Синяя Рыба - Евгения Духовникова
— Старое название уже мало кто помнит. Когда-то он именовался Городом Фантомов. Это было необычайно красивое место: на его улицах даже ночью толпились люди, вернее, фантомы людей, жизнь кипела и бурлила, всюду царило шумное движение. Фантомы беседовали друг с другом, смеялись и шутили, и радостное волнение наполняло каждый переулок, каждый двор. Но постепенно они исчезли, и Город Фантомов опустел, обветшал и превратился в руины. Сейчас там никого нет. Город-призрак. Остановились автобусы и трамваи, магазины закрылись, в домах давным-давно уже никто не живет. Некогда обширный мегаполис о сорока пяти районах, с шестиполосными проспектами и высоченными небоскребами в центре, ныне он сжался, усох до размера провинциального городка. Вот уже второе столетие Город фантомов медленно умирает.
— Но отчего это случилось? — недоуменно спросил Максим. — И можно ли как-то остановить этот процесс?
— Остановить его могут только фантомы, если они вернутся, конечно. Беда в том, что они, по всей видимости, просто-напросто позабыли дорогу к нам. Они больше не приходят в Абсолют. А город не может существовать сам по себе, потому что зависит от них, от их воспоминаний, эмоций и чувств. Фантомы создали его, но когда их не стало, город стал медленно разрушаться и приходить в запустение. Надеюсь, мне не надо объяснять вам, кто такие фантомы? — гном испытующе поглядел на ребят.
— Мы знаем, — кивнула Вика.
— Так вот, засыпая там, у себя, и попадая сюда, каждый из них привносил в Абсолют частичку своего мира. Кому-то снился родной дом, и он мгновенно вырастал здесь, в том виде, в котором человек помнил его. Память — невероятно сила, если, конечно, у тебя достаточно воображения. Увы, сейчас люди совсем другие. Они изменились, они больше не мечтают и не верят в чудеса, они не видят сны, и что самое ужасное, не хотят их видеть.
— Но если в этом Городе никого нет, какая опасность может подстерегать нас там?
— Даже не знаю, что вам ответить, — протянул гном в замешательстве, — Сам я там не был, но от того, что рассказывают очевидцы, волосы встают дыбом. Говорят, если долго находиться там, Город вытягивает из тебя силу, и человек растворяется в нем, как сахар в горячем чае. А попытавшись сбежать, только еще больше запутывается в его сетях, как букашка в паутине. Поэтому я предупреждаю вас: будьте трижды осторожны. Я бы с превеликой радостью посоветовал бы вам держаться от этого места как можно дальше, но другой дороги нет. Но, — гном улыбнулся с видом фокусника, собирающегося достать из цилиндра кролика, — Не все так плохо. Позвольте, я дам вам несколько советов.
Гном поставил шкатулку на камень и достав из кармана тряпочку, принялся полировать крышку.
— Не останавливайтесь. Не теряйте друг друга из виду. Не смотрите по сторонам, не оглядывайтесь назад. И самое главное: ни к чему не прикасайтесь. Тогда, вы пройдете через Заброшенный город, и останетесь невредимыми, — он замолчал и задумчиво посмотрел на небо, — Я был в Заброшенном городе несколько раз, и как видите, жив-здоров. Так что можете быть спокойны, ничего там с вами не случится. Ну, прощайте. Светлой вам дороги! — и, дав таким образом понять, что разговор окончен, карлик повернулся и заковылял прочь.
Дай мне совет
Обычно в это время года погода в горах стояла довольно теплая, а до первых заморозков оставалось еще несколько недель. Однако на этот раз своенравный горный климат, очевидно, решил показать свой характер: холод стоял такой, что слезились глаза, а порывы ветра то и дело швыряли в лицо колючую, как песок, снежную крупу, падавшую с низких лиловых туч, застилавших небо.
Ротсен отряхнул иней с усов, в который раз вспомнив о Даниту: будь сейчас с ним его верный конь, он давным-давно бы у цели. Но Даниту исчез, с тех пор его никто не видел, и дорогу к Драконьей скале приходилось искать самому.
Наконец впереди показалась знакомая вершина с двумя острыми пиками. Сейчас они были увенчаны шапкой облаков, скрывавших их высоту, так что Ротсен не сразу узнал эти горы. Но серый дымок, вырывающийся из расселины в скале, убедил его, что он не ошибся.
Трейнс сидела на своем камне у воды, в точно такой же позе, в которой он покинул ее много дней назад. Войдя в пещеру, Ротсен почтительно поклонился. Саламандра медленно подняла одну голову и проскрипела:
— Зачастил ты что-то сюда, Ротсен. Никак снова что-то стряслось?
Ротсен снял шляпу и бросил на пол.
— Я не могу больше! Сколько еще потерь мне предстоит пережить? Увольте, но это выше моих сил!
— Садись, — она подняла лапу и указала длинным когтем на камень подле себя. — Можешь не утруждать себя рассказом. Мне известно, что ты хочешь мне поведать.
Ротсен обессилено всплеснул руками.
— Она была для меня всем, для чего я жил — вдохновением, музой, смыслом жизни. Без нее я понял, как жалок и ничтожен. И это именно сейчас, когда все ждут от меня, что я найду выход, который приведет нас к победе! Но я чувствую, что у меня совсем не осталось сил. Как бороться с Тенями? Я не знаю. Я готов провалиться сквозь землю от стыда, но я не руководитель, я не тот, за кого меня принимают, и кем меня все привыкли считать. Да, все привыкли полагаться на меня, и думают, что так будет и теперь: что я обязательно что-нибудь придумаю. Но на этот раз я не знаю, что делать, и я боюсь не оправдать доверие, оказанное мне. И я все время думаю о ней. Это мешает сосредоточиться, но я ничего не могу с собой поделать. А времени в обрез, и враг наш так силен, что в сложившейся ситуации просто не оставляет нам шансов. Трейнс, ты — моя единственная надежда. Прошу тебя, дай мне совет. Помоги мне. Я скорее умру, но я не позволю Эриусу уничтожить наш мир.
— Ты хочешь знать, как бороться со злом? — усмехнулась Трейнс, — Ты будешь разочарован. Мне жаль, но у меня нет ответа на этот вопрос.
— Ты шутишь, — опешил Ротсен. — Я не верю тебе! Мне известна твоя мудрость, и я помню советы, которые ты мне давала. Умоляю, ответь мне. Скажи все, что знаешь. Кроме тебя, никто не в силах помочь мне!
Саламандра кашлянула, из пасти вылетело несколько искр.
— Что ж, изволь. Но сначала скажи мне, что бы сделал ты, если бы действовал сам?
— Эриус собирает армию, — сказал Ротсен, — Армию Теней. Думаю, лучше
