Алексей Переяславцев - Клыки и когти эскадрильи

«Превосходное зрение» – в устах дракона сильное заявление. Да ещё умение замечать нужные детали… Да, прекрасно понимаю сотника. Натуральная разведчица, которую ставить в линию нерационально. Ну, если не считать самых экстремальных случаев.

– …Что же до тебя самого, интерес у меня появился ещё со школьных времён. Ты был единственным участником поединков, действия которого оказались совершенно непредсказуемыми. И это для меня, с моим-то судейским опытом! Сначала я думала, что это из-за неординарных тактических способностей. Такое случается. Но со временем поняла: не только в них дело. И даже не столько. Основная твоя загадка – ты сам…

Чем дальше, тем грознее становилась эта совершенно не предвиденная мной атака. Но до поры мне надлежало помалкивать в тряпочку, чтобы прояснить позиции.

– …Это мне стало ясно ещё с первой выигранной тобой олимпиады. Знаю, что ты хочешь сказать: победителем стала команда. Но ведь её создал именно ты! Противодействие Ррхатоса меня не удивило: у него были мотивы. Но он так и не догадался об истинном масштабе твоих способностей. А вот полное безразличие твоего наставника так и осталось необъяснимо. Уж с его преподавательским опытом не заметить такие странности, это надо быть… И ведь он отнюдь не дурак. И ещё: я судила олимпиады. На первой та же картина, что и в поединках: нестандартность и непредсказуемость. Ну хорошо, допустим, что я просто мало чего понимала в олимпийских соревнованиях, мой опыт тогда и вправду был невелик, но ведь и мои многоопытные коллеги не поняли, как ты смог выдумать подобные уловки, а главное, их осуществить. – Бывшая судья сделала паузу, но только для того, чтобы перевести дух. – Ко второй олимпиаде я уже точно знала из нескольких источников, что ты универсал. Пусть так. Редко, но бывает. Причём универсал со сравнительно большой магической силой. Я про таких не слыхала, но готова допустить, что и это случается. Ты оказался драконом – извини, но уже тогда я не могла думать о тебе как о дракончике – с большими командирскими способностями. Хорошо, и такого можно встретить. Между прочим, это объясняет происхождение высочайших характеристик твоей команды. Далее: все эти достоинства объединились в одной личности. Очень маловероятно, но всё-таки возможно. Ну, снизошёл на тебя дух Чёрного дракона. А вот что невозможно… – Собеседница оскалила клыки. Улыбка? Не уверен. – Это ход соревнований по телемагии. Его я наблюдала лично, причём с близкого расстояния. Первая странность, которую отметили все судьи, – необыкновенное разнообразие тактического рисунка. Ты предвидел и парировал любые заготовки соперников в этой части. Но вторую странность увидела лишь я. Тактика менялась на ходу, прямо на трассе. Не каждый заезд, признаю, но уж восемь раз могу гарантировать. Причём участники от твоей команды (не ты!) меняли стиль, даже не глядя на соперника. После третьего такого случая стало ясно: они слышат подсказки на ходу. Подсказывать мог лишь капитан, верно? Но как? – Фиолетовый хвост стукнул по земле; это был обычный ораторский приём. – Уже после олимпиады я опросила других драконов, возможна ли магическая связь, и если да, то каковы её характеристики? И кто вообще её использует? Ответ дали только те, кто воевал, и в чинах повыше воина или даже десятника. Да, магическая связь существует, но её используют лишь люди-маги. Однако даже они осуществляют это не собственной силой, а с помощью особых камней. Человеческие маги называют их кристаллами. Драконам таковых не предоставляют. Сколько я ни прикидывала, мне так и не удалось догадаться, каким образом ты получил доступ к этой магии. Уж молчу о том, что никаких кристаллов при драконах, шедших по трассе, не было и быть не могло, я бы заметила. Согласись, есть повод для интереса. Да, твой последний вопрос. Я отвечу и на него, но обещай, что не станешь об этом распространяться.

Разумеется, я пообещал.

– Я не замужем, ты угадал правильно. И никогда не выйду замуж. И сирри у меня нет.

В голове немедленно сложилась картина. И догадка оказалась правильной.

– Я пропустила момент… ну, ты понимаешь… не успела выйти замуж, так получилось. Дура была, конечно. И второй тоже… – вздохнула. – Никто не возьмёт замуж дракону, у которой может быть лишь один дракончик. С двумя – и то шансов почти нет.

