Главная роль 4 (СИ) - Смолин Павел
Выиграю — станет весело. На первых порах опьяненные цеховой солидарностью журналюги будут плеваться в меня с удвоенной силой, аристократия — потешаться над тем, что я обратил внимание на визгливое тявканье шавок-простолюдинов и отпускать грязные намеки: неспроста, мол, так расстроился, значит реально рыльце в пушку — но мне на это все равно: первый всегда огребает не только самые вкусные пряники, но и самые болезненные удары кнута. Главное — создать прецедент, и сейчас самое подходящее для этого время. Снабдив статейки инструкциями — отыскать и добавить в «кейс» побольше подобных материалов, не ограничиваясь английскими — а то двойными стандартами попахивает и вообще странно — и отдал секретарю для передачи кому следует.
Американские газеты сообщили, что фирма «William Cramp and Sons» выиграла тендер на постройку во Владивостоке судоремонтного завода с положенной инфраструктурой. Название у него будет в честь сухого дока — имени цесаревича Николая. Когда Тихоокеанскому флоту приходится чиниться на зарубежных верфях или проплывать тысячи километров для починки в европейской части России, это как-то нерационально, и о конкурсе я позаботился давным-давно, когда имел в распоряжении казавшиеся бесконечными «китайские деньги». Огромная страна освоит и не такие капиталы!
Имеется и письмо от фирмы-победителя за подписью Чарльза Крампа:
«Ваше Императорское Высочество, ваше предложение — невероятная честь для фирмы „William Cramp and Sons“. Уже более семидесяти лет наша семейная фирма неизменно доказывает свою надежность и умение справляться с самыми сложными задачами в установленные договором сроки. Приверженность высоким стандартам работы с самого основания фирмы…»
Ох уж эти бизнесмены! Любят они рассказать заказчику про «семейность», «стандарты» и опыт работы. Пропустив пару абзацев, я добрался до важного:
«К моменту, когда Ваше Императорское Высочество получит это письмо, я буду пересекать Атлантику, дабы лично засвидетельствовать вам мое уважение и более предметно обсудить детали нашего, смею надеяться, долгого и продуктивного сотрудничества».
Контракт подписан, так что да — реально едет «засвидетельствовать уважение» и прощупать перспективы. Дела у фирмы Крамп идут неплохо, но конкуренты не сидят на месте, и тот же господин Крупп регулярно отжимает у американцев выгодные контракты. Про англичан и говорить не стоит — они же морская держава со всеми причитающимися. Молодое американское государство еще не набрало силу, и государственных заказов Крампу дает мало. На Россию, таким образом, фирма возлагает большие надежды — если у них получится закрепиться на нашем рынке, дела сильно улучшаться. Я бы предпочел подрядить Круппа — у него технологии и «орднунг», но судоремонтный завод — не судостроительный, и американцы с ним вполне справятся. Решающим аргументом стал очень вкусный для меня демпинг, к которому прибег Крамп. Работает на перспективу, какой молодец!
Вздохнув, я отложил письмо. Полагаю, совсем скоро мне предстоит разговор с августейшим хозяином русского флота — строительство портов и смежного добра по его ведомству проходит, а я, получается, лезу поперек дяди Леши: сначала Архангельск с Мурманском, теперь — вот это. Маленькая, ни к чему лично меня не обязывающая провокация: царским указом подтереться Алексей Александрович не сможет, а в ответ на его упреки я буду делать удивленные глаза и заверять, что просто не хотел нагружать его такими мелочами. Вставлять палки в колеса дядюшка начать может легко — он же оборзевший — и это для меня, как ни странно, будет хорошо: чем больше воровства и инициированных им диверсий попадет в специальную папочку, тем проще мне будет замотивировать Романовых на единогласную демонстративную порку зарвавшегося родственника. Грустно: ради снятия одной, критически вредной фигуры, придется пожертвовать миллионами рублей — это ладно, наживное — и совершенно бесценным временем — вот это уже болезненно.
