Вятское вече. Княжич - Владимир Георгиевич Босин
Наши охотники выгнали на нас небольшой оленье стадо. Величественный красавец, увенчанный короной рогов и несколько самок вылетели прямо на нас. Защёлкали тетивы и одно из животных полетело через голову оземь.
Я заметил неладное, потому что не был увлечён охотой и даже не стрелял.
Ну не люблю я это так, как местные. Те с ума сходят и готовы несколько дней преследовать безвинное животное, только чтобы отрубить ему башку и привезти трофей домой. По мне, так мясо домашних животных нежнее и вкуснее.
С боковой лесной дорожки выметнулся отряд в десяток всадников и так получилось, что бедные олени оказались меж двух отрядов. Уже полетели стрелы, и даже кто-то вскрикнул, это называется встречный перекрёстный огонь. При котором риск подстрелить другую сторон максимален.
Пришлось Пахомке трубить в рог, призывая к прекращению стрельбы.
Дальше начались танцы – шмансы под названием «кто круче».
Предводитель внезапно возникшего отряда местный мажор, как я понял из разговора на повышенных. Как бы даже не наследник местного папахена.
Молодому парню лет двадцать пять, одет дорого. Кафтан красного аксамита, украшенный золотой нитью. Под ним рубаха из тонкой тафты, из неё же штаны, а богатое корзно оторочено бархатом.
- Кто таков? - дерзко заявил молодец.
Подавив порыв нагрубить и ответить в том же духе, я ответствовал, - Хлыновский потомственный боярин Алексей Волков, княжич норманский.
К чему я привлёк второй титул сам не пойму, видать от неожиданности и желания не ударить в грязь.
На моё титулование парень отреагировал положительно и представился сам.
Ну да, передо мной старший отпрыск великого князя тверского Михаил Борисович. Не знаю, уместно ли величать батюшку великим, насколько я знаю это право удельные князья некоторых княжеств потеряли ещё в прошлом веке. Но пусть будет великий, тогда в тему и мой княжич.
Пока мы мерялись писками, олешки благополучно свалили, оставив в лесу тушки двух самок.
Как-то так произошло, что через полчаса уже горели костры и мои парни занялись готовкой, то есть обугливанием свежего мяса на открытом огне.
Михаил попенял мне по-первой за то, что мы нарушили зону, где требуется для охоты разрешения князя. Я извинился и угостил Михайлу свое настойкой. Закусывали мы припасами, без которых я не выезжаю, вяленным мясом. Его готовит мой Назир по особому рецепту. Без подробностей, они вам не понравятся, но мясо получается довольно нежное и имеет своеобразным вкус.
Поэтому к моменту, когда нам пожарили по куску мяса, мы уже прилично наклюкались. Вернее, я-то свободно ещё бы столько же употребил. В хорошей компании, да под соответствующую закуску можно и поболее приговорить. А вот непривыкший к крепкому благородному напитку всех времён и народов «самогонке», Михайло поплыл. Назад ехали почти обнявшись и молодой князь чуть не целоваться лез. Пригласил к себе в княжий терем. Отказываться я не стал и поэтому, получив на следующий день через посыльного устное приглашение, выехал, взяв с собой Юргаса и пару сопровождающих.
Важный человек не может разъезжать в одиночку, но и брать весть отряд глупо.
Княжие хоромы, честно скажу, поразили. У меня возникло стойкое ощущение, что я в русской сказке про царя.
Трёхэтажные хоромы возвышаются над другими постройками и обвязаны крытыми деревянными переходами. Поражает богатая резьба, изображающая зверей и растения.
При нашем появлении броуновское мельтешение многочисленной дворни по территории только усилилось.
К моему огорчению, меня потащили на представление к главе.
Борис Александрович, князь Тверской уже в годах, под полтинник. Лицо болезненное, отёчное. Глаза смотрят с подозрением, будто высматривают измену. Но, возможно, я и ошибаюсь и он настоящая душка.
Перед входом в палату меня притормозили, и важный дядька в шубе и посохом в руке пробасил моё имя и титулы. Что интересно, сначала прозвучала моя липовое княжеское звание, а потом реальное боярское.
В палате присутствовало с десяток важных бояр, которые с любопытством изучают мою особу. Ну наверное скучно им, вот и глазеют. Наверняка сидели в жару в своих меховых шубах и глазели в окно, слушая как муха летает по палатам. А тут свежачок, пару человек прямо-таки с ненавистью пожирают меня глазами. Даже зябко стало, может они не любят парней традиционной ориентации?
Остальные пялятся скорее с любопытством. Я продолжал стоят, как перед судом или экзаменатором. Пришлось утолять любопытство князя и присутствующих, рассказывать о своей биографии. Слава богу за эти годы я отшлифовал все детали, так что вроде всё конкретно, а проверить никак не получится. Один из тех злобствующих противным простуженным голосом попытался вывести меня на чистую воду, требуя назвать имя родителя.
Пожалуйста, мне не жалко.
Итак, я любимый сынок Флоки Вильгердарсона II, великого конунга «страны льдов», что лежат к северо-западу от страны данов. Далее по легенде.
Про «страну льдов» кто-то что-то вроде слыхал, но утверждать не берётся. В результате меня вроде приняли и разрешили присесть пока. Кажущаяся мне непоколебимой легенда сомнительна и это понятно. Она не выдержит серьёзной проверки. Пока спасает то, что я не сватаюсь к дочери правителя и не претендую на высокий пост. Так, проезжий иностранец, не более.
Но мои подтверждения статуса в виде той грамотки заезжего скандинавского дворянина на непонятном языке приняли к сведению. А заодно мои регалии потомственного боярина, выданные по всей форме Хлыновским посадником, к которым уже отнеслись более благосклонно.
- Что, чуть не съели тебя наши бояре? - наконец нарисовался Михайло.
Далее шла моя непереводимая эмоциональная речь, суть которой сводилась к следующему, «Ты падла княжеская, на хрена меня сюда заманил, чтобы мне мозги парили всякие недоумки?» Это если очень кратенько, но мой спич вызвал неудержимый смех у княжича. Хотя, если быть точным, мы оба не можем претендовать на этот титул. Княжич — это молодой и неженатый отпрыск князя. Моего собеседника правильнее назвать княжим отпрыском и наследником.
Михайло уже был женат, вдовец однако, — это я понял из его рассказа, супруга ушла в долину вечной охоты, то бишь сгорела от непонятной болячки.А я вроде и не женат, но уже не попадаю под «молодого», чай за тридцатник уже.
Молодой князь – наследник, провёл меня по своему крылу терема.
Впечатляет, ходили по поскрипывающим переходам и пугали молодух. Зато Михайло оказался страстным любителем лошадей и на княжеской конюшне держал два десятка отборных скакунов. Была даже парочка знаменитых дестриэ – вот мне и посчастливилось воочию увидеть рыцарскую породу лошадей.Жеребец поражал мощным корпусом, весом никак не меньше семисот
