Иннокентий 2 (СИ) - Коруд Ал
— Я видеть, как иностранцы дельяют так. Ваши женщины бедьяжки. У них нет хорьоший косметик, чулки и… нет ничьего.
Иннокентию внезапно стало горько. Дьявол, даже у побежденных и взятых в союзники венгров было многое, что недоступно советским бабам.
— Зато мы первые в космосе!
— О дьа! Вы великие, замечать мелочьи не ваше.
— Ничего себе, женщина философ!
— Программист. Ты получить приказ? Порьа исполнять.
Беата смешливо скосила глаза на вздыбленный благодаря её усилиям «агрегат».
В Зеленоград он вернулся под утро. Беата напоследок угостила его кофе и завтраком, который им подали в валютном баре. Персонал косился в их сторону, но помалкивал. Мрачноватый невыспавшийся тип в мятом костюме, было порывался подойти с разговором. Но поглядывая на мило ворковавшую пару, плюнул и сел в сторонке. Понятно, что нарушение режима. Но ведь и в органах работают люди. А эти двое явно не секретами торгуют.
Ванадий Геннадьевич уже был в лаборатории:
— Где тебя черти носят?
— Да я…
Геннадьевич принюхался и констатировал:
— С бабой был. И бабой не простой. Духи фирменные. Всю ночь, небось, кувыркался?
— Да я…
— Головка… от инструмента. Пленки давай и домой под душ. После обеда как штык в редакции. Мероприятие у нас. Очередная делегация. Чтоб их черти взяли! Не мне же их снимать?
— Так это, Геннадьевич, меня типа приняли?
— Посмотрим!
Васечкин шел по коридорам редакции, провожаемый любопытными женскими взглядами. Дамы отчего-то всегда знают, когда мужику хорошо. Кто-то смотрел на него с завистью, иные задумчиво, некоторые ехидно.
Глава 8
Высокое искусство обольщения
Васечкин успел сбегать на квартиру, принять душ и переодеться. Надел джинсы и рубашку поло. Цветастая с отложными воротниками показалась ему излишне вызывающей. На улице жара, чего париться? А джинсы… Так, почитай, в них уже половина научного центра ходит. Они, как и на Западе становятся рабочей одеждой. И вроде ты всегда свой в любой компании. Ну, почти любой. Иннокентий уже осознал, что жители советской столицы ранжированы не хуже, чем в капиталистическом будущем. Если поначалу это удивляло и раздражало, то позже он понял, что равенство попросту невозможно. Так уж устроен мир. И не ему решать! Лучше приспособиться и планомерно ползти выше. Во всяком случае с его моральным обликом и знанием будущего устроиться будет проще.
— Васечкин, к редактору!
Сима была непреклонна. Она с подозрением покосилась на бугрящиеся мышцы их молодого фотокорреспондента. Под поло они отлично наблюдались. Кеша же осознал, что ничто человеческое этой странной дамочке не чуждо.
— Как скажешь!
Табличка на двери хозяина гласила, что издательским центром заведует Иван Васильевич Бонч. Иннокентий видел его всего несколько раз. Постучался, вошел. Кабинет большой, светлый, не захламлен мебелью, как частенько можно было наблюдать в иных местах. То есть говорит о продвинутости его владельца.
— Заходите, присаживайтесь. Минуточку.
Бонч, мужчина ближе к сорока, подтянутый и моложавый производит хорошее впечатление. Новое поколение тех, кто воспринял достижения НТР и хочет выглядеть в глазах окружающих человеком не чуждым инноваций. Так и место обязывает.
Наконец, оторвавшись от бумаг, Иван Васильевич, пододвинул к себе упаковку с вчерашними фотографиями.
«И когда Геннадьевич и успел их напечатать?»
— Достойно! Даже приятно удивлен, что к нам прислали такие молодые кадры.
Бонч снял очки и пригладил короткую бородку.
— Я старался.
— Вижу. Снять такой репортаж сложно. И все технические параметры выдержать и поймать живые, неторжественные лица. Иннокентий, можно вас так называть?
— Конечно!