В отечественных газетах — тишь, благодать, стенограмма моей речи в Академии Наук, новость о скором начале добычи алмазов и десяток скандалов с попавшими под фотографирование посетителей оккультных и наркоманских притонов. Никого заслуживающего внимания — просто скучающие бездельники из «среднего класса». Общественное порицание не заставит себя ждать, и кое-кому из этих деятелей придется от греха подальше свалить за бугор. Скатертью дорога!
Так-то плохо: «серая зона» может быть полезной, но работать в ней должны специально уполномоченные и обученные люди, желательно — незримо и неслышно. Государство должно взаимодействовать с обществом по установленным законам, предельно понятным и исключающим те самые «серые зоны», потому что если ими пользуется один, значит воспользуется и другой. Грустно, что на фотографов с дьяками нападать пытаются, типа как вчерашней ночью, а еще грустнее то, что до смертоубийства дойдет обязательно. Но все это попадет в газеты и расползется слухами, а значит к моменту запрета общественном мнение будет целиком на стороне государства — ежели сатанисты настолько обнаглели, что нападают на духовенство доминирующей конфессии, значит правильно их давят.
Вчерашний «рейд» в газеты попасть не успел, но завтрашний объем поглотит изрядно: ход расследования фиксировался журналистами, улики — фотографировались, пострадавшие и спасенные давали интервью. Я воспользовался возможностью и напомнил о прорабатываемой реформе органов охраны общественного порядка. Власть больше не станет ждать, пока клюнет жаренный петух, а начнет работать на опережение! И ни слова о пытках — просто «следователи, имена которых мы по понятным причинам не можем сообщить достопочтенным читателям, продемонстрировали высочайший уровень профессионализма».
И на сладкое — письмо от невесты, кое будет прочитано собственными силами при помощи словаря: изучение языка идет отлично, это же одна языковая группа с английским, но имеются проблемы с длинными словами типа Feuerwerksraketenanzündeschnur — шнур фейерверка. Отличный пример немецкой рачительности — если обрубить куски нескольких слов, можно объединить их в одно.
«Любимый Жоржи…»
Ах!
«В Берлине стоит ужасная жара, поэтому я решила переждать ее в Альпах. Как бы я хотела, чтобы ты был здесь, в этой маленькой хижине! Как бы я хотела показать тебе эти подпирающие небо заснеженные пики!».
Горный туризм — это замечательно, и я бы с удовольствием повалял Маргариту по медвежьей шкуре у горящего камина на фоне заснеженных гор. Не уподобляемся известному поручику!
«Мои милые подруги с графиней фон Келлер, которая трогательно обо мне заботится и отец Сергий поселились неподалеку, и мы многие часы проводим в молитвах и беседах о Православии».
Стало очень стыдно.
«Я чувствую — моя душа почти готова разделить твою веру, а сердце мое трепещет от волнения».
Отец Сергий был отобран Дагмарой в качестве духовника Маргариты. Я недоволен — она сделала это так быстро и так незаметно, что я даже не успел с Сергием пообщаться. С другой стороны, Марго — взрослая, целостная и умная личность, поэтому можно не опасаться, что незнакомый мне бородатый мужик «напоёт» ей нехорошего.
Дальнейшая часть письма состояла из размышлений невесты о Православии и вопросов о нем же. Основательно подходит к делу — это хорошо, ей как Императрице придется работать побольше Дагмары. Обер-гофмейстерину, например, Маргарита себе уже выбрала, а у мамы эта вакансия пустует, прикрытая отмазкой «как я могу поставить одну из своих драгоценных подруг выше других?». Помимо обер-гофмейстерины, с Марго приедет еще десяток дам и некоторое количество слуг. Одна дама, поважнее, пойдет в невесты Остапу — ему личную жизнь самому налаживать некогда.
Ответ писал на русском, потому что Марго тоже нужно практиковаться. Нисколько не покривив душой, высоко оценил ее теологические рассуждения, старательно ответил на вопросы и исписал пять листов рассказом о вчерашней ночи, упирая на авантюрность происходящего, чтобы невесте было не так грустно это все читать.
