Статус: Пропаданец (СИ) - Кот Виктор

— А вы сами откуда? — ответил я вопросом на вопрос и оглядел нашу компанию, забаррикадировавшуюся в каком-то отсеке.

Три женщины (вернее, две женщины и девушка), три мужчины и тот мужик, который всех вёл сюда. Всего семеро, короче. Плюс два связанных тела с кляпами во рту — белокожая красавица эльфийка и самый симпатичный серокожий маг-эльф. Оба в сознании и гневно смотрят то на меня, то на мужика-главного.

Все они были одеты в какие-то безликие одинаковые одежды типа штаны плюс рубаха, но крой и сама ткань с шитьём были не грубые, а достаточно хорошего качества — то есть, не дешёвые робы для пленников, а нормальная типовая одежда. Без отличий, каких-либо украшений и функционала наподобие карманов. Правда, взглянув на пленных эльфов и их одежду, я понял, что по сравнению с тонким мастерством кроя и изяществом их шмоток то, что было на пленниках — действительно тюремная роба.

— Планета Земля, двадцатый век, — ответила мне женщина, трогавшая мой лоб. — Они похитили меня, когда мы с экспедицией работали в Карелии над раскопками и мемориалом убитых во время Большого террора 1937–1938 годов.

Пока она говорила, я достал из пространственного кольца скатерть-самобранку, постучал по ней и вся компания тут же заработала челюстями, опустошив всё, что на ней лежало. Пока мы жевали, пусть и безвкусную эту еду (что-то она мне начинает поднадоедать, если честно, хотя и выручает ого-го как! вопрос с питанием вообще не стоит), остальные стали говорить пару слов о себе каждый.

— Земля, мемориал Тростенец в Беларуси. Пошли с друзьями спиритические сеансы устраивать, на «месте смерти» и вот результат — я здесь уже несколько месяцев, — подключился молодой парень с неуловимым акцентом.

— А мы с мамой из института хирургии Вишневского, в Москве, там накануне несколько человек умерло, их всех привезли почти без шансов, в реанимации лежали, — а это самая молоденькая девушка, она, когда говорила, взяла маму за руку. — Мама как раз осталась со мной в палате, дежурить, на ночь, вот мы и попали сюда.

— Афганская война, — усмехнулся другой парень. — Восьмидесятый год. Нас отправили душманов давить, мы поддерживали правительство Афгана против моджахедов. Моей матери даже груз-200 не из чего было получить…

К концу своих слов парень сник и обречённо, застывшим взглядом смотрел в угол. Я отвел от него взгляд. Сочувствую, парень.

— Канада, деревушка Мариваль, где нашли 750 безымянных могил на территории бывшей школы-интерната для детей из коренных народов. Я был там проездом по делам своего клиента. Видимо, зацепило ненароком.

Воцарилось молчание, и я счёл своим долгом всё же ответить на незаданный вопрос, кто же я и откуда:

— Россия, Санкт-Петербург, две тысячи двадцать пятый год. Но сюда я попал не оттуда. Меня перенесло в какой-то другой мир, где технологии подавляют магические проявления у людей, и маги подвергаются гонениям, если я всё правильно понял. Я там не долго пробыл, меня перебросило сюда. А насчёт огня из рук — я, по стечению обстоятельств, нашёл и выручил из одной передряги сильного мага…

«Архимага!» — встрял Охкоа.

— … Архимага, — после запинки поправился я. — Он меня этому и учит. Кстати, о птичках.

Я, шатаясь, подошёл (да здравствует регенерация!) к связанному магу и стал его душить, как завещал дедушка Охкоа. Не душится. И сил у меня маловато, после экшончика такого, с побегом от злопыхателей.

Все оторопело смотрели на мои действия, не понимая, что происходит.

— Учитель, есть варианты? Эта раса слишком велика для меня, в прямом смысле: мне эту громадину не удушить, — серокожий маг с кляпом во рту возмущённо мычал и хрипел, бешено вращая глазами. Но мне было не интересно, что он там пытается сказать, да и не безопасно это — выну кляп, он метнёт в меня заклинание какое-нибудь. Так что…

«Конечно, есть. Узнай, где у них сердце.»

— Кто-нибудь знает, где сердце у этих эльфов?

