Уполномоченный - Иван Владимирович Булавин
Заночевать он решил здесь, а домой отправится под утро. Топать в темноте не было никакого желания, а до заката уже не успеет. Устроившись на последнем этаже под открытым небом, он развёл небольшой костёр из наломанного здесь же кустарника, открыл банку консервов и, наскоро поужинав, завалился спать на расстеленном одеяле. Вход на этаж завалил каменным хламом, хищник, что захочет перекусить человечиной, вряд ли сможет пролезть, а если и сможет, то не бесшумно. Иванов в этом случае успеет схватиться за ружьё.
Перед сном он вынул трофейный амулет и стал рассматривать его в свете фонаря. Вещь эта, при всей своей простоте, отчего-то казалась шедевром. Может, он магией заряжен? Усмехнувшись своим мыслям, Иванов надел амулет на шею. После этого встал и подошёл к стене, от которой оставалось всего полметра. Опершись на камни, вгляделся в тёмную даль. Ничего. Просто темнота на много километров вокруг.
Иванов потянулся и вдруг понял, что устал. Такой марш-бросок ему уже не по силам. Ноги ломило, спина потрескивала, а дыхание отчего-то стало прерывистым. Здравствуй, старость? Он фыркнул, сам себя призвал не раскисать, а потом вернулся в кровать, бросив в костерок последнюю охапку прутьев.
Утро встретило его ярким солнечным светом. Только этот свет и заставил его проснуться. Встал он с трудом, совершенно разбитый, мышцы продолжало ломить, а тело сковывала странная слабость. Словно недавно вылечился от тяжёлой болезни, а тело ещё не восстановилось. Наскоро собравшись, он отправился в обратный путь. Ничего особенного это путешествие ему не дало, кроме доказательств того факта, что в этом мире тоже живут люди. Напоследок сфотографировал труп в плаще. С нескольких ракурсов. Неизвестно, зачем ему эти снимки, но пусть будет.
Тут мелькнула мысль: а амулет? Зачем этот человек перед смертью так его сжал, что и мёртвая рука не отпустила? Умер ведь быстро, после таких ранений вообще жить не положено. И в последний момент ухватился за амулет. Зачем?
Оставив эту загадку нерешённой, Иванов заторопился обратно. Всё было так же, как и вчера, степь, ровная, как стол, высокая трава, свежий ветер. Какие-то сайгаки бегают вдалеке. А он был другим. Рюкзак, ставший легче, немилосердно давил на плечи, дыхание сбивалось даже от ровного шага, ноги постоянно за что-то запинались. Дважды садился на отдых, при этом, как ни странно, ел с аппетитом. Обычно усталость напрочь отбивает желание есть, а тут наоборот. В голове мелькнула мысль, а не подцепил ли он местную инфекцию? Мало ли, вдруг этот труп носил в себе заразу, а сам не болел, обладая иммунитетом? А у Иванова иммунитета нет. Версия была довольно логичной, он сразу решил, что в свой мир не пойдёт, пока не пройдут симптомы, не хватало ещё эпидемию устроить. Опять же, если это болячка, то очень странная, даже температуры нет, и ничего особо не болит. Только усталость наваливается, словно весь день вагоны разгружал.
К берегу подошёл ближе к вечеру, состояние было всё таким же, слабость и утомление были на прежнем уровне и не особо прогрессировали. И это тоже было странно. Обычно, если ты прошёл километр и устал, то после второго устанешь вдвое больше. А здесь он прошёл километров двадцать, а усталость на одном уровне держится. Точно подцепил что-то.
Плот лежал на прежнем месте. С трудом подтащив к берегу ставшую такой тяжёлой деревяшку, он плюхнул её в воду. Осталось немного, сейчас доберётся до своего шалаша и отдохнёт.
Вода как будто стала холоднее, а весло добавило веса, и течение усилилось. Он понимал, что всё это только кажется, на самом деле всё так, как и было, это он сам изменился. Несколько минут упражнений с веслом, плот причалил на другой стороне, усталый путник спрыгнул на песок и, тяжело топая, направился в своё логово. Сейчас растопит печь, заварит чаю, приляжет на кровать…
Он не прошёл ещё и десяти метров, как его мысли прервали. Чёрная тень мелькнула справа и, пролетев по воздуху, сбила его с ног. Хорошая реакция спасла его, успел сбросить с плеча ружьё и встретить волка ударом приклада. Удар не получился, зато зубы не дотянулись до горла. А второй прыжок был остановлен выстрелом. Заряд картечи пришёлся прямо в грудь зверя. Готов.
Но праздновать победу было рано, ему даже с земли подняться не дали, а развернуть ствол, чтобы выстрелить повторно он не успел. Успел только заблокировать атаку второго волка, тот вместо горла вцепился в ногу, сразу прокусив штаны из прочной ткани. Икру пронзила боль, а волк, словно понимая, что такое ружьё, не давал человеку прицелиться. В итоге, он выстрелил, но неудачно, картечь оторвала волку хвост, зверь заскулил от боли, но от этого ещё сильнее впился зубами в ногу. Кровь текла уже ручьём. Ударив зверя пару раз стволом ружья, Иванов бросил его и выхватил нож. Отбиться оказалось не так просто, эта тварь была куда крупнее той, что напала в первый день. Укол ножа вошёл волку в грудь, близко к позвоночнику. Удар, возможно, смертельный, да только умрёт тварь не сразу, а клинок как назло застрял. Не сумев выдернуть финку, Иванов схватился на мачете, которым несколько раз рубанул тварь по голове. Дважды рассёк шкуру, отрубил ухо, а потом клинок из тонкой стали просто сломался.
Но тут зверь начал слабеть, нож пробил лёгкое, возможно, задел и сердце, с такой раной долго не проживёшь. Поняв, что хватка зубов на ноге чуть ослабла, Иванов тотчас дотянулся до ружья и перезарядил стволы. Сделал он это как раз вовремя, поскольку за ближайшими кустами показались новые чёрные твари.
- А вот хрен вам, - процедил сквозь зубы человек, обводя стволом кусты. – Ну, кто смелый?!
Последние слова он буквально
