Жена из прошлого
Женя Исаева
Несколько секунд я, словно загипнотизированная, смотрела на стекающую по воспалённой коже грязь, не в силах пошевелиться и поднять взгляд. Очень не хотелось этого делать, очень не хотелось, чтобы страшная догадка оказалась ещё более страшной реальностью. Грязевое нечто на дирижабле, по пятам следовавшее за Келлером, и грязь на моей руке...
Ядовитая. Обжигающая.
Парализующая страхом.
Шмяк! Ещё одна чернильная клякса расплылась по сгибу локтя, и я всё-таки подняла глаза.
Вода продолжала шуметь, постепенно подбираясь к бортикам ванны, а ко мне, стекая с потолка омерзительной тьмой, подбиралась тень. Растягивалась, расплывалась уродливыми пятнами, захлёстывая лепные узоры, и, снова собираясь в единое целое, простирала ко мне свои жуткие щупальца-пальцы.
— Милая, я не специально! — из стены с покаянным видом вынырнула Вильма, и тень, зашипев, рванулась к ней.
Налетела, поглотила, и обе растворились в подёрнутом паром зеркале.
«Вильма!» — хотела я выкрикнуть. Позвать на помощь, поднять тревогу, но чьи-то грубые пальцы, совсем не эфемерные, а более чем реальные, вжались мне в губы.
В нос ударил тошнотворный запах немытого тела, всё той же грязи и немного сладковатый — гниения. Меня бы вырвало, честно, но лапища чудовища сжимала крепко. Другой он выдернул меня из ванны, рывком подволок к окну, как какую-то беспомощную тряпку, и, перехватив за горло, под шум воды локтем выбил стекло.
Перед глазами потемнело, от ужаса, от отчаянья, от нехватки воздуха. Ещё несколько минут назад Делагарди был рядом, с ним я была в безопасности. Ещё совсем недавно меня окружали люди: коллеги Эндера и драконы. Там, среди гостей, этот маньяк меня бы не тронул, не подобрался.
Ещё совсем недавно всё было нормально и, если бы не клятое платье...
Дёрнулась в надежде высвободиться, глотнуть хотя бы немного воздуха. В отчаянье замычала и, не желая сдаваться, нашарила слабеющими пальцами на подоконнике осколок. Изо всех сил, которые ещё во мне оставались, вонзила стекло в руку гада, вспарывая плечо. Даже не вскрикнул. Даже не зашипел от боли! Но хотя бы ослабил хватку, дав мне возможность вздохнуть, и тут же вырвал у меня из рук моё единственное оружие, а меня, словно тряпичную куклу, перекинул через подоконник и швырнул в сад.
Стекольное крошево оцарапало ноги, холод осеннего вечера ожёг лицо, всю кожу. Зуд я больше не ощущала. Сейчас было не до зуда! Да и то, что мокрая, в одном исподнем валяюсь на влажной траве, особо не волновало.
Волновало другое — избравший меня своей жертвой искажённый.
Растягивая губы в неестественной, жуткой улыбке, он ловко перемахнул через подоконник, навис надо мной.
— Помогите! — вместо крика о помощи из горла вырвалось почти беззвучное хрипение.
В доме звучала музыка — играли музыканты. Там было всё чудесно и замечательно. Шампанское, угощения, повод позлословить в адрес пустышки-леди...
Леди, которая сейчас смотрела в глаза своей смерти.
