Авиатор: назад в СССР 3 - Михаил Дорин
— Минуту, — сказал в трубку особист, подошёл к окну и закрыл его.
Можно было бы подумать, что он собрался меня здесь запарить, устраивая такую баню в самый разгар лета. Однако в кабинете майора оказался самый нужный предмет в это время года, и это не бутылочка холодной минералки.
Поляков включил в розетку огромный пластиковый ящик, который сразу же грозно зарычал. Именно такими были наши советские кондиционеры — надёжные и шумные. Надпись на этой модели гласила БК-1500.
— Продолжайте, — сказал в трубку Поляков, ещё раз указав мне на стул.
Для себя я сделал вывод, что особист любит спорт. В кабинете несколько вымпелов спортивных обществ, а также две интересные газеты, помещены в рамки.
Это было воскресное приложение к еженедельнику «Советский спорт» за 1975 год. На одном большая фотография игроков киевского футбольного «Динамо» и заголовок «Путь пройден до конца». В том году впервые в советской истории второй по значимости европейский клубный трофей — Кубок обладателей Кубков — уехал в Советский Союз. Рядом эта газета того же года, только уже октябрьская. Здесь киевляне забирают себе ещё и Суперкубок Европы, обыгрывая знаменитую «Баварию».
И ведь через несколько лет киевляне снова возьмут Кубок Кубков. Полякову надо сказать, чтоб готовил ещё одну рамочку. А точнее две. Чуть раньше, в 1981 году, динамовцы из Тбилиси возьмут тот же трофей.
Помимо увлечений футболом, особист явно любил заниматься и силовой подготовкой. В углу стояли две гири по 24 килограмма и две маленькие гантельки. Турника ему не хватает ещё.
— Понял. И? — спросил Поляков у своего собеседника по телефону. — И? И что?
Немногословен Михаил Вячеславович в разговорах. Такая уж работа. К каждому должен быть свой подход. Этот разговор был закончен им без слов прощания. Просто положил трубку и пристально посмотрел на меня.
— Сергей Сергеевич, как ваши успехи? Давно о вас ничего не было слышно, — сказал Поляков, отклоняясь назад.
— Летаем, учимся. Думаю, вы лучше меня знаете, чем я занимаюсь.
— Такая уж у меня работа. Необходимо всё контролировать. Вы спрашивали, для чего я вызвал вас?
— Я не спрашивал этого.
Какая-то странная беседа получается. Сразу начал мне приписывать слова, которые я не говорил. Пускай и безобидные. Но эти ребята могут и более веские найти фразы.
— Ну, будет вам. А вы неплохо следите за своей речью.
— Слежу.
— Держитесь уверенно.
— Держусь.
— Интересуетесь о многом.
— Интересуюсь.
И ждёт же, когда я устану и начну нервничать. Подцепить пытается, чтоб на эмоции вывести.
— Так вы и не послушали меня. Продолжаете интересоваться делами давно минувших дней? — спросил Поляков, наклонившись ко мне ближе.
— Продолжаю, — ответил я, на что майор снова улыбнулся.
Он полез в стол, и достал ту самую папку с номером 880. В ней когда-то были документы об инциденте с Баля. Сейчас бумаг в ней прибавилось.
— Не пересекались с товарищем Баля?
— Не пересекался.
— А вы всегда так односложно отвечаете? На ученом совете вы произносили более пламенные речи. Я бы хотел послушать более развёрнутые ответы на свои вопросы, — сказал Поляков, перекладывая бумаги в папке и, не сводя с меня глаз.
— Всегда так отвечаю. Такой ответ устроит вас?
— Вполне. Тогда, вынужден вас огорчить, товарищ Баля избежал тюремного срока за свои деяния. Условно получил год. Его подельники не найдены. Вас устраивает подобный вердикт?
— Так точно. Может, к делу перейдём? — спросил я. Скучно уже как-то с Поляковым стало сидеть.
— О каком деле хотите поговорить?
— Вызвать к себе курсанта, закрыться на все замки, ещё и включить шумное устройство — вы со мной штурм резиденции президента США хотите обсудить?
— Это мероприятие мной не планируется. А вот пресечение раскрытия секретной информации, которой с вами делятся некоторые офицеры Белогорского полка, я бы хотел произвести. Когда успокоитесь, Сергей? Отца и матери уже нет. Стройте свою жизнь без оглядки на прошлое.
Как заговорил товарищ майор! Прям добра мне желает. Хотя, он мне действительно ничего плохого не сделал. Наоборот, его вмешательство расставило все точки в моём конфликте с Баля.
— Тот, кто не знает прошлого, не имеет будущего, Михаил Вячеславович. Если бы мне кто-то рассказал о гибели отца и матери, я бы сразу всё закончил.
— Вы же понимаете, что просите невозможного. Я вам тут не помощник, — сказал Поляков и снова откинулся назад. — Но не советую, пользоваться моим хорошим расположением к вам. Прекратите попытки докопаться до правды. Этим вы сможете обезопасить себя от нежелательных последствий, и другим жизнь не портить.
Громкое предупреждение от майора. Стоит ли его бояться? Сейчас сказать трудно. Остерегаться точно стоит.
— Я могу идти?
— Да, пожалуйста. Рад был пообщаться, — весело сказал Поляков, протягивая мне руку, которую я пожал. — Вам очередной привет от Краснова. Кстати, он отдыхает в Белогорске со своей семьёй. Даже внука взяли с собой.
— Всего доброго, — сказал я, и вышел из кабинета.
Не зря вызывал меня особист. Сначала предупредил, чтоб не ввязывался в раскрытие государственных секретов, а теперь, будто из хороших побуждений, сообщил о пребывании товарища Краснова в нашем городе. Ещё и про Аню напомнил.
При одной только мысли об этой девушке, начинают бурлить воспоминания моего реципиента. Чего ж так не получается выкинуть её из головы?
Встретиться с Красновым надо, только где его искать. Есть идея, что, раз он здесь, то может захотет пообщаться со своими коллегами по Вьетнаму — Добровым и Борисовым. Стоит их поспрашивать.
Экзаменационный полёт был мной выполнен с оценкой «отлично», хотя и не без замечаний. Полковник Михайлов был сдержан на похвалы в мой адрес, но когда чувствуешь, что у тебя самого получилось хорошо отлетать, лишние овации, ни к чему.
— Курсант Родин, ваша оценка «отлично». Поздравляю с окончанием обучения на Л-29. Возможно, пересечёмся уже на следующем вашем типе. Удачи, сынок, — сказал Владимир Сергеевич, расписался в моей лётной книжке и пожал мне руку.
— Товарищ генерал… виноват, товарищ полковник…
— Не торопись! Я, конечно, не против быть генералом, но пока рано, — улыбнулся Михайлов. — Чего хотел?
— Как думаете, вы сможете отстоять училище, если его… вдруг решат закрыть? — спросил я.
— Родин, ты чего? Зачем училище закрывать? У нас старейшее после Качи учебное лётное заведение. О таком даже не думай, — похлопал он меня по плечу. — Из-за инцидентов и аварий, никого закрывать не будут. Ты поэтому спросил?
— Да, — соврал я, зная будущую судьбу нашего училища. —
