Попал (СИ) - Дейнеко Никита

— Тятя пружину то новую сделать можно.

— Пружина что, пружина ерунда; ствол треснул летна боль. Вот смотри сюда. — Дед ткнул заскорузлым пальцем в ствол карамультука.

Действительно возле запальной трубки имелась еле заметная трещина. Видимо ствол был изготовлен методом кузнечной сварки и лопнул по шву. Деду повезло, что сломалась пружина курка, и ему пришлось разбирать ружье. Возясь с разборкой, заметил трещину. Даже представлять не хочется, что было бы пальни он из этого инвалида, да еще усиленным зарядом, приготовленным на крупную дичь.

А ведь момент подходящий и нужно им воспользоваться. Понимая, что толково объясниться с дедом не сможет, Ленька уступил управление тушкой мне.

— Тятя, а давай сделаем многозарядный самострел.

— Какой такой многозарядный самострел? — заинтересовался он.

— Дай чем нарисовать. — попросил я.

Дед пошарил за иконами и достал оттуда карандаш, который был больше и толще обычного. «Плотницкий, наверное» подумал я, и прямо на столе начертил магазин со стрелами, тетиву, ложе, спусковой механизм, рычаг взвода. Дед с интересом и удивлением смотрел то на рисунок то на меня.

— Летна боль откуда ты это взял?

— У отца Серафима в книжке картинку видел. — соврал я.

Небольшая библиотека у священника была, и мирские книги были. Баба Ходора похлопотала за меня, ну то есть за Леньку, и мы с ним книжки почитывали. Мне они были не очень интересны, Ленька же читал взахлеб. Дед об этом знал и, кажется, поверил.

— Это что такое? — спросил он указывая на магазин.

— Это называется магазин. Я его в разрезе начертил. Это стрелы, их еще болты называют, а это рычаг, чтобы тетиву тянуть. Вот смотри тетиву натягиваешь; она за эту штуку сама зацепляется. Стрела в желоб падает. Нажимаешь на спусковой крючок и стреляешь. Снова рычагом взводишь. Следующая стрела в желоб падает, и можешь еще раз стрелять, и так пока стрелы в магазине не кончатся. Тут главное лук мощный надо сделать да тетиву крепкую раздобыть. Ну и со спусковым механизмом повозиться. Сначала нужно сделать самострелы для нас с Архипкой. На них все проверить и отладить. Потом себе можешь сделать такой, что и кабана убить из него можно будет или даже медведя.

Дед посмотрел на чертеж, потом на разобранное ружье, потом снова на чертеж, почесал свою роскошную гриву, похмыкал, и вынес вердикт:

— Попробуем летна боль.

Дед сопли не жевал! Уже через три дня нам был явлен пятизарядный самострел, с мощным луком и рычагом для взвода. К девайсу прилагалось десяток стрел-болтов выполненных из дерева снабженных стальными наконечниками.

— Стреляйте летна боль. Скажете потом что нужно переделать.

Ленька с Архипкой схватили самострел, стрелы и побежали к реке. Был там, в одном месте, крутой глиняный склон, а перед ним песчаный пляж шириной метров пятьдесят. В половодье река заливала его, летом же отступала, оставляя отличный чистый песок. Но там никто не купался. Вода была холодная из-за родников, бьющих на дне.

Палкой начертили на глине круг отошли метров на двадцать, начали стрелять. Сначала стрелы ни как не хотели лететь в мишень, но потом, приноровившись, стали попадать в нарисованный круг. Архипка оказался прирожденным снайпером и через некоторое время клал все пять болтов в цель. У Леньки получалось похуже. Его лучший результат четыре стрелы в мишень, одну в «молоко». Стрелы уходили в довольно плотную глину почти целиком. Доставая их, изрядно расковыряли и обрушили склон. Настрелялись вдоволь, извозились в глине и потопали домой.

Дома дед спросил:

— Ну что стрельцы, как самострел?

Отвечать Ленька позволил мне:

— Отличная штука! Надо только сделать предохранитель… ну защиту от случайного выстрела и на тетиву, там где она трется об ложе, нужно накрутить проволоку, чтобы не перетерлась и не порвалась.

— Чего, чего нужно сделать? — не понял дед.

Пришлось рисовать предохранитель, показывать на арбалете, где нужно его установить, и где тетиву обмотать проволокой. Дед посмотрел, посмотрел и выдал:

— Больно мудрено, летна боль. Ну да ладно! Иди завтра к Ваньке, пусть откует этот твой предохранитель, и проволоку возьми в кузне.

