Младший научный сотрудник 6 (СИ) - Тамбовский Сергей
— Через пять минут город начнется, — предупредил меня Пабло, — идем не торопясь, по сторонам не смотрим, если полиция вдруг появится, действуем по обстоятельствам.
— А это как, по обстоятельствам? — решил уточнить я.
— Смотри на меня, — буркнул Пабло, — и делай то же самое. Рта не открывай.
— А если полицейский прямо меня спросит чего-нибудь — тоже рот не открывать?
— Если спросит, ответь, но коротко и четко — мол, живешь в деревне, а сейчас в больницу идешь с больным животом.
— А в какой деревне я живу? — все же не смог не спросить я, — вдруг спросят?
— Моалбоал, — слегка напрягшись, выдал он, — это тут недалеко.
— А почему я тогда по-испански не говорю? — задал я логичный вопрос.
Пабло почесал в затылке и нашел выход:
— Потому что ты немой — мычи, если что-то тебя спросят. Все, рты на замок закрыли, начинается город… идем по Лубас-роуд вдоль реки до моста… потом по мосту переходим на другую сторону, там и будет госпиталь Бенгет.
Накаркал, видимо, Пабло — при подходе к мостику через речку Балили от стеночки какого-то каменного строения отделились двое бравых полицейских в красивой синей форме и фуражках с красными околышами и двинулись прямо к нашей троице.
— Действуем, как я сказал, — сквозь зубы дал инструкцию Пабло.
— Киен эс? (кто такие), — спросил старший из полицейских, дюжий такой мужчина в возрасте далеко за сорок и с большим брюхом.
За всех вызвался отвечать Пабло — из слов я понял только слово «госпиталь», но скорее всего текст полиции понравился, потому что старший махнул рукой в ту сторону, куда мы и так шли, и они от нас отстали, причем достаточно резко.
— Что ты им сказал? — спросил я у Пабло.
— Ничего особенного, — пожал плечами он, — что у нас всех троих подозрение на проказу.
Молодец, подумал я, находчивый партизан — проказа это серьезно… народу на улицах было не так, чтобы много, но было. Транспорт в основном состоял из велосипедов и мотоциклов, а обозначенный мостик через речку Балили оказался совсем древним и деревянным. Но пока не шатался из стороны в сторону, и на том спасибо.
— Вот он, госпиталь, — сказал Пабло, указывая на трехэтажное белое здание за высокой металлической оградой. — Ищем приемный покой.
— Слушай, — тормознул я его, — а у вас же наверно платная медицина — деньги заплатить же придется?
— По страховке бесплатная, — пояснил он, — у Родриго есть такая бумага, да, Родриго?
Тот согласно покивал головой и вынул из-за пазухи какой-то листочек.
— Ну тогда ладно, — успокоился я, — а приемный покой вон там, если я что-то понимаю в приемных покоях, — указал я направо, куда только что подъехал микроавтобус с красным крестом на борту.
И мы без дальнейших дискуссий двинулись в том направлении… внутри было шумно и накурено. Пабло отыскал нужного человека и подвел его к Родриго.
— Он спрашивает, — перевел он мне слова этого врача, — с чего мы взяли, что у него аппендицит?
— Тут все просто, — отозвался я, — боль в правом боку, высокая температура, при нажатии боль усиливается… рентген должен точно показать, что у него там.
Врач задержал на мне взгляд на пару секунд, потом кивнул и забрал Родриго с собой.
— Жди здесь, — пояснил мне Пабло, — а я пока покурю.
— Я тоже на воздух лучше выйду, — ответил я, — здесь душно слишком.
— Ну пошли… — согласился он.
Через десять примерно минут давешний врач вышел из дверей и направился к нам.
— Ты все правильно сказал, — перевел мне Пабло его слова, — гнойный аппендицит в очень далеко зашедшей стадии. Его в палату положили, через час операция.
— Потом же его в реанимацию отправят, — предположил я, — на пару дней, может даже на четыре. Ждать его тут смысла нет.
— Правильно, — согласился Пабло, сунул врачу в руку какую-то денежную купюру, при этот тот посмотрел на меня длительным изучающим взглядом, который мне не очень понравился.
