Невестка слепого барона (СИ) - Полина Ром
Что сказать: не повезло бедолаге. Некоторые прямо спрашивали: не родственник ли он этого самого маньяка. Но Бог с ним, с моим соседом.
Важно то, что кроме самого ублюдка, в уголовном деле фигурировала его маменька — искренняя помощница и пособница. Она тоже не видела в действиях своего сына ничего плохого, даже когда помогала ему прятать трупы несовершеннолетних.
Так что чем дальше я уезжал от Аллмейна и Клэр, тем больше я думал о ее бывшей свекрови и понимал, что никогда в жизни не подпущу эту женщину близко к моей жене. Особенно, пожалуй, нужно будет остерегаться этой твари ближе к концу беременности. Надо будет поговорить с Искрой и предупредить, чтобы не брала от нее никаких подарков или, не дай Боже, угощений.
Наконец нудный путь закончился. Его высокопреосвященство любезно предложил нам остановиться в одном из домов, принадлежащий церкви. Поскольку визит герцога Бальгера в столицу был большой редкостью, ему достаточно быстро удалось получить аудиенцию у короля.
А дальше дело начало двигаться хоть и не слишком быстро, но и не так медленно, как я опасался. Кардинал Марионе буквально с первых дней разослал около двух десятков писем, несколько раз был приглашен на аудиенцию к кардиналу Пиронези, личному легату папы при дворе короля Эдмунда, и практически каждый раз брал меня с собой на эти встречи как свидетеля. Мне пришлось вынести несколько вполне полноценных допросов. Даже его королевское величество пожелал личной беседы.
Король почти не изменился с того времени, как мы виделись с ним в последний раз. Разница была в том, что недавно его жена, королева Эллина, родила вторую девочку. И его величество на данный момент был не слишком доволен женой. Так что принял меня король весьма милостиво. С удовольствием порасспрашивал о том, как я устроился на новых землях. И даже ностальгически вздохнул о старых временах, когда он был просто принцем.
-- Ну а теперь, Освальд, расскажи мне сам и подробно о том, что за странный сон тебе приснился. Признаться, я всегда считал герцога Бальгера человеком, не склонным к пустым фантазиям. Однако его повествование звучит слишком уж необычно.
Благо, что легенда была нами вызубрена наизусть, и я видел, что мой рассказ о двойном сне, «посланном» нам с женой в одну ночь, короля встревожил.
— Предположим, граф… просто предположим! Что сон этот ниспослан Господом, – король перекрестился и, строго глядя на меня, спросил: - Так что, по вашему мнению, нам следуют делать, исходя из такого предположения?
— Ваше королевское величество, я понимаю, что людям будет трудно поверить в это чудо. Будут сомневающиеся и противники. Но я-то сам лично чувствовал свет и тепло, идущее от этой женщины, что говорила со мной во сне.
Это нельзя подделать! Лично мне, ваше величество, больше не нужны никакие доказательства. Потому на своих землях я буду строить хранилища для зерна, чтобы выдерживать его не мене двух лет. И обязательно буду просеивать все зерно, дабы отделить те самые семена зла. Надеюсь, что вы, ваше величество, с присущей вам мудростью найдете правильное решение.
В общем, маховик государственного управления раскручивался хоть и медленно, но надежно. Через полтора месяца была собрана коллегия кардиналов. За это время с помощью голубиной почты были отправлены письма и получены ответы от самого папы Ромейского: Церковь постановила, что сон мой и моей жены следует считать Божьи Чудом.
К этому времени я уже столько раз рассказывал свою историю различным священнослужителям и чиновникам-министрам королевского двора, что я уже и сам начал верить в реальность этого сна. Я уже начал опасаться, что заработаю себе мозоль на языке.
Разумеется, у такой странной новости нашлось довольно большое количество противников, пытающихся обвинить меня во лжи. Очень сильно возражали как раз государственные чиновники. Да и многие крупные землевладельцы не испытывали восторга от того, что теперь на получение урожая придется тратить гораздо больше сил и средств. Мои возражения, что просеянное зерно даст гораздо лучший урожай, многие не принимали во внимание.
А вот как раз церковникам, как ни странно, это решение несло сплошную выгоду. Многие монастыри уже имели хранилища, куда складывалась церковная десятина с урожая. И чтобы получить выгоду, в урожайные годы это зерно не трогали, а хранили его два, а иногда и три-четыре года, ожидая, пока оно подорожает. Дождавшись же голодного года, церковь продавала зерно и хлеб с большой прибылью для себя.
Конечно, теперь и им придется ставить дополнительные хранилища при монастырях, но одна мысль о том, что зерно, выдержанное два года, почти не несет в себе заразы, храмовых служителей радовала. Теперь в собственных глазах они выглядели не торгашами, а исполнителями воли Божьей!
В целом конфликтных ситуаций было достаточно много, и один я совершенно точно не смог бы уговорить короля и его министров. Но за моей спиной мощнейшей поддержкой стояла Святая Матерь-церковь. Поэтому уже к весне был издан королевский эдикт, запрещающий продажу крупных партий зерна менее чем двухлетней выдержки.
Казначей хватался за голову, проклинал все на свете и со слезами на глазах объяснял каждому желающему слушать:
— Это что же получается?! Это два года почти никаких сделок не будет! Да еще и на сараи эти средства изыскать потребуется! Это же глупость сплошная и разорение!
Неожиданную помощь я получил со стороны королевы Эллины. Родив королю двух дочерей и чувствуя недовольство его величества, королева молила Господа о ниспослании ей сына и наследника. Потому она сразу же безоговорочно встала на сторону церкви. Ее величество не только пригласила меня посещать ее малые приемы, но и всячески показывала, как она расположена ко мне. В начале весны, когда я наконец-то добился разрешения покинуть Дольфенберг и собирался отправиться домой, ее величество сделала мне весьма богатые подарки для моей жены, сказав напоследок:
— Надеюсь, граф Ваерман, Господь пошлет вам сына и наследника.
Это было все, что беспокоило королеву сейчас. Сын и наследник! А мне, признаться, было все равно, кто у нас родится. Главное, чтобы малыш был здоровеньким. Увы, уровень современной медицины был слегка
