Офицер империи (СИ) - Земляной Андрей Борисович
— Боюсь у меня не было бы шансов отказаться если бы она захотела. — Владимир усмехнулся. — Но Гуань Инь как видно чтит наши традиции, а у нас как-то не принято с малолетками.
— А я и боялся не за неё. Что уж там, такое для многотысячелетнего существа. Я боялся именно за тебя. Чтобы у тебя от всего этого крышу не снесло.
— Ну, вот. Пронесло как-то.
— Ну вот что с тобой делать? Только-только восемнадцать стукнуло, а уже по десятому разряду числишься, да и орденов полна грудь. Да погорячился я тогда с деньгами. Как сейчас всё было бы просто… — Константин негромко рассмеялся. — Но зато, благодаря тебе, геральдическая комиссия вдруг вспомнила про орден «Храбрость», который имеет неофициальное название — «Один в поле воин», потому что в его статуте, прямо сказано, что вручается награда за подвиг, совершённый в одиночку и без какой-нибудь поддержки.
Константин отвёл руку чуть назад, буквально выпавший из ниоткуда адъютант вложил в неё коробочку с орденом, и Константин лично прикрепил награду к кителю Соколова.
— Теперь по общим вопросам. — Константин улыбнулся, проводив взглядом длинноногую девицу подававшую чай. — Официальная версия звучит так. Вам случайно стало известно о местонахождении принцессы, от ваших людей, но поскольку разведчики только-только вышли из госпиталя и фактически ещё не оправились от ран, то на штурм вам пришлось идти в одиночку. Понимаю, что звучит так себе, но ничего более правдоподобного мы придумать не смогли.
— А на мой взгляд нормально. — Владимир улыбнулся. — Любая правда после ножниц цензора начинает выглядеть как дурацкая сказка. А в таком деле как спасение принцессы, вообще удивительно, что появилась официальная версия, и кто-то кто её озвучит. Так что, думаю, это не проблема.
Случившееся во время визита ханьцев, долго обсуждали в российском Обществе, всячески склоняя погибшую ведьму, и Корею в целом. Но более всего конечно досталось имперской страже, из-под носа которой и уволокли девочку. Также перемывали кости Петру Николаевичу Гагарину лично, и руководителю Дворцовой Стражи. И конечно общество весьма положительно и высоко оценило поступок Соколова, в одиночку поехавшего освобождать юную заложницу. О самом бое мало кто знал достоверно, но хватало специалистов способных сопоставить мелькнувшую информацию о восьми хвостах оборотня — кумихо и известный магистерский уровень войскового старшины, чтобы уверенно утверждать, что парень просто в рубашке родился, ну или имеет в рукаве какие-то козыри. Большинство склонялось к могучему боевому артефакту, часть утверждала, что уровень егеря сильно занижен, а кто-то договорился до того, что Соколов — аватара какого-то бога, а что не видно, так хорошо скрывается. В ту же строку пошли все его победы и феерический взлёт по званиям.
Ну а сам Соколов, как всегда не обращал никакого внимания на творившуюся вокруг него лёгкую истерику. Записочки от дам, почтенных отцов семейств, всяких обществ, и крупных промышленных объединений, разбирала Елена Рубикс и до него доходили единицы. Посещал он и того меньше, сославшись на занятость в Академии, давая понять, что ни к каким группам он примыкать не собирается, и тем более не желает связывать себя браком. И последнее стало весьма обидно всем заинтересованным сторонам, потому как призовой жеребец категорически не желал встать в стойло, есть что дадут и выбегать по команде. Но надавить на строптивого офицера не имелось никакой возможности. Главным командиром егерей значился сам государь — император, и вообще корпус егерей стоял несколько в стороне от Военного министерства, получая финансирование и снабжение отдельной строкой бюджета. Причём не армейского, а общегосударственного. Кроме того, юноша обладал крупным состоянием, что прямо проистекало из того, что счёт его и все операции проводились через специальный отдел Первого Имперского Банка, занимавшийся состояниями и предприятиями с не менее чем пятьсот миллионов на счету. А с такими деньгами, зачем молодцу военная карьера, тем более что очень приличное звание он уже выслужил, как и награды, и вполне мог удалиться в отставку. Многие и в капитанском звании выходили, и с одной медалью, и ничего. А уж с таким набором орденов никто и не подумает, что молодой егерь не заслуживает покой. Но не таковы, московские мамочки, чтобы отступиться от счастья дочерей, желающих брака с молодым красавцем, обласканным государем, и непристойно богатым, что сразу вызывало у женщин свербение в животе, и некоторый вихрь в голове, путающий мысли.
