Три родинки на левой щеке. Часть IV. Запад (СИ) - Таня Рысевич
Пара мгновений на то, чтобы сосредоточиться и задать вопрос — и вот текст Пакта появился на слабо мерцающей поверхности. Искра завороженно смотрела, как внизу одна за одной появляются подписи.
[1] Звания в Ордене Тьмы. Проконсул — младший магистр, консул — старший. Оба эквиваленты званию магистра в других Орденах.
Эпилог
Искра отложила в сторону перо, подула на лист бумаги, отточенным за сто лет движением свернула Свиток и встала из-за стола. Сегодня в доме было особенно многолюдно, но тут, в библиотеке, царил покой, как и обычно.
Искра вышла на веранду. В кресле-качалке сидела Рысь. Некогда самая младшая в Ордене Пятнадцати, теперь она была дряхлой старушкой, хотя и всё ещё довольно бодрой для своего возраста. Она прибыла сюда ещё пять лет назад в сопровождении правнучки, заявив, что позже совершить путешествие будет не в состоянии, а присутствовать на Прощании хочет. С возрастом характер Рыси удивительным образом смягчился, и она стала милой улыбчивой бабушкой с отличным чувством юмора.
С кухни доносились запахи, сопровождавшие приготовление праздничного обеда. Орден Пятнадцати старался собираться и отмечать Явление Свитка. Не всегда удавалось собраться всем в одном месте, но хотя бы по трое-четверо — да. А потом на празднике стали появляться дети, мужья и жёны вступивших в Орден позже, просто близкие друзья. Удивительно, как Явление Свитка к этому времени не стало всенародным праздником.
Сегодня же день был особенный. Искра затруднилась бы назвать его праздником. Свиток обещал покинуть этот мир сегодня в полдень. Они до сих пор не знали точно, что произойдёт с ней. Враз навалятся все прожитые годы, и она превратится в ещё более древнюю старушку, чем Рысь? Она просто упадёт замертво и перестанет быть? Или продолжит жить дальше? В любом случае, жизнь Искры как Хранительницы Свитка будет окончена. Начнётся ли следующая — уже совсем другой вопрос. Искра стояла в комнате и задумчиво смотрела на себя в зеркало. Сегодня никакое дело у неё не клеилось. Хорошо, что никто от неё ничего и не требовал.
Искре вдруг захотелось надеть красивое платье. Повинуясь этому порыву, она открыла шкаф и достала своё любимое, почти новое, благородно-зелёного, как любил говорить когда-то Дон, цвета. Когда она пыталась справиться со шнуровкой, в комнату вошёл Арн. Казалось бы, за сто лет можно хорошо узнать человека, да и эльфа тоже, но Искра до сих пор часто не понимала, что скрывается за его спокойным лицом. О чём он сейчас думает, на какой исход надеется? Впрочем, Искра даже про себя не смогла бы ответить на этот вопрос.
— Помочь? — спросил Арн. Искра кивнула.
Эльф ловко справился с тесёмками, потом наклонился и поцеловал её.
— Не волнуйся, — сказал он, — всё будет так, как должно быть.
«Если бы всё всегда было так, как должно», подумала Искра, но не возразила.
— Пойдём, — Арн предложил ей руку, — там все уже ждут.
На обширной поляне перед домом действительно было многолюдно. Искра поняла, что все лица кажутся ей чужими. Да, она помнила этих людей, с кем-то даже находилась в довольно дружеских отношениях. Но как бы ей хотелось, чтобы сейчас здесь был Маиран, Дон со своими дурацкими шутками, чтобы Юна бегала где-нибудь с лаем, а Корон нёсся за нею. Чтобы Лина играла на квикоре и пела, чтобы Лишард и Жинга рассказывали им о том, как надо было поступить в той или иной ситуации. Чтобы смеялись Ависар с Веленом. Даже холодный взгляд Янеры был бы ей сейчас желанен, а тем паче улыбчивое лицо Ренара. Но их всех давно не было. Только Арн оставался рядом, неизменный, как солнце, совершающее свой ежедневный путь. Сама Искра изменилась гораздо сильнее, чем он, пусть внешность и осталась такой же. Возраст — он внутри, а не снаружи, и люди не приспособлены для такой долгой жизни.
Похоже, всем, кроме неё было весело. Стояла чудесная погода, как и сто лет назад, когда она проснулась в Светлом лесу, не понимая, что происходит. Солнечные часы, которые кто-то отлаживал уже две недели, отбрасывали ясную тень. До полудня оставалось совсем немного. Искра прикрыла глаза и почувствовала ветер, теребящий пряди волос. В какой-то миг ей показалось, что она слышит гудок паровоза, но это была лишь иллюзия — неутомимые строители железных дорог сюда ещё не добрались. А вот телеграфные провода к домику тянулись уже давно, с одной стороны раздражая, с другой — приятно напоминая о Доне.
Арн и Искра вошли в центр круга, образованного сидящими людьми. Все встали, приветствуя их. Искра остановилась.
— Доброе утро! — поздоровалась она, стараясь говорить громко, чтобы всем было её слышно. — Спасибо всем за то, что пришли. Мне очень приятно, что в этот день вокруг меня собралось столько друзей, — она не понимала, были ли эти слова правдой. — Я не знаю, что сказать ещё, — призналась Искра, — давайте просто помолчим.
Искра достала Свиток и положила его на воздух. Артефакт мерцал тёплым оранжевым светом. Мерцание совпадало с биением сердца спокойного человека. Оно успокаивало и настраивало на задумчивый лад.
«Мы прожили с тобой так долго», — обратилась Искра к Свитку, — «ты стал неизменной частью моей жизни. Даже не знаю, что буду делать без тебя». Словами он, конечно же, не ответил, лишь «душевно погладил», предлагая быть собой.
Послышался скрип и шорох сзади, но Искра не обернулась. Она размышляла над ответом Свитка.
Пульсация света нарастала. В том же ритме, но с большей амплитудой. Зародился звук. Этот звук Искра уже слышала однажды, сто лет назад, и знала, что никогда не услышит его вновь. Он усиливался и стихал вместе со светом. И вот, наконец, свет стал таким ярким, что Искра зажмурилась.
Когда она открыла глаза, мир будто бы потускнел. Солнце уже не казалось сияющим и тёплым. Небо не было таким синим, как минуту назад. Даже её платье уже не казалось благородно-зелёным. Но хуже всего было ошеломляющее чувство одиночества.
Искра пошатнулась, но рядом тут же оказался Арн, приобнял её за талию, и она устояла на ногах. Должно быть, что-то похожее, только в сотню раз хуже, чувствовал Корон, когда погибла Юна. Искра хотя бы заранее знала, что это произойдёт. Она думала, что готова, но подготовиться к такому чувству было невозможно. Хотелось кричать, выть, рыдать в голос, но это вряд ли было бы уместно. Искра смахнула набежавшие слёзы и вдруг поняла одну вещь.
Она всё ещё жива.
Искра оглянулась и посмотрела на опоздавшего, всё ещё стоящего, придерживая скрипучий велосипед. На миг сквозь пелену слёз
