Сергей Бузинин - Последняя песнь Акелы. Книга вторая

— Мне хотелось бы знать, господин генерал, сэр, почему несмотря на договоренность, после того, как мы послали сигнал, подкрепление так и не подошло?

— Видите ли, мистер Бёрнхем, — скривил губы британец, — понимание мной ситуации, сложившейся на тот момент, не позволило мне принять решение о ненужном риске жизнями солдат…

— Еще раз прощу прощения, сэр, — уже жестче произнес Бёрнхем, — но неужели вы не понимаете, что бездарно потеряли шанс если не полностью сорвать блокаду, то нанести противнику такие потери, на фоне которых наша эскапада выглядела бы смешной и никчемной!

— Позвольте судить о стратегии тем людям, которые знают в ней толк! — закипел Уайт. — А свои дилетантские рассуждения лучше оставьте при себе!

— Оно и видно, как вы разбираетесь в стратегии, — презрительно фыркнул Бёрнхем. — Умудриться, имея под началом двенадцать тысяч кадровых солдат и сорок восемь орудий, проиграть битву десяти тысячам ополченцев при восьми пушках?! Это вы называете стратегией?! А ваш бездарный прорыв на Веенен?

— Я все понял, мистер Бёрнхем, — неожиданно успокоившись, язвительно хмыкнул генерал. — Выслушав ваши инсинуации, я имею все основании усомниться в вашей лояльности престолу… И я в ней сомневаюсь. Корнет… лейтенант Дальмонт! — Уайт развернулся в сторону юноши. — Арестуйте этого наглеца и препроводите его на гауптвахту!

— Но, сэр… — протянул растерявшийся Дальмонт. — Как же так можно, сэр? Возможно, Фрэ… лейтенант Бёрнхем в чем-то был не совсем прав и излишне резок, но арестовывать его…

— Лей-те-нант! — зло отчеканил Уайт. — Я отдал четкий и недвусмысленный приказ, извольте его исполнить! Или вы, верноподданный Британской империи, отказываетесь исполнить распоряжение старшего по званию?!

— Сэр. Прощу прощения, сэр, — окончательно побледнел Дальмонт, — я не могу выполнить подобный приказ, сэр…

— Понятно, — катнул желваками Уайт, — еще один изменник. Лонсгейт! Лонсгейт, черт тебя побери!

— Я здесь, сэр! — вбежал в кабинет давешний капитан.

— Лонсгейт! Вызовите караул, арестуйте этих… господ и препроводите их на гауптвахту, где они будут обитать вплоть до заседания трибунала!

— Будет исполнено, сэр! — капитан ожег Бёрнхема злорадным взглядом. — С превеликим удовольствием, сэр!

— Как же так можно, Фрэнк? — дрожащим от обиды голосом спросил Дальмонт, в очередной раз пытаясь выглянуть наружу через узкую решетку. — Ведь то, что мы с вами сделали, иначе как подвигом не назовешь, а вместо награды нас отправили в темницу…

— Не переживайте, Генри, — миролюбиво улыбнулся Бёрнхем, вытягиваясь на узкой тюремной койке. — Как по мне, то эта постель вполне достойная награда. А чтобы вам было легче, скажу следующее: ничего еще не кончилось, а также напомню бессмертные слова: «Идет ветер к югу и переходит к северу, кружится, кружится на ходу своем, и возвращается ветер на круги своя». Вам ясно, Генри? На круги своя, и этим все сказано.

Часть вторая

Глава первая

Едкий дым резал глаза и назойливо, уподобившись суетливому местному гнусу, лез в рот и ноздри. И хотя никто из ворвавшихся в лагерь огнем особо не баловался, оставленное без присмотра пламя само нашло и пищу, и развлечение.

Костерок, вяло тлевший в нескольких ярдах от палатки, воспользовавшись всеобщей сумятицей, осторожно разбросал огненные лепестки по сторонам. Словно белка, огонь перепрыгнул на валяющуюся поблизости ветку и, сочтя ее слишком маленькой, побежал дальше по сухой траве. Найдя подходящую добычу, он жадно вгрызся в полотно походного шатра и теперь, потрескивая и рассыпая искры, урчал, словно довольная кошка. Вот только людям не было до этого никакого дела. Они занимались истреблением подобных себе.

Приглушенно лязгнул затвор, и сухой кашель винтовочного выстрела поставил точку в жизни еще одного человека.

— Ну? И кто желает быть следующим? — Арсенин, переступив через валяющееся на пути тело, обвел взглядом троих англичан, стоявших на коленях.

— Может быть, ты?! — он ткнул воняющим дымом стволом в направлении молоденького рядового, оцепенело взирающего на сослуживца, застреленного минутой ранее. — Ты хочешь быть следующим?

