Выбор варианта
Порго был заряжен полностью и уходить можно было прямо сейчас, но брат Аграус пытался меня убедить вернуться в замок.
-- Рава Лейна, у меня там есть несколько интересных вещей, которые я хотел бы взять с собой. Кроме того, я думаю, стоит написать письмо брату Зурцу… Вы же видите, цик удален с порго…
И он показал мне крошечную многогранную бусину размером с горошину черного перца.
-- Порго восстановил все функции и переход возможен в любой момент.
А я не хотела рисковать! Я прямо чувствовала, по какому тонкому краешку мы с ним идем. Конечно, мое состояние можно списать на гормоны. Но ведь это же не Аграуса собираются выдать замуж за потрепанного жизнью алкоголика.
-- Брат Аграус, я думаю, что стоит попробовать открыть врата прямо сейчас. Если вы захотите, вы сможете вернуться сюда в любое время! Но нужно же опробовать исправленную версию порго!
Мастер Нух внимательно прислушивался к разговору и явно ничего не понимал. Пожалуй, стоит выйти на улицу. Ни к чему подставлять под подозрения в пособничестве мастера. Подтолкнула Аграуса в сторону двери, а сама протянула мастеру последнюю золотую монету и сказала:
-- Если будут спрашивать, что я хотела – скажите, что заказала самый лучший кинжал в подарок цезусу…
На улице солнце брызнуло в лицо так сильно, что я на мгновение зажмурилась. А когда открыла глаза, увидела, что брат Аграус неуверенно топчется возле повозки. Подскочила к нему, потянула за рукав и заговорила:
-- Ну пожалуйста, брат Аграус! Мы только попробуем! Если что, всегда можно будет вернуться!
Двое жрецов, словно почуяв неладное, направили своих коней к нам. Матиуш и охрана стояли возле ворот, перекрывая вход… Один из охранников, еще не севший верхом, пошел в нашу сторону.
-- Ну, пожалуйста, брат Аграус!
-- Раз вам так не терпится…
И он несколько раз коснулся пальцем порго и произнес непонятную фразу на странном языке.
Врата открылись прямо перед нами, отсекая и приближающихся монахов, и охранника…
Они были так же красивы, как и тогда, когда я видела их в первый раз и так же чужеродны на фоне этого мира.
Аграус взял меня за руку и мы дружно шагнули в переплетение светящихся плоскостей…
Мир брата Аграуса оставил у меня смутное впечатление. Я чувствовала себя семидесятилетним пенсионером, которому предложили за два дня научиться пользоваться айфоном. Мир энергетических полей и искусственного света, пластика и металла, странных социальных отношений и неизвестных мне проблем.
Порго, который так любезно перенес нас в новый мир, похоже, тут же слил информацию о прибытии.
Я не успела даже толком понять, что место, куда мы вышли, не пустынная улица, а просто гигантский коридор. Через несколько минут перед нами остановилась ртутная капля, образовала темный овальный проем и озвучила фразу на незнакомом языке глубоким женским контральто. Разумеется, я не поняла ни слова, но Аграус снова взял меня за руку и потянул к овальному светящемуся проем:
-- Нужно идти, рава… Это приказ высших.
И слегка подтолкнул в спину…
Больше я его никогда не видела. Сама я через этот портал вышла на небольшой островок, к теплому и ласковому морю.
Возникло четкое ощущение дежавю -- история повторялась – мне стало жарко и я сняла свой полушубок.
Состояние было странным – некое эмоциональное оцепенение. Метрах в пятидесяти от берега раскинулся большой одноэтажный дом. Довольно обычный дом с каменными стенами и огромными окнами. На пороге стояла самая обычная женщина, молодая, темноволосая, в пестрой развевающейся от ветерка одежде. Вот к ней я и направилась.
Нет смысла пересказывать, как за час, посадив меня под купол розоватого света, меня обучили языку. Приезжали люди, живые люди, а не биосистемы, как та женщина в пестром платье. Я пробыла на острове несколько дней, не могу сказать точно – сколько. Со мной разговаривали, обследовали, впрочем – достаточно мягко и деликатно.
Много спрашивали о моем мире, о том, почему после попадания я приняла то или иное решение. И, кажется, я все время была под дозой успокоительного. Но для принятия решения меня «разбудили»…
-- Елена, вам предстоит решить, как вы захотите жить дальше.
У меня было ощущение, что с глаз упала туманная пелена. Я могла думать и говорить, а не плавать в блаженном тумане.
-- Мне добавляли в еду успокоительное?
-- Не совсем. Это, скорее, облучение, в понятных для вас терминах, а не химическое вещество.
Мужчина, сидевший в кресле напротив, был молод. Не мужчина даже, молодой парень. Лет двадцать пять, не больше. Но в нем не было той «пластмассовости», которая отличала брата Аграуса. Живая мимика, легкая морщинка между бровей.
-- Вам не стоит волноваться, Елена. И у вас еще есть время на принятие решения. Можете обращаться ко мне – Том. Это, как я понимаю, удобное для вас имя. Вы что-то хотели спросить?
Я замялась. Я даже не была уверена, что ношу ребенка. Но вдруг ему навредили?
-- Я… Том, меня осматривали медики?
-- Да. С вашим здоровьем все в порядке. И детишки развиваются отлично.
-- Детишки?!
-- Да, у вас мальчик и девочка. Они вполне здоровы и физически, и эмоционально.
-- Зачем меня держали под успокаивающими препаратами? Ну, или облучением…
-- Это решение приняли автоматы медицинского центра. Они, в первую очередь, берегут детей. Думаю, вы много нервничали последнее время, а плод всегда прекрасно чувствует настроение матери. К такому решению прибегают редко. Ваша история заинтересовала многих. Поэтому, принято решение об отключении облучения. Вас признали … Ну, можно сказать – дееспособной. Но я прошу вас, постарайтесь не нервничать больше. Ничего плохого с вами не случится, ваше мнение учтут и ваши решения постараются выполнить. Но если вы, например, впадете в истерику, то успокоительное подключат опять, до момента родов.
-- Вы хотите забрать у меня детей?!
-- Не говорите глупостей, Елена!