Глава 10
Че Гевара-3
Че Гевара-3
Потом врач что-то сказал, а Пабло перевел мне:
— Он спрашивает — ты в медицинском институте учился?
— Скажи, что выгнали со второго курса, — быстро соврал я.
На это врач улыбнулся и помахал нам рукой на прощание.
— Не понравился он мне, — сообщил я Пабло, — скользкий какой-то… сейчас вернется в свой кабинет и настучит в полицию.
— Не должен, — отмахнулся тот, — да и где нас полиция искать будет, мы же сейчас в лес зайдем…
Но накаркал, видимо, Павлуша — не добрались мы до леса, потому что на следующем перекрестке дорогу нам преградил открытый джипчик с надписью «Policia» и тремя бравыми служителями закона в нем.
— Ты немой, помнишь? — сказал мне сквозь зубы Пабло, я кивнул.
Старший из полицейских подошел к нам хромающей походкой и пролаял чего-то строго в мою сторону. Я, как и было оговорено, промычал в ответ нечто невразумительное. Тогда в дело вступил Пабло… я с большим интересом наблюдал за его словесной дуэлью с полицией, ни слова не понимая. Но закончилось все, тем не менее, нашим задержанием — Пабло снял с пояса нож, отдал его этим ребятам, потом поднял руки над головой (я сделал то же самое), и нас обоих повели куда-то вдоль улицы, подгоняя в спину дулами автоматов.
— Не прокатило на этот раз с проказой, — сквозь зубы сказал мне Пабло, — прав ты был насчет того врача — настучал он на нас…
— И чего теперь? — так же тихо ответил ему я.
— Разберемся, — буркнул мне Пабло, — ты главное рта не открывай больше.
Нас привели в полицейский участок, судя по надписи у входа и традиционному для таких мест запашку. И обезьянник тут примерно такой же наличествовал, как в моей родной стране… сидели в нем, правда, не совсем российские типажи, а колоритные испаноговорящие мужички.
— Влипли, — сообщил мне Пабло, когда сопровождающий прогремел ключами, запирая нас тут, — сейчас раскручивать начнут…
— Надо было им денег дать там на перекрестке, — предположил я, — у нас в России такое обычно помогает.
— Нет, — угрюмо покачал головой он, — у нас они боятся открыто деньги брать — недавно посадили кучу народу за это.
А тем временем к нашему английскому разговору прислушивались соседи, и наконец один из них, с вислыми усами и пропитой рожей, не выдержал и спросил что-то у Пабло.
— Кто мы такие и почему не на нашем языке говорим, интересуется, — пояснил мне он.
— Скажи, что я студент медицинского института из России, приехал на стажировку, — предложил ему я.
Они еще немного поговорили, после чего я услышал ожидаемое:
— Раз ты медик, посмотри, что у него с ногой — это он предлагает, — и мужик с вислыми усами вытянул левую ногу на середину камеры.
Я вздохнул и осмотрел предлагаемое… ничего, кроме застарелого артрита я там не увидел. Пабло сделал попытку перевести это на испанский, но тут снова загремели ключи в замке и нас обоих выдернули на допрос. Причем развели по разным комнатам — мне достался усталый пожилой полисмен снова с длинными висячим усами.
— Слушай, парень, — сказал он мне на приличном английском, — кончай придуриваться — врач из госпиталя Бенгет рассказал, что ты никакой не немой, болтаешь очень хорошо…
Делать было нечего, я ответил, что да — говорить умею, но в случае сильного волнения речь у меня может пропадать, по науке это называется афазия.
— Опять врешь, — продолжил полисмен, — знаю я, что такое афазия, у тебя даже и близко ничего похожего нет. Ну ладно, давай уже ближе к делу…
И он подтянул поближе с края стола серую толстую папку с веревочками-завязками.
— Я ведь знаю, что ты из России и приплыл в Багио на «Розамунде» три дня назад… а зовут тебя Питер Балашофф — верно?
Я беззвучно кивнул головой.
— И где, интересно знать, твой напарник, как его… — он перелистнул содержимое папки, — Цой Дун Ир.
Надо ж, подумал я, полностью его имя даже и не знал никогда, а у них оно есть.
