Мёртвый Магистр - Андрей Мошков
Склонившись над столом, магистр просидел до наступления сумерек, перечитывая собственные записи и водя пальцем по карте. Пришедшая тьма ему совершенно не мешала, но случайно брошенный в сторону взгляд наткнулся на свечу в подсвечнике, оставленную на тумбочке. Немного подумав, мужчина встал и забрал её, а по пути обратно зажёг собственной магией.
При свете единственного язычка пламени, медленно, но упорно плавившего воск и пожирающего фитиль, чародей возобновил работу. В источнике света никакой нужды не имелось, но даже покончив с делами, мертвец ещё несколько минут просто сидел, завороженно глядя на изредка подрагивающий огонёк.
«А мне ведь нравится. Это... Умиротворяет и так по-человечески... Молодость напоминает. Тогда частенько по ночам читал при свечах... Живым нужен свет, а мне?.. Прекрасно вижу и без него, но как же хорошо то! Навевает воспоминания... Так. Хватит! Нечего грезить о былом! Сейчас моя реальность такова, что расслабляться нельзя».
Опомнившись, чародей взмахом руки, создав естественную волну ветерка, погасил крохотное пламя и направился в спальню. Прислонив посох к стене, стянув с себя купленный по совету старой травницы дорожный плащ, мантию и разувшись, он залез в постель, оказавшуюся достаточно высокой, чтобы не потревожить скрывавшегося под ней беса.
***
Без сна, укрытый одеялом, Ксирдис пролежал почти до обеда следующего дня, наслаждаясь теплом и уютом. После смерти магистр начал куда сильнее ценить мелочи, подобные еде, наличию мягкой кровати или теплу солнечного света, нежели при жизни.
Суть заключалась отнюдь не в роскоши, которой лишился некогда уважаемый и внушавший страх демонолог. Удовольствие доставляла сама возможность поесть, понежиться в тёплой постели или погреться на солнышке. Память отчётливо хранила те холод и боль, что сковывали мёртвое тело в первые дни новой жизни, но в итоге уступили дневному теплу и сытости. Магистр не строил планы на отдалённое будущее, но уже рассматривал возможность на зиму перебраться в тёплые края, подальше от снега и мороза.
Когда чародей вышел на улицу, солнце успело покинуть зенит. Дел в городе было совсем немного: всего-то закупиться припасами в дорогу и где-нибудь сытно поесть. Затем предстояло отправиться на охоту. Желая сэкономить время и силы, демонолог обдумывал вариант с нападением на стадо разводимых людьми животных. Проблемой являлись только крики боли при вытягивании души, способные переполошить всю округу. Столь явных следов своего существования, как массовое убийство скота, оставлять он не желал, обдумывая и иные возможности.
«Вон нищенка в переулке... Ну, найдут её неповреждённый труп – примут за "смерть по естественным причинам". А рот жертве и заткнуть можно. Нет... До такого ещё не докатился. Кодекс цеха помню. Души разумных дозволено изымать лишь с их формального согласия. За исключением преступников, приговорённых к смерти. Существуют отдельные положения о самозащите и противниках в военное время... Спровоцировать кого-то на нападение и при самообороне забрать душу? Нет. Ничем не лучше прямого нападения. Не пристало мне так играть словами. Спросу за нарушение правил не будет. Похоже, что вовсе нет уже демонологов. Устои моего цеха – это то, что чту именно я – последний их носитель. Ладно. Всё это пустое. Людей первым трогать не стану. Провоцировать тоже. Но вот если эльф попадётся... Их можно пускать на материалы... Мир от этого только чище станет».
Погруженный в размышления, узнав дорогу у прохожих, Ксирдис добрался до рыночной площади. Покупка еды много времени не отняла. Мертвец закупился у первого же торговца, продававшего вяленую оленину. Не удержавшись в мясной лавке по соседству, он прикупил ещё пару палок копчёной колбасы. Некоторый интерес вызвал виноторговец, но на выпивку чародей денег тратить уже не стал, памятуя о том, что алкоголь при дегустации из брошенной в лесу повозке на него не подействовал. Да и пить даже воду живому трупу вовсе не требовалось.
Некоторое беспокойство вызвал Гел-Гуппо, заметивший раскурившего трубку и теперь во всю дымящего мужчину,
