Эрсус. Преддверие (СИ) - Павлов Вел

— Все правильно поняли, Константин Дмитриевич, не позволю, — ровным тоном ответил я.

Не разрывая зрительный контакт со стариком, хоть и понимал все это воспитательные меры.

Он еще пару мгновений сверлил меня взглядом, пытаясь меня прочесть, я же по образу и подобию своему, просто включил расслабленного деревенского простачка, не реагируя на столь оценивающий взгляд.

Лишь Алиса была напряжена в комнате больше всех, как-будто решался вопрос жизни и смерти. Тот, видя мою реакцию и реакцию своей внучки, все же сдался.

— Но смотри мне, Палаша! — выделил он мое имя, тряся пальцем.

Ранее так могли делать лишь мои родственники. Опять намеки, жирные.

— Посмеешь обидеть внучку, сам знаешь, что будет, — закончил тот свою тираду.

И принял свой обыкновенный вид, но угрожающе выглядеть не перестал. Очередной старый чекист.

— Знаю, и ни за что не обижу, — твердо поведал я Ларионову. — Наоборот, буду оберегать, как самое настоящее сокровище, — поглаживая девушку по мягким волосам, объявил я ему.

Алиса даже на миг разомлела.

— Так! — рявкнул разъяренно старик. — Отставить романтику, устроили тут балаган, понимаешь ли! Потом понежитесь, а теперь за работу! Алиса, иди, обними дедулю. Рад, что ты справилась, и нашла себя, — он еще раз оглянул меня. — Но нашла не только себя и не без помощи! Но посмею заметить, что очень быстро у вас все завертелось!

Стоило ее деду закончить, как та уже была у него в объятиях, и улыбалась так широко, как только могла довольная жизнью женщина.

— Деда, а я как рада, позже я тебе все расскажу, — запищала она, похожа на маленькую девчушку.

— Все-все! Ты же знаешь, что я добра только хочу для тебя, — поспешил её успокоить дед, с отеческой теплотой и любовью. — Всё пора за работу, — и вместе с внучкой прошествовал к рабочему столу.

Я на цыпочках, чтобы никому не мешать, облюбовал кресло в углу комнаты, попутно заказал завтрак в номер, и наспех перекусив, тем, что доставили, вновь осмотрел трудившихся.

«Работяги» решили отказаться от приема пищи, полностью отгородившись от мира за своим занятием. Я пытался их слушать какое-то время, сначала внимательно, потом в пол уха, а после совсем перестал, потому как мало что понимал из разговоров.

Кладбище Хал-Сафлиени, всякие гипогеи, и услышав слово от Алисы, от которого чуть не сломал язык, как там? Храмы Дж… Джги…Джге, а хрен пойми их, и просто решил расслабиться, прикрыл глаза. Нужен буду, позовут. И под монотонные разговоры двух специалистов, я не заметил, как задремал.

Могу сказать, что очередное мое пробуждение было очень приятным, приятная тяжесть на коленях и груди, и нежная ручка, которая трепала меня по волосам, закончив с волосами, Алиса пальчиком провела по шраму под левым глазом, я же делал вид, что еще сплю, дав той время закончить обследование моей тушки.

— Палаша, я уже поняла, что ты не спишь, — прошептала мне на ухо девушка.

— У тебя прекрасная дедукция, солнце, — горестно вздохнул я, не размыкая глаз. — Где твой дед?

Потому как всеми органами чувств, которые обострились у меня после ритуала, я не ощущал Ларионова в комнате.

— Он отъехал по делам, — девушка потерлась об меня личиком. — И мы тут вдвоем, — уже томное дыхание.

— Милая, тебе мало? Хочешь продолжить?

И разомкнув один глаз, оглядел прелесть, что расположилась у меня на коленях, потянул к ней руки.

— Но-но, смотри, чего удумал, до вечера потерпишь! — встрепенулась девушка, уклоняясь от моей руки, и принимая своя прежний безобидный вид — Все вечером! Сейчас нужно будет съездить на место обнаружения храма, ты со мной?

— С тобой, как иначе? — разминая шею рукой, и оценивающе осмотрел девушку. — Чудесно выглядишь.

— Спасибо! — вновь засмущалась она.

А выглядела Алиса просто сногсшибательно, похожий наряд я видел в одном фильме, правда, уже не помню в каком.