Паренек попытался перевести взгляд на Арсенина, но где-то на середине пути его глаза наткнулись на мрачный зрачок винтовочного дула. Юнец шумно сглотнул слюну и, размазывая немые слезы по чумазым щекам, ошалело замотал головой.

— Наверное, ты? — Арсенин резко повернулся к пухлому капралу с одутловатым лицом, беззвучно открывавшему рот. — Или враз говорить разучился? Может, тебе доходчивей объяснить?!

Британец что-то неразборчиво проскулил, всхлипывая и шмыгая носом на каждом слоге.

— Не нужно ничего объяснять. Он все понял, батоно капитан, — флегматично обронил Туташхиа, звонко щелкнув затвором «маузера». — Из контекста понял.

— Из чего, говоришь, понял? — Арсенин повернулся к другу, раскрыв рот от удивления.

— Из контекста, — пожал плечами абрек. — Контекст, батоно капитан, это…

— Я знаю, что такое контекст, — ошарашенно пробормотал Всеслав. — А ты-то где таких слов нахватался да еще и по-английски понимать научился?

— Лев объяснил. Я его жизни учу. Он меня — языкам и наукам…

Капитан, переваривая полученную информацию, некоторое время помолчал, затем встал прямо напротив третьего пленного — угрюмого сержанта в изодранном мундире, сидевшего смирно только потому, что в спину ему упирался ствол винтовки Ван Бателаана.

— Или, может быть, ты рвешься в герои? — Арсенин пристально посмотрел в глаза пленнику и уточнил: — В павшие герои?

Сержант пренебрежительно хмыкнул, пожал плечами и, не снизойдя до ответа, замер, разглядывая вьющуюся над ним птичку.

— Барт! Пристрели еще одного, — зло шевельнул желваками Арсенин. — Может, те, кто останется в живых, научатся говорить.

— Которого из них, командир? — злорадно ощерился Ван Бателаан. — Ткни пальцем, любого прикончу. Вот только патроны-то зачем тратить, я и ножом любому английскому борову что горло, что брюхо вспорю…

— Я сказал «пристрели», — жестко отчеканил Арсенин, — значит, «пристрели». Либо ты со мной и слушаешь меня во всем, либо можешь убираться в любой другой отряд. Dixi! А насчет кого… любого, на твой выбор.

Бур, продолжая злорадно ухмыляться, степенно огладил топорщащуюся во все стороны бороду и, словно прицениваясь в лавке к приглянувшемуся товару, посмотрел на мальчишку. Тот, не сводя с врага ошалевшего от страха взгляда, заелозил по земле, пытаясь отползти подальше, но рта так и не открыл. Толстяк заскулил еще громче и перекрестил воздух перед собой, пытаясь отгородиться от бюргера крестным знамением, словно от нечистой силы.

Вдоволь налюбовавшись на экзорцизм капрала, Ван Бателаан весело фыркнул, сделал шаг вперед и вопросительно взглянул на сержанта. Англичанин сочувственно посмотрел на сослуживцев и перевел полный презрения взгляд на бура. Встретившись глазами с противником, он язвительно усмехнулся, сплюнул и задрал подбородок вверх, словно подставляя горло под удар ножом.

Барт уважительно покачал головой, вновь посмотрел на толстяка и спустил курок.

— Не-е-ет! Ради всего святого, нет! — завизжал капрал, не сводя взгляда с убитого сержанта. — Я все скажу! Клянусь Спасителем, я расскажу вам все, что вы хотите! Только не убивайте… — англичанин закрыл лицо руками и зарыдал.

— Полноте, полноте плакать, — успокаивающим тоном протянул Арсенин. — Мы вовсе не такие звери, как может показаться на первый взгляд. Ответьте без утайки, куда делся полковник Силверберг со своими людьми, и мы уйдем.

— Я не знаю, не знаю, сэр, — пробормотал англичанин, размазывая слезы. — Я честное слово, не зна-а-аю! — заверещал он, заметив, что Ван Бателаан направил на него винтовку. — Да! Он вчера вечером остановился на нашем блокпосту, и когда я ложился спать, он еще был здесь! Но ночью я слышал, что кто-то уехал. Кто и куда, я не знаю! Я правда ничего не знаю…

— Он говорит правду? — посмотрел на мальчишку Арсенин. — Или врет?

— Не знаю, сэр, — шумно сглотнул слюну юнец. — Я тоже спал и даже не слышал, что кто-то уехал. Я и утром-то проснулся, только когда… — британец тоскливо посмотрел по сторонам, — когда вы напали, сэр…

— Ваш таинственный осведомитель вновь оказался прав, Всеслав, — вмешался в разговор до этого стоявший поодаль Даниэль Терон, бывший школьный учитель, а ныне командир самого неуловимого подразделения буров. — Полковник и в самом деле ночевал здесь, но мы опоздали, и вся наша эскапада оказалась безрезультатной…