— Вы, простите, откуда к нам?
— От Семен Семеновича Шпакова.
Бонч многозначительно хмыкнул и с некоторой настороженностью произнес:
— Иннокентий, тут дело такое. Пока наш второй фотограф в э… на больничном, работать во всех узких местах придется вам. И вот вам первое задание. Сегодня в Центр приезжает делегация из Новосибирского Академгородка. Ваша задача — их сопровождение. То есть официоз, групповые снимки на фоне… Ну, не мне вам говорить. И еще попрошу съездить с товарищами на экскурсии по Москве. Гостям будут интересны снимки на фоне столицы. Ну, вы понимаете? Это наш подарок. Вам зачтется в порядке квартальной премии.
— Понял вас, Иван Васильевич. Все будет сделано в лучшем виде.
— Ну, и отлично! Рад, что мы с вами на одной волне.
Бонч встал, пожал руку и сопроводил до двери. В приемной Кеша тихонько выдохнул:
— «Бинго!»
Наконец-то, везение вернулось к нему.
Затем Васечкин поспешил к Геннадьевичу за пленкой. Несомненный плюс механических камер — не нужно думать о зарядке аккумуляторов и держать запасные наготове. За год Иннокентий уже привык экономить кадры, к каждому подходя серьезней. Иной раз лучше опустить фотоаппарат, чем испортить кусок пленки. Геннадьевич дал её с лихвой. Сегодня шла Свема 64. Большую часть кадров придется делать на улице. Хозяин лаборатории угостил молодого специалиста кофе и дал дельный совет:
— Михалычу, нашему водителю пленки отдашь, если снова в столице задержишься.
— Спасибо.
— Спасибо не булькает. Тебе за съемки, кстати, доплатят новосибирцы из своего фонда.
— Понял, не вопрос!
На том и расстались. Кеша по пути вниз мучительно вспоминал, а что употребляет Ванадий Геннадьевич? Он с ним еще не пил, а спросить не у кого. Не у Симы же.
«Вот я дурак!»
Михалыч! Они же вместе вась-вась!
С делегацией ученых далекого Академгородка работать оказалось довольно просто. Благо организатор от Центра присутствовал. Людмила Прокопьевна, женщина бальзаковского возраста все нюансы знала, распоряжалась четко и по делу, не суетясь понапрасну. Делегаты, относительно молодые ученые больше жаждали пообщаться с московскими коллегами. Это им обещали завтра. Сегодня экскурсии и знакомство с институтами и лабораториями Центра.
После обеда, который прошел в столовой, на РАФике выехали из Зеленограда. Иннокентий уселся рядом с Михалычем. Людмила Прокопьевна в салоне развлекала сибиряков. На улице пылало августовское жаркое солнце. В приоткрытое окошечко задувал легкий ветерок. На душе было в кои веки спокойно. Все путём! Васечкин даже немного расслабился.
«А что, так работать можно! Стоит ли стремиться дальше?»
Посещение знаковых мест гостя столицы быстро приелись. У новосибирцев оказался с собой список собственных оригинальных достопримечательностей. Вот что значит молодые ученые! Людмила на какой-то момент даже растерялась. Она не была, как и многие в Зеленограде знатоком старой столицы. Зато Михалыч взял в руки список и махнул, мол, поехали. Иннокентий без суеты делал групповые снимки на фоне особняков и оставшихся чудом в центре Москвы старинных дворцов, неизвестных широкой публике памятников. Не забывал и про «живой» репортаж. Ребята с Академгородка ему понравились. Они чем-то были похожи на людей из такого далекого, но близкого Кеше будущего. Свободные в общении, без лишних комплексов и не задавались.
По пути перекусили горячими пирожками с лимонадом. Кеша даже закупил у уличной торговки бубликов про запас. Любил он их страсть как. Так, незаметно они оказались около знаменитой Третьяковской галереи. Сибиряки каким-то Макаром узнали, что в эти дни проводится выставка русских икон и возжелали на ней побывать. Кеша малость опешил. Физики-электронщики и иконы. Чего-то только не увидишь в Союзе семидесятых!