Глава 5
Каждой воинской профессии соответствует своё качество. Артиллеристы умны и расчётливы, лётчики смелы, напористы, но аккуратны, сапёры — фаталисты и математики, а егеря отморожены, и хитры. Верховный главнокомандующий Константин Первый.
Сакмагонские организации Империи, так похожие в чём-то на скаутские отряды Европы и Северной Америки, Юнгкоммандо Южной Америки, и других, в России исполняют совершенно иную функцию. Если скауты и юнгкоммандовцы, заточены прежде всего на досуг школьников, и подготовку военных кадров, то сакмагоны[13] — всеобщая организация вне которой для школьника находится позорно. И главная функция организации — дать первичное представление о человеке для государства, а человеку о порядке в стране, и правилах поведения. Недаром Правила Юного Сакмагона, учатся детьми наизусть, и при их несоблюдении следует общественное внушение, в первую очередь со стороны друзей. В самих правилах ничего сложного нет, и дети обычно получают представления о социальных нормах ещё в раннем возрасте в семье. Но довольно часто случаются дети неспособные на обучение. И для них, в организации сакмагонов, действует целая система дрессировки социальных навыков. Для тех же кто не в состоянии получить их даже таким образом, существует система исправительных учреждений, и тюрем.
Педагогика и психология. № 5 1963 год.
В постоянной стройке, заботах о выпуске продукции и тихой войне с невестами и их мамочками, прошла зима, и наступила ранняя, бурная весна, смывшая потоками ручьёв мусор, скопившийся в городе, и напитав землю, вызывая бурный рост травы, подпитанной энергетиками из Мосзеленхзоза.
Поэтому боевой смотр проходивший обычно в первых числах апреля, в адовой грязи полигона Московского Округа, в этот раз выглядел куда более пристойно. Поля успели не только просохнуть, но даже покрыться травой, от чего техника не буксовала, а собранные на смотр сержанты и офицеры боевого резерва, не выглядели демонами, вырвавшимися из деревенского сортира.
В соответствии со званием и пусть невеликим, но опытом, Владимира назначили командиром разведки сборного полка, и поставили задачу вскрыть подходы к базе, роль которой играл учебный лагерь Первой Имперской Академии Сухопутных Сил, противостоящей полку на учениях.
Всего во временное подразделение направили сорок пять человек, из которых шесть офицеров и все за исключением Владимира с серьёзными сроками выслуги.
Назначенный в заместители майор Шепилов, имевший за плечами двадцать «календарей», вёл себя достаточно вызывающе, чтобы Владимиру несмотря на его крохотную выслугу, захотелось поставить человека на место. На стороне Соколова присутствовали весомые награды и звание, а на стороне майора — богатые связи, и двадцатилетняя выслуга. Но несмотря на вроде бы понятные правила единоначалия, Шепилов продолжал давить и саботировать приказы, и конфликт уже вошел в стадию, когда офицеры тянут руки к оружию.
Тогда Владимир построил роту, и подождав пока народ замолкнет, шагнул вперёд.
— Товарищи унтер-офицеры и офицеры. К сожалению, в нашем сборном подразделении наметился конфликт интересов между мной, и товарищем майором Шепиловым. — Владимир качнул головой в сторону стоявшего рядом офицера. — На войне, я бы просто расстрелял майора, за неисполнение приказа, но у нас здесь не война, а учения. Поэтому предлагаю решить наш спор самым простым и надёжным способом. Согласно приказу командования, рота должна провести разведку с двух направлений. С севера, и с запада. Я предлагаю вам самим, решить с кем из нас кто пойдёт. Разделимся на две независимых группы, и проведём разведку. Кто пойдёт с майором, пусть подходят… — Владимир чуть повернулся в сторону Шепилова.
