Избранные циклы фантастических романов. Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Величко Андрей Феликсович
– Александр, вы, конечно, помните, как три года назад я с вашего, так сказать, благословения позволил себе немного лишнего в финансовом плане.
– Разумеется. И что, возникла нужда повторить?
– Это вам решать. Дело в том, что ко мне обратился с предложением младший Поляков. Суть проста – он тоже хочет поучаствовать в подобном, причем обещает, что суммы, коими я смогу оперировать при его поддержке, станут значительно больше той, что вы мне в свое время санкционировали. В противном случае последует донос одновременно в Министерство финансов и лично министру двора. Разумеется, он считает все произошедшее тогда моей личной инициативой.
– Очень интересно, но я про этого вашего Полякова совсем ничего не знаю. Как его зовут, по отношению к кому он младший и вообще кто это такой?
– Зовут его Лазарь Соломонович, он делец, причем не очень удачливый. Их три брата. Старший, Яков Соломонович, банкир не из последних. Средний был железнодорожным магнатом и скончался в восемьдесят восьмом году.
Ага, прикинул я, как раз тогда, когда Витте инициировал встречу со мной. Интересно, что здесь причина, а что следствие? Надо бы разузнать, а пока…
– Довольно своеобразные имена для Поляковых, вы не находите? Как их настоящая фамилия?
– Самое интересное, что Поляковы. По крайней мере на протяжении трех поколений. Впрочем, это не мешает младшему быть главой еврейской общины Москвы.
– М-да… у него что, возникли серьезные трудности, раз он решился на такой не самый безопасный шантаж? Вы же все-таки не какой-то там мелкий воришка, а глава канцелярии Императорского научно-технического комитета.
– Совершенно верно. Одно из его самых крупных вложений кончилось крахом – спичечный завод в Тегеране не выдержал конкуренции с австрийцами и прогорел. А принадлежащее ему «Московское товарищество резиновой мануфактуры» дышит на ладан из-за отвратительной организации работ. Поляков пытается добрать свое за счет усиления эксплуатации рабочих, но это вызвало резкую реакцию трудовых союзов, курируемых Сергеем. Неделю назад в канцелярию генерал-губернатора была подана жалоба о нарушении трудового законодательства, и, если она будет удовлетворена, что вполне вероятно, то Полякова ждет крупный штраф. Какую-то прибыль господину Полякову приносит только Русский торгово-промышленный банк, но ее едва хватает на покрытие убытков от прочих предприятий.
– Вот прямо так? Русский, значит, банк у него. Хорошо, отвечайте согласием на предложение уважаемого Лазаря Соломоновича. И поточнее разузнайте о причинах его деловых неудач. Они только в его личной некомпетентности или кто-то приложил к этому руку? Каковы его взаимоотношения с братьями, да и со всей прочей диаспорой? В общем, может с него быть какая-нибудь польза или его проще ограбить, а потом посадить за воровство моих личных денег? Или наоборот, это неважно.
Да, подумалось мне, это, пожалуй, типичный эффективный менеджер. В производстве не смыслит ни уха ни рыла и способен его только развалить. Надо же, ухитрился прогореть на спичках и сесть в калошу с резиновым заводом! Зато умеет делать деньги из воздуха, что само по себе есть грабеж. Причем наверняка методами, далеко не бесспорными с точки зрения закона. Да и национальность у него…
Нет, не подумайте ничего такого, я совершенно не антисемит. Как в свое время в прямом эфире сказал на первом съезде Советов какой-то передовик из Еревана: «Я на свой автобус всэх вожу одынаково. Будь ты армян, будь ты азербайджан, да будь ты хоть даже эврей!» Моим первым начальником в прошлой жизни был некий Исаак Самуилович Гаспарян, и мы с ним прекрасно сработались. Но дело в том, что это только в Советском Союзе еврей мог быть сам по себе, а в Российской империи конца девятнадцатого века он обязательно член диаспоры. А это уже если и не организованная преступная группировка, то нечто к ней чрезвычайно близкое. Что означает: пора, пожалуй, принимать соответствующие меры.
