда уходят в столь раннем возрасте и ещё больней, когда ушедшие так талантливы. Пусть недолго, но мы вместе работали и у меня остались от этого самые лучшие воспоминания. Примите мои самые искреннее соболезнования. Вся Япония потрясена случившемся.
— Эээ. э… простите, господин Икута, а что случилось?
Конец шестнадцатого трека
Трек семнадцатый
Время действия: 29 августа, раннее утро
Место действия: военный госпиталь, палата Юркина
Аккуратно, чтобы стуком не разбудить соседок, кладу планшет на прикроватную тумбу и сползаю в постели ниже, желая лечь и вытянуться. Хотя, соседок, я, наверное, уже разбудил, бегая туда-сюда. Вчера, спал как слон. Считай, весь день проспал. Как появлялась возможность, глаза закрывал и спал. И ночью проблем со сном не было. И куда его только столько влезло в меня? Но, правда, сегодня утром уже проснулся до подъёма. Побежал в туалет, умыться ну и заодно взять таблеток съесть, если дадут. Уши — это не шутка!
Таблеток мне не дали, сказали — «принесут» и, возможно, увидев моё огорчение, решили поддержать — сообщили, что я… умер!
Возможно, не знай, как оно происходит на самом деле и услышав такую печальную весть, я бы огорчился, или испугался, или задумался о том, как я жил. Однако уже обладая «инсайдерской информацией», я огляделся, и, не видя знакомого пейзажа — просто тихо удивился неожиданному известию. Пока я удивлялся, меня немного просветили, что это я «у французов» умер, а здесь меня будут кормить и лечить, как и прежде, но нужно что-то делать. То ли с французами, то ли вообще, в «уцелом», так сказать. Что именно, молодая, и явно занимающаяся не своим делом, дежурная медсестра, уточнить не смогла, но совет дала. Я вежливо поблагодарил источник информации за столь ценные сведения и данный совет, попутно отметив, что размер груди у медсестры небольшой и почапал к себе, читать в планшете, что случилось. Вот, только что закончил выборочный просмотр европейских новостных каналов и пока есть время до подъёма, можно ещё немного подремать и за это время — обдумать.
И что я могу сказать относительно увиденного в иностранных СМИ? Не, я конечно понимаю, что вы