Топик черного цвета, покрывающий бюст девушки и часть гладкого животика. Штаны серого цвета, полностью обтягивающие фигуру девушки, где могла разыграться мужская фантазия, на руках черного цвета перчатки, и обувь, напоминающие женские высокие ботинки. И волосы завязаны в тугой узел на затылке. Хороша, как не посмотри!

— Пойду и сам накину пару вещей, не поеду же я в этом? — подмигнул девушке и отправился в свой номер.

Меня предупреждал о таком Ларионов, и пару вещей я с собой прихватил.

Камуфляжные темные штаны жесткого покроя, черная футболка, пара серых перчаток, и легкие летние берцы, и в завершение черная бейсболка, одетая задом наперед, и вот я готов, практически одет, как на занятиях с дедом.

Пока мы болтали с девушкой, о планах на предстоящую поездку, и исследования древнего храма, объявился Ларионов. Одет также был по-простому, а если уж совсем точно, одет в военный пиксельный камуфляж, и ни какого-либо намека на одежды археологов.

— Я смотрю, молодежь, вы уже готовы!

Оглядел он наш вид, кивнув на что-то сам себе, видимо, остался доволен, и продолжил:

— В таком случае сейчас грузимся по машинам и отправляемся, потом на катер, который нас переправит к нужному месту. Так что руки в ноги и вперед, голубки!

— Деда, может, хватит уже? — хмуро посмотрела Алиса на него.

— Не хватит, родная, не хватит! Как хочу, так и называю, и вообще бери пример со своего «защитничка». Стоит, молчит, слушает, анализирует, и плевать на все. Хорошо тебя Кеша обучил, — Ларионов даже языком прищелкнул.

От похвалы в целом было по боку, но что-то приятное шевельнулось в груди. А Алиса, лишь демонстративно сделала вид, что сильно обиделась на старика, и с гордо поднятой головой покинула номер.

— Ох, и хороша! Но с ней ты еще намучаешься, ой и намучаешься, как и мы с ее папашкой раньше, никого к себе не подпускала, кроме матери. А с тобой ее прямо не узнать, — и на миг осекся. — Ты же в курсе, что с ней сделали в прошлом?

— Да, — я кивнул, и посмотрел на Константина. — Алиса мне все сказала, кто они? Она не захотела мне говорить, лишь намекнула, что они под Волковыми, — холод из меня так и стал сочиться, а взгляд ужесточился.

— Сильный род, слабее клана. Но сильны, остальное знать тебе пока рано. Не будем будоражить прошлое. Ты главное береги ее, особенно сейчас, когда… — старик замешкался, видимо подбирая слова, … «приручил» её. Ладно, вздрогнули!

Через двадцать минут мы прибыли в порт, а еще через полчаса оказались у нужного нам места. Сам островок оказался совсем маленьким. Метров восемьдесят в длину со скалой из известняка и плоской вершиной, а рядом прилегающий остров к самой Фильфле, был совсем крошечным.

Но как оживленно здесь было, потому как, по виду, велась, постоянная работа. Большое количество людей, с пяток больших катеров, и с десяток понтонных площадок, примыкающие к подобию ворот.

Две каменные плиты, метра три в высоту, которые были похожие на створки врат, и по виду будто вырезаны в самой скале. Дверцы были раскрыты, и к ним уже была проложена дорога из понтонных площадок.

— Это место нашли полгода назад, после небольшого землетрясения, — решил просветить меня Ларионов. — Остров был охраняемой территорией для сохранения птичьих популяций, а уже в восемьдесят восьмом году, сам островок и море вокруг него вошло в образованный заповедник. И поэтому интереса не представлял абсолютно никакого. Но вот когда нашли «это», нашлись и люди заинтересованные в «этом» всем, — Ларионов обвел рукой всю бурную деятельность, которая сейчас происходила. — Заказчик, много времени и сил, а самое главное денег потратил на это все. «Зеленые», само собой были против, но деньги и связи решают все, — просветил меня старик.

— Могу сказать, что… «это» впечатляет, а чего нашли там? — решил я спросить.

— А вот в этом и заключается моя работа и моей внучки. Скажу без ложной скромности, я один из лучших специалистов по миру, которые разбирается в древних храмах, а то, что это храм, никто не сомневается. И тебе выпал шанс увидеть все это. Вход как ты понимаешь, сюда строго запрещен. Всем я представлю тебя как своего второго помощника, который был в долгом отъезде, так что сделай умный вид и расслабься. Говорить буду я. А это твое удостоверение, — старик протянул мне пластиковую карточку.