— Они не эльфы, — послышался голос предводителя людей, который, кстати, ничего не сказал про то, откуда он и из какого времени. — Они называют себя Эльпиры.

— Да не важно, — отмахнулся я. — Мне бы понять, где сердце этого эльпира. Знаешь?

— Как и у нас, слева.

— У нас не слева, а в центре грудной клетки и чуть левее, — вмешалась девушка. — Я как раз только прошла этот раздел в мед. институте, как в больницу загремела, чуть ли не с тем же самым. Мне делали лапароскопию на проверку сердечной недостаточности или порока сердца.

— А у них слева, я точно знаю, — настаивал на своём главный из бывших пленных.

— Откуда? — с сарказмом спросил парень-афганец.

— Тот монстр, которого наш пришелец из Питера освободил, кусал всех подряд эльпиров, ты же видел. И одному бочину так выкусил, что потроха висели, а над ними билось сердце, хлестая кровью во все стороны из порванных аорт или что у них там вместо этого.

— А, ну отлично, — обрадовался я, — будь другом, покажи примерное место.

Мужик подошёл к нам с серым магом, и ладонью наметил примерное место:

— Ну, вот где-то здесь ориентировочно.

«Отлично, — подключился Охкоа. — Теперь положи свою правую руку на это место и пропусти через неё поток маны со словами ” Wozani, bafe, wena ukukhothama inja‟».

Я так и сделал.

Сначала маг недоумённо смотрел на мои телодвижения, а потом как понял, что я делаю (хрен столовый его знает, как он это понял, потому что по-нашему он точно не говорил), так сразу забился и замычал что-то через кляп с удвоенной силой. Нет уж, чувак, уж тебе-то мы точно не дадим шанса, ни на жизнь, ни даже на последнее слово. Знаю я последние слова этих волшебников — обязательно пакость какую-нибудь скажут, и хорошо, если жив после неё останешься.

Маг обмяк. Я похлестал его по щекам. Приложил ухо к грудине слева, послушал. Стука сердца не услышал. Ну, вроде получили тело для переселения.

— Очень хорошо, — пробормотал я, доставая камешки из пространственного кольца, — ну-с, приступим-с. Давай свою заунывную, Охкоа.

Я разложил камни в уже знакомом мне порядке, и стал зачитывать речитатив от мага внутри меня. Длилось это намного дольше, чем уже привычные заклинания из одной-двух фраз, и настолько намного, что у меня уже стало отключаться сознание от процесса, и я стал автоматически повторять за Охкоа слова, не вдумываясь в мелодику текста и букв. Мысли перескочили на магическую книгу, что я скопировал в свой наруч, и тут я понял, что от этого наруча ни в коем случае избавляться нельзя, пока не найду способ перекачать из него данные. Очень уж там ценное было. И ещё раз обрадовался, что я такого мага отхватил по дороге из подземного Лабиринта этих магов. Да ещё и магической клятвой душ его привязал к себе. Урашеньки!

Да и номер моего наруча знает Инга, если она там ещё жива… И в нём же координаты, где её искать.

Ох, как же не вовремя меня сюда перебросило! Там ведь этот… как его, эльпир на Дэгаре, с моими товарищами, чем им это грозит?.. И вообще конец света почти. И Инга в плену. И как отсюда выбраться, и смогу ли вообще выбраться?..

По крайней мере, приложу все усилия к этому.

Я вздохнул и переключился на текст заклинания привязки души к новому телу. А текст, кстати, был немного другим — несмотря на всего пару раз как я его говорил, но разница была заметна. Видимо, так как в моём теле две души и я жив, да ещё и надо правильную душу извлечь, чтобы не меня в этого серокожего переместило (вот не хватало мне стать ещё и попаданцем в чужое тело, имея своё собственное!). А ещё я подумал, насколько же я доверяю всё-таки своему учителю, что без возражений покорно зачитываю заклинание по переносу души. Ведь он может и меня туда перекинуть, так-то.

Но — пронесло.

Как только голос моего учителя затих в голове, с последним словом заклинания, я почувствовал пустоту в сознании. Оказывается, незримо я всё время ощущал чужое сознание рядом, а теперь его не было. Это… странные ощущения. Их не описать. У нас в языке просто нет таких слов, вряд ли кто-то испытывал подобное. Хорошо, что мне не болтливый «подселенец» попался.