– Петр Маркелович, в восемь вечера сегодня будьте здесь с Михаилом, в связи с вашим сообщением надо кое-что обсудить.
– Слушаюсь, Александр.
– Значит, господа, пригласил я вас вот зачем, – так я встретил явившихся ко мне вечером Рогачева и Рыбакова. – Наша «канцелярия» уже неоднократно проводила силовые акции, в том числе и радикальные. Однако исполнители всякий раз вербовались на стороне. С одной стороны, это неплохо тем, что в случае провала они не смогли бы толком рассказать, кто именно их нанял. С другой – говорить о сколько-нибудь заметном профессионализме не приходится. Грубо работают, причем все – и народники, и социалисты, и просто уголовники. Поэтому я решил, не прекращая практики привлечения разовых исполнителей, создать подразделение, занимающееся подобными делами профессионально.
– Согласен, давно пора, – кивнул Михаил.
– Значит, раз ты так говоришь, то у тебя уже есть конкретные предложения?
– Да. Надо тщательно проверить дела осужденных жандармов, полицейских и офицеров пограничной стражи. Причем особое внимание обратить на случаи, где можно подозревать, что осуждение было несправедливым. Разумеется, здесь без Петра Маркеловича не обойтись, да и Сергея тоже надо будет озадачить.
– Правильно, Миша, – согласился Рыбаков, – но почему вы хотите ограничиться только осужденными? Не думаю, что их окажется много. Неугодных в основном просто увольняют со службы, дабы не выносить сор из избы.
– Хорошо, – кивнул я, – радует, что по данному вопросу нет никакого недопонимания. Петр Марке-лович, недели через две жду от вас доклада, как идет работа по поиску сотрудников для нового подразделения.
Я, разумеется, помнил, что эффективные менеджеры мне не нужны, потребность только в грамотных управленцах. Но, во-первых, народная мудрость гласит: «с паршивой овцы хоть шерсти клок». А во-вторых, они мне не нужны в соратниках. В исполнителях же – чем черт не шутит – вдруг да и сгодятся на что. Помните: «всякий необходимо причиняет пользу, будучи употреблен на своем месте». Если, конечно, он будет в деталях представлять, что с ним произойдет в случае малейшей нелояльности. То есть как именно его употребят в качестве, например, биотоплива. А это значит, что надо срочно возводить специальную котельную. Ибо электростанция уже запущена, а всякий раз, как понадобится кого-нибудь впечатлить, останавливать ее, причем как минимум на сутки… нет, это не годится.
И вообще нужно, так сказать, собрать душевные силы в кулак, ведь вполне возможно, что мне придется лично встретиться с этим самым Поляковым. Вы только представьте себе: увидеть на расстоянии вытянутой руки самого настоящего, живого эффективного менеджера – и сдержаться, не дать ему в рыло! С моей точки зрения, это сродни эпическому подвигу, и остается только надеяться, что у меня на это хватит самообладания и силы воли.
Впрочем, до встречи с Поляковым было еще довольно далеко, но через три дня после беседы с Рыбаковым в Гатчину приехал человек, общаться с которым было просто приятно, ибо он был никаким не менеджером, а инженером и управленцем. Да еще с весомым подарком.
Владимир Григорьевич Шухов лично привез мне первую бочку высокоокта… то есть тьфу, высокоэтилового бензина выработки нефтеперегонного завода А. В. Бари.
Глава 17
То, что в императорские обязанности входит выдача разрешений на брак не только родственникам, но и некоторым другим категориям подданных, никого в Российской империи не удивляло, и меня в том числе, поэтому я был готов к тому, что скоро ко мне явится Сандро с рассказом о своей великой, светлой и неземной любви. Однако по вышеупомянутому поводу первым к моему величеству обратился другой человек. Я, честно говоря, был основательно удивлен и даже начал подыскивать исторические аналогии. Наиболее близкой мне показалась сцена в декорациях из Третьего рейха, или, точнее, из кинофильма «Семнадцать мгновений весны». Наверное, примерно то же самое почувствовал бы Гитлер, приди к нему Мюллер просить руку и сердце Шелленберга.