В благодарность подкинул деду идею блочного арбалета. Он проникся и надолго завис обдумывая. Потом спросил подозрительно:

— Это тоже у попа в книгах подсмотрел?

— Нет, сам придумал. Тетива длиннее получается и рваться меньше будет. — снова соврал я.

— Изменился ты Ляксей, как молонья тебя приголубила. Сильно изменился.

— Ну так учусь же. Книги читаю. Баба Ходора писать заставляет про травы.

— Ишь ты как завернул. Спрошу Савватеевну, чему ты там учишься. И это … суббота сегодня. Натаскайте с Архипкой воды в баню. Дрова возьмите и протопите каменку. Как протопится, идите мыться. А то извозюкались как поросята.

Вот блин, выросли Ленька с Архипкой — баню топить поручили. Радости полные штаны! Да уж! Нелегка пейзанская жизнь. Работать приходится все больше и больше. Поневоле задумаешься о том «Кто виноват?» и «Что делать?». А тут еще зима впереди и грядет заготовка дров. Чувствую — попилить нам с Архипкой придется не по-детски. Нет надо, надо деньжат, где то срубить и валить в город.

На следующий день к Щербаченкам я не пошел. Воскресенье же. Небось бражку пьют Кузьма да Иван, а может и не пьют, а опохмеляются, кто их знает. Дед то вон довольно редко прикладывается к лагунку (лагунком аборигены называют небольшой бочонок, в котором заводят бражку). У деда он стоит под кроватью, причем не торчком, а на боку на специальных брусочках, квадратным отверстием вверх. По субботам после бани дед накатывает стаканчик — другой, но без фанатизма. Может и сыновей в трезвости воспитал. Но проверять не буду. К Бабе Ходоре пойду.

Топаю не спеша, обдумываю устройство лесопилки. Доски нужны. Сортир к зиме построить хочу. Сортиров ни у кого нет. В пригонах да за сараями нужду справляют.

В принципе ничего сложного в пилораме нет, главное решить с силовой установкой. Чем пилы двигать? Лучше всего паровую машину приспособить. Да где ее взять? А может построить большое беличье колесо; мальчишек туда, пусть бегут и крутят колесо. Нет, мальчишки не подходят, легкие они, сил маловато. Деда с сыновьями в колесо загнать? Представив бегущего в колесе деда, развеселился. В голове захихикал Ленька, который в последнее время все больше и больше тихарится где то внутри, а когда вылазит, рассуждает уже вполне по взрослому, да речь становится все грамотнее. Как ни как тринадцать лет уже исполнилось недавно.

Я же за собой стал замечать черты характера ранее не свойственные мне. Чувствую, что решительней стал, злее, и как бы поистончилась свойственная мне интеллигентность. Ну, к примеру, если раньше я никогда бы первым не двинул в морду какому ни будь уроду, то теперь даже и не засомневаюсь.

Да вот кстати и они — уроды. Ну то есть урод-то один — Косой и трое с ним помладше, и явно по мою душу. Хреновато! Похоже огребусь я сейчас трюнделями. Кабай еще, куда то свинтил, сучку что ли течную учуял. Вот блин ходок! Был бы пес рядом не решились бы мне морду бить. Кабай песик серьезный может и откусить, что нибудь болтающееся. Хотя может быть отбрешусь.

— Ну чё Немтырь? Вот и встретились. Щас пожалеешь, что молонья тебя не убила. — С гаденькой ухмылкой Сенька не спеша подходил ко мне.

Нет, не отбрешусь, Косой настроен решительно и похоже бить меня будут больно. Я отступил на пару шагов назад, оглянулся и понял — не убежать. Придется прорываться:

— Косой да ты никак боишься один на один со мной встречаться. Целую артель вон собрал. Трусишь падла! — и в подтверждение сказанного плюнул ему под ноги. Я нарывался специально, думал, разозлится Косой, кинется на меня, а я постараюсь увернуться и может быть даже повезет свалить его на землю, и пока остальная троица наверняка некоторое время будет пребывать в растерянности, сделать ноги. И у меня почти получилось.

От моей наглости у Косого сорвало крышу и он, зарычав, широко размахнулся, желая размазать нахала одним мощным ударом. Так бы оно и случилось, но я уклонился и кулак просвистел над ухом. Я же основанием ладони снизу вверх двинул ему по носу. И собрался проскочить мимо схватившегося за нос Косого. Но тот оказался крепче, чем я ожидал. Оттолкнув меня, он закричал: