"Сварщик" с Юноны 3 книга - Сергей Трунов
А командир ДРГ, позывной Бур, приближался, на ходу засовывая карту в планшет.
- Командуй, Бур, - Ловкий Уж бросил ладонь к груди в воинском индейском приветствии.
Бур кивнул, ответно прикладывая пальцы к головному убору и радуясь, что в столь ответственный момент нет нужды объяснять необходимость единоначалия. Но кое-что, в рамках дозволенного, для лучшего взаимопонимания все, же счёл необходимым объяснить: - Смотри, Ловкий Уж, - вновь вытянул и развернул карту, - По всей видимости бандиты замышляют провокацию. Хотят под видом индейцев разорить ферму.
Лицо командира партизан шауни посерело, а будь он белым, то побледнело бы, и он выдавил: - Так их надо остановить! Командуй! Нас чуть меньше, но каждый воин шауни стоит троих этих бледнолицых собак, коли ударим внезапно.
- Погоди коней гнать, - поднял ладонь Бур, - Да, этих мы уничтожим, несомненно. Но тогда их подельники где-нибудь в другом месте повторят, о чём мы можем и не узнать заблаговременно. А нам требуется остановить не только этих выродков, - он кивнул в сторону стоянки карателей, которые деловито облачались в индейскую одежду, примеряли вместо париков настоящие скальпы, перебирали оружие, захваченное у краснокожих. - Нам кровь из носу нужно так по ним вдарить, чтоб навсегда отбить охоту пакостить! - стукнул кулаком в ладонь Бур.
- Командуй, - Ловкий Уж овладел собой и вытянулся в подобии стойки "Смирно!".
- Пусть твой светописатель снимает их "До" и "После" переодевания. Как собираются. Куда поедут. Твоя задача обеспечить, чтобы он задокументировал как можно больше. Да, и того пусть снимет, который на опушке за фермой наблюдает. Но твои бойцы чтоб не попали им на глаза!
- Так, когда они из леса на ферму кинутся, мы же не сможем скрытно следовать за ними.
- А и не надо. Поднимай в воздух своего пилота, пусть он с высоты сопровождает, а как бандиты начнут бесчинствовать, пусть снимает на светописец. Остальное моя забота. Помни: что бы ни случилось, а тебя с отрядом здесь словно не было никогда!
Ловкий Уж Нехотя кивнул и приложил руку к груди, подтверждая принятие приказа к исполнению. А Бур не стал говорить, что двое членов его группы сейчас гнали коней к фермам в шести и пяти километрах. Едва он увидел приготовления карателей, как мгновенно разгадал их намерения, которые циркулярно доводились до всех ДРГ в приграничье, а потому он немедля послал своих людей. Сам же, уяснив, что все его распоряжения поняты, верно, и исполняются, вскочил на свою лошадь и поскакал к ближайшим соседям цели провокации, в трёх километрах.
Солнце подвалило к зениту, когда двоша прибежал наблюдатель карателей. Не дослушав, Вилли-молоток рявкнул и подельники, упарившиеся в своих изуверских париках повскакивали на коней и порысили к опушке.
Расчёт разбойников оказался верный, уставшие к обеду фермер с работниками расслабились, а оружие, с которым в приграничье умели обращаться все, обманутые тишиной побросали, где попало.
Поэтому лже-индейцы неслышной по траве рысцой подобрались незамеченными к самой ферме и тут, имитируя улюлюкание краснокожих, внезапно напали врасплох.
Летуна Майского Жука отработанно запустили с лесной тропки, с помощью веревки, привязанной к луке седла бегущей лошади. И он старательно щёлкал затвором светописца, фиксируя все этапы нападения.
Бандиты меж тем бесчинствовали на ферме, палили из ружей, неловко пускали стрелы из трофейных луков и рубили несчастных поселенцев томагавками.
Вилли-молоток догнал молодую хозяйку, схватил за светлые волосы, перекинул через круп лошади и, скалясь в похоти, ломанулся сквозь подлесок. Там, под кустом, скинул, соскочил и набросился на пленницу, нечленораздельно рыча.
Но женщина оказалась не робкого десятка и, когда бандит разодрал блузку жертвы, на секунду отвлекшись на увиденное, вцепилась ему в лицо разъяренной фурией. Одна рука оставила кровавые полосы на лбу и щеке, вторая сбила на сторону зловещий парик так, что соломенные волосы Вилли-молотка вылезли на свет Божий.
- Ах ты, сука! - взревел он и взметнул свой зловещий инструмент.
Майский Жук, паря над местом драмы, щёлкая затвором, в бессильной ярости запулил в насильника окатышем гальки, случайно оказавшимся в кармане. Камень не успел набрать силу пули, всё-таки падал не слишком высоко, но и этого хватило, чтобы приложить меж лопаток мерзавца не хуже оглобли. Но слишком поздно, молоток успел опуститься.