Наверное, я не сдержал эмоций, потому что Рриса торопливо добавила:

– Зато у моей младшей сестры уже есть чудесная дракошечка. Совершенно очаровательная племянница, а я у неё любимая тётя. Ну как, ты удовлетворён моими ответами?

Теперь надо отражать атаку.

– Ты ответила почти хорошо. Интерес к моей особе понятен, – последовала светская улыбка, – но осталось неясным вот что. Извини, не верю, чтобы тобой двигало простое любопытство. Тебе надо нечто большее. Что?

– Хочу служить в твоём десятке.

Видимо, у меня случилось ошизохренение. Секунд десять мысли гулко перекатывались в голове, не производя полезной работы. Большим усилием воли их удалось собрать в нечто действенное.

– Имею доводы против. Во-первых, десяток – это десять, а не одиннадцать. Во-вторых, сотник Рруг, если он не идиот, не захочет отдавать свою лучшую разведчицу в моё распоряжение… – На этой фразе сообразилка начала со скрипом работать. По крайней мере, запасов ума хватило, чтобы не признаться: «Я тебе не доверяю», хотя именно так дело и обстояло. Вместо этого сказал: – И ещё: я обучал своих ребят не один год. Что они мастерски умеют вычислять, ты уже знаешь…

Понимающая улыбка.

– …но и многое другое могут. Например, нестандартные способы перестроения, из тех, которым не учат в школе… Так что подумай хорошенько. Даже если сотник вдруг разрешит тебе присоединиться к десятку (допустим на минуту, что у него найдутся на то причины), то и тогда по уровню знаний и умений тебе ещё долго предстоит быть младшей из младших. Согласись, это плохо сочетается с твоим возрастом.

Видимо, работа судьи приучила к сдержанности, поскольку никаких признаков недовольства заметно не было. Дракона лишь отчеканила:

– Ты будешь расти в чине, я уверена. Под твоё начало попадёт полусотня. Вспомни обо мне.

Мы расстались. Я на секунду подумал, что Рриса просто влюблена в меня, но эту мысль отверг, как совершенно дурацкую. Для драконов возрастная разница в семь лет ещё более существенна, чем для людей.

Следующие два дня были заполнены до отказа. Я пытался неофициально встретиться с Рругом.

– Правильно ли я понял, что у вас уже есть результаты?

– Да, это так.

– Похвальная оперативность. Доложите.

– Как я и предвидел, диверсантов не было. Были драконы. Инициатива шла от сотника Рруга. В его распоряжении был десяток особого назначения. Во главе десятка – универсал. Методы обнаружения наших опорных пунктов пока не установлены. Особо подчеркиваю: потерь у драконов нет.

Командующий не сдержал эмоций:

– Вы хотите сказать, что один десяток разгромил два опорных пункта без единой потери?

– Дело было ночью. Все думали, что драконы ночью не воюют. Раньше я тоже так думал.

Подобная самокритика со стороны начальника службы контрразведки ничуть не улучшила настроения командующего. Но держать себя в руках он умел. Последовал вопрос, заданный самым безразличным тоном:

– Из вашего доклада я делаю ещё один вывод: вы полностью исключаете участие наземных диверсантов. Почему?

– Выражусь иначе: вероятность этого мала, поскольку таковые были не только не нужны, но даже вредны. Наши маги могли их обнаружить, то есть зафиксировать повышенное внимание противника к именно этим опорным пунктам. Повторяю: драконы прекрасно справились сами. Но разрешите продолжить.

Командующий вежливо наклонил голову.

– То, что произошло, вообще не диверсия, а нападение. Не вижу причин, по которым это дело могло быть отнесено к моей службе. Это проблема тактическая. Ну и разведывательная.

– И политическая.

Контрразведчик всё превосходно понял, но изобразил на физиономии некоторое удивление.

– Да-да, именно так. Потерь у драконов, по вашим словам, нет, а вот потери наших магов совершенно неприемлемые. Полагаю, вы в курсе.

Служба контрразведки не зря ела свой хлеб. Её начальник, разумеется, тоже.

Командующий продолжил:

– Я, конечно, доложу по команде. Одновременно мои аналитики при штабе начнут разработку вариантов противодействия. Но если они не найдут ничего стоящего по части тактики, то прямо сейчас могу сказать: политическое решение с большой степенью вероятности будет. Но его форму предсказать не могу. По-любому нам предстоит перемирие с противником. Негласно оно уже заключено. Полагаю, что вражеская разведка – и наземная, и воздушная – оживится. Но без активных боевых действий, конечно, как с их стороны, так и с нашей.